Жизнь как коллекция возможностей
Евгения Романова
16/10/2013
Фото: Дмитрий Селин
С ними легко – и, кажется, всё возможно. Они увлечённо и самозабвенно исследуют параллельные миры, создавая виртуальные теннисные клубы и оккупируя рестораны, – мало того, они создают такие миры сами. Это кажется невероятным, но, подозреваю, удаётся только владельцам тех самых карт – «на пересечении всех границ, физических и ментальных». Они пытаются понять, «кто, как нам кажется, мы есть», – и уже успели прославиться своими мастерскими интервенциями в творчество знаменитых художников... Три года назад Фритс Дейкс и Сандер де Хаас из арт-группы Topp & Dubio, размышляя о месте искусства в вечности, неожиданно открыли для себя наследие Юрия Луначарского – и это подтолкнуло их к творческому диалогу с неизвестным и уже ушедшим из жизни калининградским художником. Очередной вехой «проникновения в Луначарского» стала выставка «Бок о бок», которую Topp & Dubio совместно с Балтийским филиалом ГЦСИ представили в Калининграде в мансарде казармы «Кронпринц». Мы побеседовали с Topp & Dubio и одним из кураторов проекта Юлией Бардун.
Юля, это ведь не первый совместный проект Балтийского филиала ГЦСИ и арт-группы Topp & Dubio?
Юлия Бардун: В первый раз Topp & Dubio проявились сами в 2002 году, когда мы проводили конкурс «Башня „Кронпринц”. Второе пришествие». Уже завершился приём заявок на очередной этап, но они оборвали нам все телефоны: примите нашу заявку! Они придумали паблик-арт-проект: вокруг башни расставить щиты с сообщением о том, что башню скоро закопают – подобно информационным щитам о ведущемся строительстве. Мы оценили чувство юмора Topp & Dubio – и, хотя срок подачи заявок уже прошёл, по тем энергии и напору, с которыми они к нам рвались, поняли, что наверняка это люди очень мотивированные. И уже в следующем году реализовали с ними проект «Художественно-теннисный клуб Калининграда». Потом появился Юрий Луначарский. Балтийский филиал ГЦСИ как-то пытается проращивать, формировать местную сцену – и, конечно, когда вдруг возникает такой персонаж со своим очень отчётливым взглядом на место, мы не можем не радоваться.
Вы необыкновенно целостно и гармонично освоили арт-пространство мансарды казармы «Кронпринц». Как особенности этого пространства повлияли на экспозиционные решения?
Topp & Dubio: Это был медленный и долгий процесс, поскольку над проектом «Бок о бок» мы работаем уже почти три года, за это время несколько раз приезжали в Калининград. Для первой выставки «По следам Луначарского» в декабре прошлого года использовали пространство квадратной башни, оно поменьше. Тогда мы представляли документацию некоторых наших работ и историю художника Юрия Луначарского, а также продекларировали своё намерение развивать проект. Опыт той выставки и вообще опыт наших визитов в Калининград позволил нам подобраться к пространству гораздо бόльшему. И когда Фритс был здесь в декабре прошлого года, он уже начал прикидывать, что, где и как мы будем экспонировать, учитывая потенциальные возможности этих полутора тысяч квадратных метров. Дизайнерские и планировочные решения рождались по мере того, как появлялись произведения, которые вы здесь видите. Всё развивалось постепенно и органично. В марте мы сделали первые наброски, где учли реальные размеры мансарды и рассчитали возможности их соотнесения с размерами произведений.
Работы Topp & Dubio создавались специально для этой выставки – или есть старые работы, которые органично влились в концепцию проекта «Бок о бок»?
Topp & Dubio: По-разному. «Бок о бок» в Калининграде – часть большого проекта. Некоторые произведения были представлены на прошлогодней выставке «По следам Луначарского» в квадратной башне. Самая «старая» работа здесь была создана в 2011 году – это видео «15 минут славы». Во время нашего недельного пребывания в Калининграде в мае этого года мы создали много новых работ. Программа была очень интенсивной. Мы, как правило, всегда так делаем: приезжаем на какое-то время в определённое место, собираем информацию, планируем. Это помогает работать очень сосредоточенно, сконцентрировавшись на одном проекте.
