United Arts
Разговор в Тревизо с итальянским коллекционером искусства и основателем марки Benetton Лучано Бенеттоном
30/05/2014
Ещё в 60-х годах прошлого века мужчины на Западе признавали только чёрную, коричневую и тёмно-синюю гамму для своих шерстяных джемперов. Наверное, лишь самые экстравагантные позволяли себе песочный цвет. Но в 1965 году итальянец Лучано Бенеттон (Luciano Benetton) познакомил мир с новой модной палитрой, действительно полной самых непривычных цветов. В сотрудничестве со своими братьями и сестрой Бенеттон создал бренд одежды United Colors of Benetton, изменивший облик pret-a-porter конца XX века.
Цветовая революция в моде – это далеко не всё, чем в своё время поразил United Colors of Benetton. Вместо того чтобы представлять свои коллекции на обычных фотографиях мод, бренд с конца 80-х годов потрясал общество кампаниями социальной рекламы, в которых как будто пальцы вставлялись в самые ноющие раны общества: СПИД, дискриминация, волнения, ненависть... Создаваемые итальянским фотографом Оливьеро Тоскани (Oliviero Toscani) кампании постоянно становились наживкой на растерзание медиаакулам. В 2011 году рекламная кампания UNHATE, в которой лидеры влиятельных стран мира слились в объятиях и поцелуях, подняла истерию от Ватикана до Белого дома: фотомонтаж предлагал другую реальность, в которой папа Бенедикт XVI целовал суннитского священника, имама Каирской мечети Аль Азар Ахмеда эт Тайеба, президент Франции Николя Саркози – канцлера Германии Ангелу Меркель и то же самое делали президенты США и Китая Барак Обама и Ху Цзиньтао.
Сегодня цепь из 5000 магазинов United Colors of Benetton простирается в 120 странах мира. По оценке Forbes, Лучано Бенеттон признан одним из самых богатых людей Италии, а его предприятие вошло в список 100 самых известных брендов в мире.
Хотя Бенеттон коллекционирует искусство всю свою жизнь, в 2012 году, покинув пост президента компании, он с полной отдачей продолжил начатый несколько лет назад особый проект – Imago Mundi. В то время он также приобрёл яхту, чтобы в последующие годы не спеша объездить мир. Сегодня почти всё личное время магната моды принадлежит стихии искусства и культуры, в ногу с которой он десятилетиями вёл свой бизнес.
Наверное, лучшего момента, чтобы пригласить господина Бенеттона на разговор, нельзя было и представить – хотя бы потому, что беседа идеально «вписалась» в турне передвижной выставки коллекции современного искусства Imago Mundi. Интервью состоялось в итальянском городе Тревизо, это и родина Лучано Бенеттона, и уже свыше 50 лет также штаб-квартира правления и производства компании.
Лучано Бенеттон. Пресс-фото
И если вы кого-то спросите о ключевых словах, с которыми ассоциируется Тревизо, многие не задумываясь ответят: prosecco, tiramisù и Benetton. Город в регионе Венето действительно является родиной вышеупомянутого шипучего вина и замечательного десерта, однако уже с середины 60-х годов серьёзную роль в здешней хозяйственной жизни и культурной среде играет также феномен United Colors of Benetton.
Под покровительством этого бренда находится не только достигшая международных успехов местная спортивная организация – команда регби Benetton Rugby Treviso, но и целый ряд событий в сфере культуры и проектов реконструкции окрестной исторической архитектуры.
Об архитектуре как составной части идентичности бренда Бенеттона – отдельный рассказ. В наше время, наверное, каждый дом моды мирового уровня строит «отношения» со своим «star-хитектором»: Prada и Рем Колхас, Chanel и Заха Хадида, Armani и Массимилиано и Дориана Фуксас и т.д. United Colors of Benetton начал такие отношения уже в 1964 году, когда Лучано Бенеттон в первый раз обратился к дуэту итальянских дизайнеров Афра и Тобиа Скарпа (Afra, Tobia Scarpa), которые в то время ещё только двигались к высшей точке своей карьеры.
