Коллаж из власти, поэта и музы

Разговор с кинорежиссёром Александром Шейном о его фильме «ВМаяковский», чья премьера в Риге пройдёт 7 сентября

20/08/2018

Фильм Александра Шейна «ВМаяковский», премьера которого недавно состоялась в финском городе Котка в рамках сотрудничества Выборгского кинофестиваля «Окно в Европу» и Финляндии, поражает своей неоднозначностью, дерзостью и масштабом эксперимента. Сложенный как коллаж, состоящий из игрового действа, театрального перформанса, документально снятых кадров, хроники, он погружает зрителя в измерение большого художественного проекта и философских размышлений о природе творчества, что в нынешней кинематографической России большая редкость. В центре внимания фильма многогранная фигура Владимира Маяковского – авангардиста, поэта, бунтаря, гражданина, влюблённого гения и т.д. Однако «ВМаяковский» не байопик, хотя режиссёр, делавший его десять лет и консультировавшийся с лучшими специалистами по творчеству Маяковского, утверждает, что отвечает за достоверность каждого биографического факта. «ВМаяковский» – коллажная фантазия о поэте, его окружении, взаимодействии с властью, аудиторией, друзьями, сотрудниками ЧК и, конечно, музой – Лилей Брик, ставшей одним из членов его творческой семьи, как гласит предсмертная записка Маяковского, и сыгранной сразу двумя замечательными актрисами, Чулпан Хаматовой и Людмилой Максаковой. Самого Маяковского играет актёр театра и кино Юрий Колокольников. В остальных ролях Евгений Миронов, Михаил Ефремов, Александр Шейн, Пётр Верзилов и другие. 7 сентября картина будет представлена в Риге, в кинотеатре Splendid Palace, где позднее пройдут ещё несколько её сеансов.

Трейлер фильма Александра Шейна «ВМаяковский»

На премьере фильма в Котке вы говорили, что вынашивали замысел фильма 10 лет и что ваш отец, известный российский кинорежиссёр Александр Шейн, также принимал в этом участие. Расскажите, пожалуйста, об этом подробнее.

Одного какого-то момента – «шёл по улице, на меня упал башмак» – не было в моей жизни. Просто была целостность каких-то событий, которая так или иначе вывела меня на эту тему. Я жил в семье режиссёра, художника, автора, всю жизнь изучавшего авангард. Отец был одним из тех людей, который в советские годы очень много читал об авангарде, интересовался этим, собирал все, что было возможно. Я с детства был этим увлечён, поскольку в подобной среде родился и вырос. Папа снимал авангардные фильмы, я бывал на показах, смотрел на движущиеся светящиеся квадраты, которые сочетали в себе научную тематику, а с другой стороны, мистический подход, что было для 1970-х годов невероятно наглым поступком молодых авангардистов. В какой-то степени методология и принципы построения этих фильмов лежат и основе моей кинопрактики: перетекание разных форм друг в друга, сопоставление, монтажный коллаж. Для меня были важны эксперименты Ларионова, многофактурность, многообразность, создание огромных информационных панелей, комбинаторика метаисторических фактур – это и есть та методология, которую я почерпнул у папы. Это не какое-то единовременное решение делать фильм, а естественный ход вещей.

И всё-таки, исходя из законов современного фильмопроизводства, трудно представить, что фильм делается десять лет. Хотя Герман-старший снимал свою картину «Трудно быть богом» восемь лет. Как вы создавали свой фильм? Останавливались ли, выполняли другие задачи и снова возвращались? Как решался вопрос с финансированием подобного проекта, учитывая Россию, где практически нет фондов поддержки экспериментального кино?

Очень трудно. Это всё не пользуется особой поддержкой в сегодняшнее время. Такие вещи вообще трудно даются, с кровью. Это путь жизнетворческий, он удивительный, мучительный и неблагодарный. Но благодарность я получаю в форме того познания и пути, который я прохожу, ведь он делает меня умнее, осознаннее. Это собственный мой путь. Я не рассчитываю, что это будет кому-то нужно, хотя, может быть, так и будет. Сама система доставки подобной информации очень слабо развита. Нет институций, которые могли бы это поддерживать. Вот в Риге интерес есть. Но это уникальный случай. Такие фильмы изначально обращены к немассовой аудитории. Это исследование, как и «Тимур Новиков. Ноль объект» был исследованием. Но десять лет – это ещё мало в сравнении с тем, сколько времени это могло бы занять. Возможно, на это надо было тратить всю свою жизнь. Сложнейшая тема. Тут нужно мерить не месяцами, а результатом.