Результат майского визита в Калининград демонстрируют ваши работы – и особенно видео «Три белых холодильника на Московском проспекте», которое, кажется, многих покорило…
Topp & Dubio: Мы не были уверены, что это видео возможно будет сделать, но, к счастью, благодаря активной поддержке Юлии Бардун всё получилось. Часто есть идея, но мы не знаем, можно ли её реализовать организационно. Когда это случается, такое ощущение, что сбылась мечта. Мы всегда очень тщательно готовимся и планируем, но всё-таки оставляем некий люфт для риска, некую зону, где может случиться, а может – и нет. Возьмём, к примеру, идею возвращения художника Юрия Луначарского на калининградскую сцену: поначалу казалось, что сделать это просто нереально. Но ведь очень полезно пробовать делать вещи, которые сначала кажутся невозможными. В исследовании границ возможного и невозможного состоит в том числе миссия художника.
Юлия Бардун: В Topp & Dubio меня лично покорил очень вдумчивый и внимательный взгляд на то место и на тех людей, с которыми они работают. Это заражает, когда художники с таким рвением буквально копаются в городе, в котором ты живёшь, но в общем-то чужом для них. Сразу же возникает вопрос, что же они тут такого нашли? – и ты начинаешь вместе с ними открывать свой город. Например, идея с улицей Юрия Луначарского: мы ведь никогда не обращаем внимания на то, что у нас есть безымянные улицы. Или видео с тремя белыми холодильниками: насколько деликатно и элегантно художники облекли одну из городских проблем (культура вождения водителей маршруток) в форму художественного произведения, способного так или иначе привлечь внимание горожан к тому, что происходит в городе.
Нужно отдать должное и тому нескончаемому потоку артистической энергии Topp & Dubio, который с постоянной силой бушует в проекте с Юрием Луначарским. Два года мы общаемся, и каждый день я узнаю что-то новое о самом персонаже. Мне этот проект интересен как процесс. Можно просто брать готовые произведения и представлять их, что в большинстве случаев и происходит в рамках взаимного Года Голландии и России – например, привезли в Москву Пита Мондриана: показали картины – предъявили классика. Но это такая немного витринная история, а у нас сама материя процесса другая – мы вместе исследуем, думаем, обсуждаем, обмениваемся своими представлениями о том, как это должно быть. Основной посыл идёт от Topp & Dubio, но всё равно – через взаимодействие с ними мы сами раскрываемся, вовлекаемся в процесс, становясь в какой-то мере соавторами не только проекта, но и своего города. Мне кажется, художники очень интересно наблюдают за творческим гением места. Многое из того, что мы видим на выставке, позаимствовано из городской среды. Художники эти реди-мейды эстетизируют, переносят в музейное пространство.
Так всё-таки – появится в Калининграде улица Юрия Луначарского?
Topp & Dubio: Это вам решать. Мы в качестве идеи предложили обращение в Топонимическую комиссию города Калининграда. Надеемся, жители Калининграда как-то отреагируют на наше предложение. Если здесь найдётся достаточно энергии, чтобы его поддержать и продвигать дальше, наверное, это может стать реальностью. Но и для нас это дело пока не завершено, нам нравится идея, мы будем с ней работать. Когда она возникла, казалась совершенно безумной, но чем дольше мы с ней работали, тем больше она обретала черты реальности. Мы встретились в мае с двумя людьми из Топонимической комиссии Калининграда, поговорили о возможности назвать улицу именем Юрия Луначарского. Честно говоря, думали, нам рассмеются в лицо, но в конце разговора они нам сказали: если доведёте дело до рассмотрения на комиссии, считайте, что наши голоса у вас есть. Боюсь ошибиться в цифрах, но, кажется, для успеха необходимо, чтобы за наше предложение проголосовали 10 членов комиссии. Два голоса у нас уже есть – шансы повышаются. Если в начале мая была нулевая вероятность успеха, то уже к концу мая она выросла до 20 процентов. Теперь нам нужно достичь 51 процента.
Сколько произведений Юрия Луначарского после его ухода из жизни оказалось в распоряжении Topp & Dubio? И почему мама художника доверила его творческое наследие именно вам?