В том же году благодаря передовой архитектуре созданного Скарпа для Бенеттона первого завода Тревизо стал одним из крупных европейских промышленных городов high-tech. В то время в окрестностях Тревизо возник промышленный микрокосмос завода трикотажа Понцано (Benetton knitwear factory). Его площади в 4 000 квадратных метров заняты ансамблем небольших зданий под усечёнными пирамидальными крышами и внутренним двором. В 1980 году в пейзаж Тревизо был филигранно встроен «гиперкинетический робот» центра логистики (Logistics Centre, Castrette) – ультрасовременная машинерия под двадцатью сводами крыш, опирающимися на наклонные пилоны, а в 1995 году под титановыми консолями разместился завод по шитью одежды (Plant, jeans and tailored clothing division, Castrette) площадью в 190 000 квадратных метров – цитадель технологий с почти метафизическими архитектурными характеристиками, в которой опорные колонны в противоположность принятым стандартам поднялись над крышами завода.
В тандеме со Scarpa Architects Бенеттон вернул жизнь во многие исторические здания Тревизо и окрестностей, разрушенные во время Второй мировой войны, в том числе в построенную в XVII веке Villa Minelli (Понцано), возведённое в XVIII веке в стиле палладизма палаццо Villa Loredan (Венегацу), здание XIX века Relais Monaco (Понцано) и Hotel Monaco у Большого канала в Венеции.
Сейчас Тревизо переживает ещё одну масштабную реконструкцию – в ближайшие два года планируется закончить реконструкцию церкви San Theonistus (XI век) и её реконструкцию как художественного пространства, в том числе для нужд Fondazione Benetton Studi Ricerche. Основанный в 1987 году фонд Fondazione Benetton Studi Ricerche в настоящее время размещается в характерных для региона Венето особняках XIV и XV века Palazzo Caotorta и Palazzo Bomben-Mandruzzato, которые по проекту Тобиа Скарпа перестроены в 2003 году в соответствии с историческими свидетельствами почти заново. Настенная роспись, венецианская штукатурка stucco, нечаянно открытые орнаменты XVI века на панелях потолка и даже роскошные мраморные полы, типичные для средневековой архитектуры венецианских особняков, были реконструированы или воссозданы заново.
На берегу канала за белыми стенами фасада Fondazione Benetton Studi Ricerche проходят исследования по ландшафтной архитектуре и изучению заповедников. Сфера интересов специалистов фонда простирается от окружающих лесов до мангровых болот и дождевых лесов бразильского резервата Barra de Guaratiba. Под эгидой фонда ежегодно присуждается международная премия Карло Скарпы (Carlo Scarpa) – International Carlo Scarpa Prize for Gardens. С 1990 года с учетом оценки истории развития пейзажа и синергии природы разных уголков мира, баланса сохранения и инноваций престижная премия присуждается организациям или лицам, ответственным за содержание какой-то конкретной территории и ландшафта. В 2013 году её получил совсем небольшой сад фруктов и овощей Skrúður на северо-западе Исландии – на берегу фьорда, всего в паре километров от полярного круга. Если фотографию всего общего тамошнего пейзажа превратить в пазл, территория сада заняла бы только его миниатюрный кусочек. Однако замысел начала ХХ века был амбициозен – экспериментальный сад был создан, чтобы доказать, что неприспособленную для культивации почву можно возделать и превратить в плодородную и щедрую на урожаи.
Коллекция США Imago Mundi: David Byrne. Mix Tape. 2013
В Fondazione Benetton Studi Ricerche работают также библиотека, архив и иконотека, специализирующиеся на ландшафтной архитектуре. Студенты могут перелистать более 60 000 книг, 200 периодических изданий, 10 000 карт и 30 000 фотографий, связанных с планированием ландшафта. Здесь проходит также курирование культурного проекта Бенеттона – коллекции современного искусства Imago Mundi. В проект входят более 25 коллекций малоформатных (10 x 12 см) художественных работ из 30 стран. Они были впервые представлены публике на сателлитной выставке 55-й Венецианской биеннале искусства, когда посетители ознакомились с почти двумя тысячами работ из Австралии, Индии, Японии, Южной Кореи и США.
В рамках проекта Imago Mundi устраиваются передвижные выставки, изданы каталоги искусства регионов и поддерживается интернет-платформа www.imagomundiart.com. Цель выдвинутого Бенеттоном проекта – напомнить, что идеи, значение и вдохновение – не монополия, они рождаются во взаимодействии и в коммуникации при скрещении самых разнообразных опытов и концепций мировой культуры.
Коллекция создана по добровольному принципу – ни одна из включённых в неё работ не куплена за деньги. Возможно, поэтому, как признаёт Бенеттон, большинство коллекционеров до конца не понимают этот проект. Однако наперекор всему он продолжает начатое – выполнявшееся вначале самим Лучано Бенеттоном во время путешествий собирание коллекции малоформатных работ, когда маленькие «визитные карточки» художников укладывались в чемоданы и отвозились в Италию, теперь доверено профессионалам во всех концах света.