Кадр из фильма «ВМаяковский»

Чем вы объясняете необходимость сегодня обратиться к фигуре Маяковского? Современная российская поэзия, как кажется, уже давно не знает столь значительной и влиятельной фигуры. И, похоже, в ней не нуждается? Или нуждается?

Борис Гройс, когда я ему показал эту картину, сказал (и мне было приятно это слышать), что моя картина не про Маяковского, а про парадигматическую фигуру художника в обществе, мифологическую фигуру, это своего рода Прометей. Подобная модель подходит к любому времени, она есть своего рода константа, вокруг неё времена крутятся, равно как и смыслы. И это интересно анализировать. Подобной картины про Есенина не могло бы получиться. Хотя я не хочу сравнивать, какой поэт лучше, какой хуже. Это два выдающихся поэта. Но Маяковский – всё же именно такая фигура, через которую можно проанализировать миф о художнике и времени, художнике и власти, художнике и музе.

Вы проделали колоссальное исследование творчества поэта, в котором вам помогали профессиональные литературоведы. Удалось ли вам что-нибудь открыть для себя новое, о чём не говорилось раньше?

Вы неправильно строите вопрос. Я шёл путем познания. Этот путь и есть новое. Каждый день я что-то для себя открывал. У меня изначально не было базиса, который бы я потом лишь увеличивал. Этот путь проникновения, осознания и отражён в сюжете фильма. В этом смысле это честная картина поиска. Я свои знания расширяю проектом. Этот путь отражён в самой его форме. Поэтому мы и говорим о жизнетворчестве. Это возможность творить параллельно с жизнью. Всё это нашло своё место в самом сюжете картины.

Можно же представить и обратное: такого рода сюжет начинает влиять на вашу собственную жизнь? Это происходило?

Да, это происходило.

Кадр из фильма «ВМаяковский»

Трагизм судьбы Маяковского – как личный, так и публичный – вам очень хорошо удался. Вы показали, что художник, несмотря на его колоссальное влияние на аудиторию, в России практически беззащитен перед государственной машиной. И это крайне актуально звучит сегодня, когда наступление государственной машины в России на людей культуры осуществляется полным ходом. Между тем вы также показали, что любовь творческого человека – это стихия свободы, которая ломает любые рамки и переходит любые границы, что, в свою очередь, опасно для власти, которая стремится всё контролировать. Эта стихия делает поэта не только рупором любви, но и носителем немыслимой свободы, при которой даже самоубийство кажется актом личного выбора. В этом диалоге власти как контроля и поэта как носителя свободы второй отказывается быть послушной жертвой. Можно ли так трактовать смысл картины? Или вам хотелось бы, чтобы вашу историю рассматривали по-другому?

Эта трактовка хорошая, возможная, но не единственная. Здесь ещё нужно говорить об этическом измерении. И тут ответ для меня отрицательный. Может ли быть самоубийство актом свободы – большой вопрос. Но если рассматривать это в контексте того, как Маяковский сам себя называл тринадцатым апостолом, то тут можно принять ту точку зрения, о которой вы говорили. И всё равно этот вопрос очень сложный, и я на него пока не имею ответа. Самоубийство – это зачастую акт слабости. А вы говорите про сильные вещи, такие как любовь. Но с другой стороны, есть такие понятия, как перерождение. В моей внутренней этике есть представление, что самоубийство – это плохо. И сам Маяковский говорит, что у него нет выхода. В этом есть некий проигрыш. Поэтому он и трагическая фигура, поскольку он жертвует собой и является таким персонажем, которого мы можем сейчас обсуждать с этической стороны. Цветаева сказала очень точно: «14 лет человек Маяковский убивал поэта Маяковского, на пятнадцатый год поэт Маяковский поднялся и убил человека Маяковского».

Кадр из фильма «ВМаяковский»

Муза Маяковского Лиля Брик – центральный персонаж вашего фильма, исполняемый двумя актрисами. Присутствие женщины в жизни поэта – это как присутствие нежной души, равно как и стороннего наблюдателя и даже критика. Две актрисы очень дополняют друг друга, а Максакова придаёт образу Лили нечто эпическое. Нетрадиционная модель семьи, равно как и полиамурность здесь не кажется эпатирующей, а выглядит вполне логичной и является огромным источником вдохновения, примером несоветского поведения. Что вы могли бы ещё добавить о природе поэтической музы? И есть ли она у вас?