Topp & Dubio: Мама передала нам 60 работ – объекты, фотографии и фильмы. Опять же – мы не предполагали, что выйдет именно так. Когда увидели фотографии его работ, решили, что этого художника надо как-то двигать дальше. От его мамы получили две коробки, набитые объектами, – самостоятельно она не могла разобраться, какие из них – произведения искусства, а какие – нет. Нам пришлось ревизировать этот подарок. Думаем, мама была рада нашей инициативе что-то с этим сделать. После небольшой выставки произведений Юрия Луначарского в Голландии мы выпустили каталог и маме тоже его передали – она убедилась в серьёзности наших намерений, в том, что мы не собираемся злоупотреблять её доверием. Это был довольно продолжительный процесс, заручиться доверием заранее очень сложно, его надо заслужить, хотя разрушить можно в один момент.
Вы говорите о Юрии Луначарском как о символе (иконе) нового поколения калининградских художников, но кто из ныне здравствующих калининградских художников, с которыми вы знакомы, мог бы стать – возможно, в будущем, – таким символом?
Topp & Dubio: Иногда мы идём по улице и вдруг видим – о, художник! То есть мы видим человека – и думаем: наверное, таким мог быть Юрий Луначарский. За последние пять лет в Калининграде произошли значительные изменения – идёт новое молодое поколение художников, которые используют разные медиа, делают проекты, основанные на исследованиях и т.д. И на выставке «По следам Луначарского» в декабре прошлого года было представлено 15 работ калининградских художников разных поколений, в том числе молодых.
А личность Анатолия Луначарского, однофамильца художника, вас интересует?
Topp & Dubio: Нас больше интересует время, в которое он жил, нежели он сам как человек и историческая фигура. Российская история в принципе – один из объектов нашего артистического интереса. Особенно период между 1915 и 1930 годами. Наверное, поэтому иногда те, кто наблюдает со стороны за нашей художественной практикой, сравнивают нас с дадаистами.
Тогда поговорим о другой персоне, я бы даже сказала – символе, которого много на этой выставке, – о Юрии Гагарине…
Topp & Dubio: С образом Юрия Гагарина до знакомства с творчеством Луначарского мы не работали. Видео «Я Юрий Гагарин» сделали специально для «Бок о бок». Мы думали о том, почему в работах Юрия Луначарского так много Юрия Гагарина, – и предположили, что художник просто иногда себя идентифицировал со своими тёзками…
Наверняка вы не ограничитесь этой выставкой, поскольку Юрий Луначарский, на мой взгляд, – очень хороший повод кураторам и художникам поработать и с такими важными субстанциями, как слава и вечность…
Юлия Бардун: Когда Topp & Dubio затеяли, а мы подхватили «Художественно-теннисный клуб», никто из нас не подозревал, что появится Луначарский. Я больше чем уверена, что возникнет какая-то новая история, да и у Луначарского очень большой потенциал. Мы уже представляли его работы на выставке «Made in Kaliningrad» в Клайпеде. Думаю, он теперь станет неотъемлемой частью всех наших выставок, поскольку уже прописался на местной сцене, без него никуда. А там глядишь – может быть, музей сделаем или существующие музеи включат в свои коллекцию работы Юрия Луначарского. Хотя такой художник достоин отдельного музейного пространства – хоть маленького, но своего.
Арт-группа Topp & Dubio известна своими спонтанными интервенциями в проекты других художников. Вы как-то использовали этот метод в продвижении имени Юрия Луначарского и в диалоге с его творчеством?