Коллекция США Imago Mundi: Laurie Anderson. Self-portrait As A Queen. 2013
Принцип, по которому создана коллекция, основывается на системе классификации организмов шведского ботаника Карла Линнея, где у каждого растения есть название, по которому его знают в мире. В этом случае коллекция Imago Mundi создана как проект карты искусства мира, или глобального каталога искусства, открытый для неизбежной эволюции и бессрочного развития. Планируется закончить 2014 год, присоединив к коллекции 140 работ художников-инуитов, а к концу будущего года коллекция будет уже представлять 10 000 художников из 80 стран мира.
С мая передвижная выставка Imago Mundi находится в столице Сенегала Дакаре, но уже осенью планируется при сотрудничестве с Министерством иностранных дел Италии масштабная выставка коллекции малоформатных художественных работ из Африки в Риме.
Так как формат коллекции и её мобильность требуют особого решения по её хранению и экспонированию, Тобиа Скарпа создана особая конструкция для экспонирования работ, выполненная по принципу раскрываемого шахматного столика. В открытом виде она напоминает великолепную, яркую коробку конфет. Каждая эта «коробка» приехала с другого конца света: Ojo Latino содержит 200 разных «конфет», или произведений искусства – от Венесуэлы до Аргентины, Flowering Cultures – 205 работ из Индии, Бангладеша, Непала и Шри-Ланки, Looking Eastward – 162 миниатюрные художественные работы из России и Восточной Европы, а Painting the Dreaming – 216 работ аборигенов.
Коллекция США Imago Mundi: Leslie Wayne. Spring Fling. 2013
Каждую «конфету» создавал один конкретный художник – со своей идентичностью, разработанной техникой и оригинальной идеей. В коллекции искусства аборигенов имеется, например, работа художника Томми Уотсона. Томми в первый раз в жизни увидел белого человека, когда ему было уже 60 лет. Есть и работы, которые созданы авторами, далёкими от живописи, это, например, американский кинорежиссёр Стивен Содерберг, британский музыкант Дэвид Бирн, японский музыкант и актёр Рюичи Сакамото, архитекторы Заха Хадида и Фрэнк Гэри.
Каждая работа как отдельная визитная карточка уникальной личности – маленький ключ к особому авторскому миру. Малый формат – это концентрат и эссенция художественной души автора, разместить которую, конечно, на небольшом поле 10 x 12 см не было лёгкой задачей, поэтому нередко художники лукаво использовали заднюю сторону или поля за пределами лицевого формата.
Коллекция США Imago Mundi: Ryuichi Sakamoto. Stain. 2013
Значительную часть коллекции Imago Mundi составляет искусство аборигенов. Небольшие фигуральные работы созданы художниками из австралийского племени аборигенов-кочевников, составляющих только два процента от всего населения Австралии. Начиная с 70-х годов, когда аборигены перенесли своё искусство с песка на холст, оригинальные картографические стили стали более абстрактными, минималистичными и геометричными, хотя их по-прежнему пронизывают энергетическая насыщенность, пульсация и обилие символизма. Искусство аборигенов свой путь в мир серьёзного современного искусства начало уже в начале 90-х годов одновременно с участием художников-аборигенов в Венецианской биеннале искусства 1990 года, закрепив успех и на Art Cologne в 1993 году.
Коллекция искусства аборигенов Imago Mundi возникла с помощью эксперта по австралийскому искусству, директора и куратора Agathon Galleries Джона Иоанну (John Ioannou), который рассказывает, что проделал за многие месяцы по жаре пустыни приблизительно 16 000 километров. Перед этим он самоотверженно изучил культуру и традиции аборигенов, выучил языки и завоевал доверие племён. После трёхнедельной церемонии инициации он смог стать для людей племён ещё ближе и исполнить свою обязанность – познакомить мир с мистерией этого чудесного искусства, продолжая её ренессанс и вливая живительную кровь в одну из старейших культур мира.
Коллекция США Imago Mundi: Steven Soderbergh. Bardot No. 1. 2013
Крупноформатные работы интереснейших художников-аборигенов имеются также в коллекции современного искусства Лучано Бенеттона, размещённой в подземном помещении завода одежды Castrette, где применяется созданная Тобиа Скарпа специально для коллекции Бенеттона технология экспонирования крупноформатных работ, в основе которой – лента конвейера.