Здесь не столько полиамурность, к сексу это не имеет отношения никакого. Мы должны это понимать. Это союз, семья объединялась исключительно по интересам, жизненным, творческим связям, друзьям. Если их сексуальная жизнь и осуществлялась, то по раздельности, закомплексованно. Здесь общность людей духа, а не постели. Скорее полиэтичность. Максакова точно говорит: «Муза – это источник вдохновения». Она может быть неодушевлённая и одушевлённая. Это может быть какое-то странное понятие, или галлюцинация, страх… Это своего рода энергетический резервуар, откуда идёт этот сигнал. Это может быть Беатриче, какая-нибудь картина, идеальная женщина. Какое-то время для меня источником вдохновения была одна работа Модильяни. Я не хочу говорить об этом сейчас, потому что не хочу никого обидеть или скомпрометировать. И вообще, никогда не знаешь, что на данный момент является источником вдохновения. Мы понимаем это всегда в какой-то обратной перспективе. Ведь это трансгрессивное ощущение.

Кадр из фильма «ВМаяковский»

Ваш фильм смешивает жанры: от театральной читки до игрового и документального кино. Расскажите, пожалуйста, как проходил процесс съёмок, сборка материала в коллаж? И как удалось сохранить эффект одного возраста основных актёров, несмотря на 10-летний промежуток в работе над фильмом?

В фильме всё честно показано, как оно есть. В начале картины актёры читают текст, затем они репетируют, затем появляются в костюмах, поэтому вы и не замечаете их изменения. Собственно съёмки шли три года, это не такой большой срок для изменений.

Насколько я поняла, первые несколько лет вы в основном собирали материал, писали сценарий, работали в архивах…

Три года – это работа с материалом, сценарием. Три года – это собственно съёмки. Год, полтора – это монтаж. Уже год, как фильм готов. Вот так и сложилось. Я сейчас не могу точно вспомнить. Возможно, в чём-то и ошибаюсь.

Кадры с дочерью Маяковского – это ваши кадры или заимствованные?

Да, это мои кадры. Я ездил к ней, провёл пару дней вместе. Это произошло за год до её кончины.

Интересно, что и в вашем документальном фильме «Тимур Новиков. Ноль объект» вам удалось снять Монро и Гурьянова незадолго до их кончины. Возможно, это последние кадры с дочерью Маяковского, тем они ценнее...

Да, это последние. Она не дождалась фильма.

Урегулировали ли вы конфликт с Фондом кино? И как вы собираетесь выпускать в прокат картину в России? Насколько я знаю, в Балтии она скоро выходит.

Она ещё и в Финляндии выходит.

Кадр из фильма «ВМаяковский»

Прекрасно, поздравляю!

В России картина вышла, идёт на каких-то событийных мероприятиях. Зарабатывает себе сарафанное радио. Денег на рекламу нет, потому этот способ для нас единственно возможный. Кроме того, она присутствует на фестивалях. Картина получает какой-то отклик, и его мы планируем аккумулировать к концу осени, когда, я думаю, она выйдет на каких-то более широких экранах. Сейчас она постоянно идет в Москве, в Санкт-Петербурге в специально приспособленных для этого кинотеатрах. Конфликта с Фондом кино никакого не было никогда. Это какая-то неправда. Все условия по контракту с Фондом кино выполнены. Мы благодарны Фонду кино за поддержку. Все минимальные просрочки и задолженности в рамках рабочих взаимоотношений. Мы их урегулировали.

В Котке вы сказали, что собираетесь снимать фильм по книге «Капитал» Маркса. Что это будет, ещё один эксперимент?

«Капитал» был одним из недавних моих открытий, когда я занимался всеми этими пересечениями. Эйзенштейн хотел снять фильм по этой книге. Методология Эйзенштейна для меня сейчас очень близка. Она с большим влиянием Джойса. Это путешествие по разным слоям с большим количеством аллюзий, причинно-следственных связей, с включением литературных отсылок к Чернышевскому («Что делать?»), «Бесам», переписке Пушкина и Чаадаева. Своего рода метаисторические размышления на тему сегодняшнего дня

Вы – фантастический человек! Вы надеетесь эту махину сделать в современной России или это будет копродукция?

Не знаю, как я буду это делать. Мне хочется отойти от проекта «ВМаяковский». Он тяжело мне давался. Кровью. Хочется обрести, как говорил Бахтин, вненаходимость. Разорвать свою жизнетворческую связь с героем. Тогда я смогу об этом подумать. У меня ещё есть некоторые планы доделать то, что уже в работе. Ещё надо как-то выживать, что-то делать, работать.

Александ Шейн. Фото из личного архива

Вы сейчас в Риге...

Да, у меня маленькие каникулы.

А вы будете на премьере в Риге 7 сентября?

Надеюсь, если друзья мне позволят остаться.