Topp & Dubio: В 2011 году мы услышали о проекте Джона Балдессари «15 секунд славы». Художник установил на Музейной площади в Амстердаме 30-метровый светодиодный экран, любой желающий мог написать своё имя – и оно высвечивалось на экране в течение 15 секунд. Совершенно спонтанно мы предложили Джону Балдессари высветить имя Юрия Луначарского. Мы хотели, с одной стороны, возвратить на артистическую сцену имя художника, с другой – попробовать порефлексировать на тему славы как таковой. Наконец, получили по почте уведомление о том, что в ближайшее воскресенье имя Луначарского будет высвечено. В нашем распоряжении оставалось 48 часов. Мы незамедлительно написали пресс-релиз с уведомлением о торжественной церемонии, которая состоится за несколько минут до появления имени Луначарского на экране. Одна из идей заключалась в том, чтобы как-то связать знаменитого американского художника Джона Балдессари с никому не известным российским художником Юрием Луначарским. Мы сделали свой маленький светодиодный экран – и с ним пришли на Музейную площадь. Подогнали машину, от аккумулятора запитали наш экран, принесли с собой фейерверки. Дожидаясь «15 секунд славы» Луначарского, вслух читали текст «Пушкин и Гоголь» из полного собрания сочинений Даниила Хармса на голландском, – в нашей интерпретации речь шла о Луначарском. Провозились на Музейной площади около двух часов, а к положенному времени на церемонию пришли только три наших друга. Всё воскресенье лил дождь, мы промокли и согревались водкой, но полиция, к счастью, внимания на нас не обращала. Наша церемония завершилась к 17:30 – как раз в это время на экране Джона Балдессари появилось имя Юрия Луначарского, и мы простояли 15 секунд в молчании, отдавая дань уважения калининградскому художнику. У нас с собой были очень простые фотокамеры с функцией видео, которые передавались друг другу, – и каждый что-то снимал. Потом мы сделали 15-минутное видео, которое показывает всю нашу возню по подготовке к 15 секундам славы.
А какие отношения со славой у арт-группы Topp & Dubio?
Topp & Dubio: Когда Джон Балдессари делал в Амстердаме «15 секунд славы», мы как раз готовили к печати книгу о проекте «Художественно-теннисный клуб Калининграда». Впервые посвятили столько времени возвращению назад, анализу уже сделанного – и поняли, что никогда не делали ничего долго длящегося и уж тем более вечного, все наши интервенции были мимолётны и краткосрочны. Тогда много беседовали об этом с одним знакомым философом. Возник большой вопрос: почему мы не создаём искусство, которое продолжало бы жить и после нашего ухода? Мы не выставляемся в галереях, потому что наши работы невозможно продать, наше искусство невозможно коллекционировать – в общем, то, что мы делаем, к славе нас не приведёт. В какие-то моменты мы даже были близки к депрессии, но всё-таки продолжили работать в той же манере. Возможно, это был путь к Луначарскому: мы поняли, что если не сделаем ничего в связи с его именем, никто никогда о нём не узнает. Что это за художник, который не выставляется, а потом вдруг уходит из жизни – и его работы тоже перестают жить? Это вопрос не только к Луначарскому, но и к себе самим. Поэтому мы стараемся представить наследие Луначарского как можно более широкому кругу людей – и посмотреть, как они воспринимают этого неизвестного, «не важного» художника, что думают о нём. Каждый должен самостоятельно принять решение, что для него важно, а что – нет. К сожалению, многие считают, что искусство не важно, потому что не имеет отношения к власти, к деньгам.
Документация и каталоги выставок в вашем случае разве не помогают решить вопрос насчёт «оставить свой след в вечности»? И Художественно-теннисный клуб Калининграда ведь до сих пор существует?
Topp & Dubio: Он существует, но если мы ничего не делаем, становится фантомом. Да, люди всё равно продолжают возвращаться к этой теме, обсуждают её с нами. Если люди говорят о клубе, значит, клуб существует как некая социальная структура. У кого-то есть членский билет, который, кстати, тоже является документацией проекта. Одно из условий участия в клубе – ты можешь в него вступить, но выйти не можешь. И это одна из причин, почему мы в своих бумажниках носим такую вот карточку на пересечение границ. Она действительна на всех направлениях, при этом от всех органов власти и их представителей требуется убрать с нашего пути все границы – как физические, так и ментальные. Мы придумали эти карточки по просьбе одной художницы, у которой был большой мужской кошелёк коричневого цвета – и она хотела сделать из него мобильное выставочное пространство, которое можно носить с собой. Нужны были произведения, которые умещались бы в её кошелёк, какие-то художники сделали монеты, а мы – вот эту карточку. Она бы ничего для нас не значила, если бы была бесполезна.
Как я понимаю, единственным куратором всех работ, проектов и выставок Topp & Dubio являются Topp & Dubio?