Когда вы в 60-х годах начали работу над своей первой коллекцией одежды, каковы были ваши отношения с искусством? Какую роль играло искусство в вашем бизнесе?
Искусством я интересовался всегда, но его коллекционирование я начал позже. Всё моё время занимала моя работа. Однако именно благодаря работе я соприкоснулся с различными культурами – в разных странах, где я развивал свой бизнес. Так рука об руку с моим бизнесом росла моя страсть к путешествиям.
Меня всегда восхищали разные народы, виды выражения их культуры и искусства. Проект Imago Mundi родился именно из опыта и знаний, приобретённых за годы, которые я провёл, путешествуя. Мои поиски в искусстве не были связаны с монетарной ценностью художественных работ. С помощью проекта Imago Mundi я хотел бы выделить по возможности больше художников, чествуя и превознося их культуру.
Однако, отвечая на ваш вопрос, следует сказать, что уже самого начала, когда я начал производить одежду, я был увлечён идеей найти новые способы того, как совместить кажущиеся несоединимыми цвета, поэтому уже тогда при создании своей коллекции я вдохновлялся, например, работами Кандинского и Пауля Клее. Уже с ранней молодости я следил за работами художников, посещал выставки, покупал каталоги искусства. Наблюдал, как художники применяют цвета, и эти наблюдения использовал при создании одежды. И людям эта цветовая насыщенность пришлась по душе!
Коллекция России и других стран Восточной Европы Imago Mundi: Dmitry Vrubel & Victoria Timofeyeva. High Piercing Sound. 2011
Как бы вы прокомментировали совместные проекты домов моды и мира современного искусства?
Мода должна быть в близких отношениях с искусством. Искусство рассказывает, что происходит в обществе, куда оно движется, и тем, кто работает в fashion-индустрии, надо стараться понять и интерпретировать это.
Считаете ли вы, что столь скандальным когда-то рекламным кампаниям United Colors of Benetton с точки зрения сегодняшнего дня можно приписать и художественную ценность?
Да, определённо.
А что сегодня происходит с политикой рекламных кампаний бренда?
Времена меняются. Теперь компания переходит в руки менеджеров, она больше не является предприятием семьи Бенеттон. Им надо будет создавать новые стратегии, которые, конечно же, будут другими, но будут согласовываться с историей корпоративного бренда.
В то время это был уникальный опыт, который больше нельзя повторить. Нам всё это принесло много радости, это был способ, как можно работать, не уставая. Кампании затронули очень острые социальные вопросы того времени – все они были реальными и были созданы не просто с целью спровоцировать. Однако были люди, которые не были готовы к этим темам и способам, как они были преподнесены, поэтому разразились скандалы. Но я отказываюсь думать, что медиа были так наивны, что... Они просто играли в игру, чтобы продать свой медиапродукт.
В свою очередь, каков ваш взгляд на роль бизнеса в искусстве, или как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию на рынке искусства?
В настоящее время мы находимся в эпицентре процессов спекуляции. Во-первых, этим процессам способствуют многие инвестиционные фонды и банки, которые наравне с традиционными коллекционерами активно вмешиваются в рынок искусства. Во-вторых, именно сейчас возрастает число тех стран, которые быстро богатеют. И чем богаче они становятся, тем больше хотят выйти на рынок искусства. Люди готовы платить только за этот доступ – хотя бы только для того, чтобы приобретать искусство как символ статуса.
Однако истина, я думаю, в том, что то, что происходит сегодня, мало отличается от того, что происходило во времена Возрождения. В эпоху того расцвета зажиточной частью общества были церкви и монархия, которые строили роскошные особняки и заполняли их искусством, чтобы укрепить свой престиж. Простым людям даже было вменено в обязанность ходить в эти храмы роскоши и дивиться им, льстя их хозяевам. То же самое теперь происходит с выставками важнейших художников. Организуются масштабные выставки, и люди чувствуют непреодолимое желание посетить их – они хотят там быть, видеть, чтобы подтвердить тем самым их принадлежность к определённой общности.
Есть только одно важное различие – а именно: сегодня цену произведения искусства называет галерист. Я решусь сказать, что профессия галериста в действительности выдуманная и искусственно введённая в обиход, она не существовала ранее и она не укоренена в истории. Теперь уже не художник решает вопрос о цене, а галерея. Это в наши дни такая как бы игра, которая всё время развивается и становится всё влиятельнее.
С другой стороны, работа галериста имеет свой смысл, потому что помогает финансировать художника, что, в свою очередь, позволяет художнику получить лучшую жизнь и расслабиться – работать и не думать об удовлетворении первоочередных потребностей как о проблеме.
Коллекция Сенегала Imago Mundi: Abdel Kader Diakhate. The Fame. 2013
Если приблизиться к проекту Imago Mundi, не уходя далеко от темы рынка – возможно ли, что в будущем этот проект со своим форматом «каталога глобального искусства» мог бы стать настоящей платформой для покупателей искусства?
Учитывая малые размеры работ коллекции и специфику всего проекта, он никогда не смог бы стать интересным объектом для коммерческих переговоров. Однако я хотел бы верить, что этот проект будет полезен тем, что сможет познакомить участников рынка и просто заинтересованных лиц с малоизвестным искусством. Выставки, каталоги и разнообразная активность обеспечивают то, что художники становятся заметными в разных концах света, однако я не думаю, что проект станет весьма стабильной точкой отсчёта на сцене современного искусства.
Проект Imago Mundi составляет карту современного искусства ХХI века, давая информацию о том, что же существует в каждой конкретной арт-среде. Если эта цель будет достигнута, мне этого уже будет достаточно. Сразу же на ум приходит Африка, этот очень большой и невероятно интересный континент. Мы решили просмотреть его от севера до юга и открыть страны, которые ещё не присутствуют на общем рынке искусства.
Коллекция Сенегала Imago Mundi: Elise Fitte-Duval. Calm Rainy Day. 2013
Я верю, что этот проект мог бы стать новым форматом повествования об истории contemporary art.
Тогда это было бы работой двух задействованных сторон, ведь в этом проекте мы работаем вместе со специалистами – кураторами, директорами музеев и историками искусства. Это больше в их компетенции – рассказывать нам, что происходит в мире искусства. Рука об руку мы исследуем и открываем то, что предлагает нам мир в этой сфере.
Вы полностью полагаетесь на выбор специалистов?
Я полагаюсь на них, опираясь на их компетенцию как специалистов. Иногда это могут быть два или даже три специалиста из каждого региона, которые наняты, чтобы пролить свет на работы художников представляемой ими территории.
В коллекции более 5 000 работ, однако, может быть, вам приходят на ум какие-то особые, необычные вещи, которые вы хотели бы выделить?
Таких много! Например, в коллекции искусства Китая есть работы, автор которых работает с увеличительным стеклом, т.к. вместо кисточки он использует один единственный волос. Эти вещи действительно заставляют задуматься о том, что есть то, что мы видим, и как это появилось. В свою очередь, художники Японии увлечены обработкой задней части своих малоформатных работ, и их «задник» не менее интересен, чем лицевая часть.
Некоторые работы созданы авторами, представляющими дисциплины, у которых не так уж много связи с живописью: знаменитые музыканты, фотографы и архитекторы. Такой аспект делает коллекцию ещё интереснее и разностороннее.
Коллекция Сенегала Imago Mundi: Ibrahima Gningue. Colors of Day. 2013
Интересно ли вам заводить личные отношения с художниками? Важно ли это при выборе работы?
Да, я нередко посещал художников дома и очень ценю такую возможность. Хотя при выборе работы это не имеет значения, и к тому же настоящее знакомство случается нечасто. Встретиться со всеми – это же потребует многих лет!
Встречались ли вы лично с художниками-аборигенами?
Нет. Посещать их трудно – они живут вдали от цивилизации на закрытых территориях. Это не так просто. С этой частью коллекции работает куратор, который в сообществе племён аборигенов был по-настоящему «инициирован». Он – один из редких белых людей, принятых в этом сообществе, он может принимать участие в их ритуалах. Джон бегло говорит на их языках, что является основной предпосылкой, чтобы завязать связи с сообществом племён.
Его работа нелегка – создание коллекции требует много времени, и происходит немало курьёзных случаев. Нередко после достижения соглашения с художниками о создании работы он через пару месяцев возвращается на место предыдущей встречи, но не находит там больше людей или в лучшем случае получает ответ, что они забыли о получении заказа на работу... В другой раз бывает трудно их убедить на малый формат – это они никак не могут понять и принять. Думаю, с коллекцией работ инуитов дело пойдёт примерно похоже.
На проект Imago Mundi вас вдохновили путешествия по миру. Что значат для вас путешествия?
Я путешествую годы напролёт, потому что долгое время это было частью моей работы. Но я всегда во время этих путешествий резервировал для себя время, чтобы повидать и открыть больше. Эта возможность путешествовать позволяла мне почувствовать себя очень счастливым, эмоционально наполненным и способствовала моему росту.