Topp & Dubio: Как правило. За исключением, наверное, «Бок о бок», но мы в этом проекте также являемся кураторами, а ещё и организаторами, художниками, дизайнерами. До 2008 года мы всегда самостоятельно инициировали и реализовывали свои проекты, у нас есть собственный фонд, через который мы работаем. Иногда получали приглашения поучаствовать в какой-нибудь выставке, но всегда отказывались, потому что предлагаемые методы работы нам не подходили. А потом нас просто перестали приглашать. Пришлось немного изменить стратегию. Мы продолжаем делать самостоятельные большие проекты, а параллельно создаём небольшие, которые могли бы войти в более крупные с кем-то ещё. Жизнь – это коллекция возможностей.
Вам предстоит поездка в Москву, где запланирована встреча в ГЦСИ. Как будете презентовать арт-группу Topp & Dubio в российской столице?
Topp & Dubio: Сосредоточим внимание на нашей методологии: как мы работаем, как внедряемся в жизнь и творчество других художников, как начинаем несанкционированно взаимодействовать с ними и т.д. Презентацию мы назвали: «Кто, как нам кажется, мы есть». Придётся поразмышлять о том, кто мы есть и зачем мы всё это делаем. В течение последних 10–15 лет мы работали со многими большими художниками, в том числе нашими кумирами. Иногда хочется – не то чтобы посостязаться, а скорее – попробовать, сможем ли мы сделать работу, хоть в чём-то сопоставимую с их творчеством. Бывает, встречаешь художника – и понимаешь, что одинаково с ним мыслишь. Правда, такое случается не часто, обычно – наоборот.
Однажды мы решили устроить презентацию художника Тео Янсена и пригласили его присоединиться, но он, к тому времени уже ставший звездой, отказался по причине нехватки времени. Мы ему написали: ничего страшного, тогда мы сыграем вашу роль, будем себя вести на презентации, будто вы – это мы, – или пригласим того, кто мог бы вас представить. Тео Янсен занервничал – и согласился приехать. Это был замечательный вечер! И Тео был рад, что всё-таки решил к нам присоединиться.
Случай с Тео Янсеном подтвердил нашу мысль: если ты чего-то очень хочешь, то это непременно случится – либо в реальности, либо в выдуманном мире. Для нас нет большой разницы между фактом и вымыслом, поскольку любой факт изначально, на уровне идеи, является вымыслом. Потом ты начинаешь над идеей работать – и она материализуется, становится реальным фактом.
Для Topp & Dubio выдуманный мир – это параллельный мир, который имеет право на существование, а может быть, и существует, или…?
Topp & Dubio: Да, можно и так на это посмотреть.
Topp & Dubio
Голландские художники Фритс Дейкс и Сандер де Хаас (Topp & Dubio) случайно познакомились в 1991 году на сигаретной фабрике Laurens в Гааге, где были единственными некурящими работниками. Их творческое сотрудничество началось в 1993 году с публикации экспериментального журнала «SNAP» (1993–1995), специализировавшегося на интерпретации фотоснимков. Два года, 13 выпусков и множество псевдонимов спустя редакторы решили продолжить сотрудничество под именем Topp & Dubio. Изначально новое творческое имя используется для создания коротких бессюжетных 8-миллиметровых роликов. Ввиду нехватки времени и денег эти фильмы состояли как из удачных, так и провальных кадров, таким образом оставляя пространство для итогового монтажа, который мог лишь отдалённо напоминать об оригинальном сценарии.
Начиная с 2000 года проекты Topp & Dubio приобретают исследовательский характер. Реализация индивидуальных стремлений и желание постигнуть параллельные миры стали для них основным стимулом в художественных исследованиях. Вскоре артистический дуэт начал вовлекать в свои проекты учёных, музыкантов, писателей и других художников.
Во время приезда в Калининград в 2008 году Topp & Dubio впервые услышали имя российского художника Юрия Луначарского, ушедшего из жизни за 2 месяца до их визита. Размышляя о судьбе творческого наследия 30-летнего мастера и об эфемерном статусе современного искусства, в том же году Topp & Dubio посмертно организовали его первую персональную выставку в Гааге. В 2012 году состоялась небольшая выставка работ Луначарского в Калининграде, она стала первым этапом в реализации особой миссии Topp & Dubio по переписыванию российской истории искусств.