Вы совершили также путешествие вокруг света на корабле. Как вы пришли к этой идее?
Путешествуя, я всегда посещал города, ночевал в гостиницах, встречался с партнёрами по сотрудничеству – это была часть моей жизни. Но я хотел получить другой опыт – увидеть мир с другой точки зрения. И в то же время уже как выросший и много повидавший человек.
Плавание на корабле – это совсем другой способ путешествия. Когда путешествуешь вдоль побережья, как правило, причаливаешь в портах, которые обычно находятся в центре разных городов. Помню, как в 2013 году мы заканчивали поездку в Санкт-Петербургском порту и корабль бросил якорь прямо напротив Эрмитажа – мы сошли с корабля и прямиком отправились в музей!
Чем больше путешествуете, тем больше приобретаете опыт в искусстве и, вероятнее всего, всё больше познаёте его и понимаете...
Это происходит постоянно. Когда я прошлым летом посетил Латвию, то приобрёл несколько крупноформатных работ, выполненных в такой технике, о которой я до сих пор не имел понятия [к коллекции современного искусства Лучано Бенеттона в августе 2013 года были добавлены пять пластикатных картин Кристапса Гелзиса с персональной выставки художника «2013» в галерее «Māksla XO» – А. Ч.]. В балтийских странах в общем есть ещё много того, что стоит открыть! Там рождается отличное искусство.
Известно, что вы начали также сотрудничество с рижской галереей «Bastejs». Может быть, вы могли бы рассказать об этом подробнее?
Мы посетили четыре или пять действительно великолепных галерей в Риге. Руководительнице галереи «Bastejs» [Байбе Моркане] мы предложили принять участие в проекте Imago Mundi. Конечно, она пожелает выделить свою галерею, однако я верю, что, опираясь на знания и опыт на сцене латвийского искусства, она предложит нам самое лучшее. Думается, что каталог Латвии будет готов уже в октябре этого года.
Лучано Бенеттон на фоне работ из коллекции Imago Mundi. Пресс-фото
Можете ли вы описать эмоции, когда вы добавляете к своей коллекции новую работу? Здесь я имею в виду приобретение крупноформатных работ.
Как коллекционер я больше сконцентрирован, чем эмоционален. Я не смотрю на big names, не гоняюсь за инвестициями, но то, что я очень ценю и что меня действительно захватывает и «расшевеливает», это открытие новых талантов. Я отдаю предпочтение работам молодых художников. Ценю их способность экспериментировать, готовность возвестить о себе миру и померяться силами с другими.
А какова была бы, в свою очередь, рекомендация начинающим коллекционерам?
Моя рекомендация, если я имею право такую дать, была бы – будьте внимательны, выбирая галеристов или галереи! Намного чаще коллекционер взаимодействует именно с галеристом, а не с художником, поэтому надо искать коммуникацию со знающим и умным специалистом, и здесь я имею в виду такого, который постоянно следует за художником, его ростом, потому что молодому таланту нужно время. Галерист специализируется на коммуникации с людьми, у него широкий круг контактов, и он – выразитель определённой точки зрения. Будьте внимательны, выбирая и доверяя!
***
На столе передо мной были собраны и открытые, и ещё не раскрытые каталоги искусства. Когда наш разговор попал в русло проекта Imago Mundi, почти при каждом высказанном утверждении Лучано Бенеттон поднимался на ноги, чтобы отправиться к полке с каталогами и взять оттуда какой-нибудь наглядный материал. Пока я концетрировала внимание на одном, передо мной оказывался уже следующий... Господин Бенеттон определённо из тех людей, энтузиазм и заряженность которых заразительны. И помимо этой силы внушения в личности Бенеттона есть ещё что-то гипнотическое – это непередаваемая словами совокупность свойств, называемая обычно «харизмой», которую в его случае сопровождает тёплый и обезоруживающий личный шарм. Открытое лицо, аквамариново-голубые глаза, жемчужно-белые волосы, иконический брендовый оранжевый джемпер и итальянское гостеприимство...
За окнами Fondazione Benetton Studi Ricerche слышны звоны церквей Тревизо. Мы заканчиваем разговор, и господин Бенеттон приглашает меня вместе со своей командой отправиться на обед за городом, чтобы после этого передать меня в распоряжение своего доверенного помощника, который покажет мне стенды Imago Mundi и хранилище коллекции работ крупного формата на заводе Castrette. Я соглашаюсь…
