Александр Ней. Хрупкость спасения

Несколько важных вещей о художнике, о котором было бы правильно знать больше

Надежда Лялина
27/07/2016

В этом году уже второй раз в Москве актуализируется имя художника Александра Нея. В конце мая прошла недельная персональная выставка в одном из частных музеев города. Сейчас его керамические скульптуры участвуют в кураторском проекте «Кружево напоказ» во Всероссийском музее декоративно-прикладного искусства (спецпроект «Сверххрупкость» – до 7 августа).

При этом, кажется, многие слышат об Александре Нее впервые. Между тем его работу «Женская головка» (1983) можно увидеть в Третьяковской галерее на Крымском валу в новой экспозиции «Современное искусство: 1960–2000. Перезагрузка». А во дворе Музея Москвы высится двухметровая деревянная скульптура «Вечная любовь» (2009–2013), созданная по модели одноимённой статуэтки. К скульптуре есть особое посвящение художника: «С Москвой у меня связаны лучшие воспоминания времён учебы и творчества. Я с любовью вспоминаю людей и атмосферу города. Это моя вечная любовь». Если мы отправимся в Санкт-Петербург, то и там найдём его работы – в постоянной экспозиции Русского музея есть скульптуры «Будущий герой» (2006) и «Сон в облаках» (2009). Так кто же такой Александр Ней?

Александр Ней. Искательница. 2008. Из коллекции ГЦСИ

Александр (тогда с русской фамилией Нежданов) родился в 1939 году в Ленинграде, пережил блокаду. В 1950-х учился в Ленинградском институте им. Репина, а затем преподавал и работал то реставратором, то декоратором. Внешняя жизнь, так похожая на жизнь многих соотечественников, скрывала за собой совсем иное миропонимание. В его творчестве очень своеобразной спайкой соединились личностные и трансцендентальные поиски. В интервью с Неем, в воспоминаниях о нём, в его монологах слышится эта отрешённость от мира текущего и устремлённость в другую систему координат.

В 1974 году Александр Ней вместе с семьёй эмигрировал в США, будучи уже зрелым человеком и сформировавшимся художником. Судьба в эмиграции сложилась удачно: последовало множество персональных и групповых выставок в США и Европе. Ней никогда не эксплуатировал тему «СССР» и её вариации, он даже сменил фамилию, чтобы избежать стереотипов и каких-то политических или социальных прочтений в своём творчестве. Как и в молодости, держась в стороне от каких-либо групп и течений, он уже больше 40 лет живёт и работает в Нью-Йорке. Не удивительно, что Александр Ней из тех художников, про которых говорят «известен больше за рубежом, чем в России».

Александр Ней. Метафизическая голова. Терракота. 1978. Jean-Jacques Guéron Collection

Долгое время на родине имя Нея оставалось в забвении, и только в двухтысячных о нём начинают говорить. В 2009 году проходит персональная выставка в ГЦСИ «В поисках смысла: работы Александра Нея из собрания ГЦСИ и частных коллекций», в 2013 году ряд работ фигурирует в тематической экспозиции ММОМА «Сны для тех, кто бодрствует», в мае 2016 года можно было посмотреть персональную выставку керамических скульптур в музее ART4.RU, и вот сейчас его работы представлены в рамках проекта «Кружево напоказ» в Музее декоративно-прикладного искусства. И всё же, несмотря на то, что произведения Нея есть как в фондах российских музеев, так и в местных частных коллекциях, в России его имя поразительно малоизвестно.

Мы решили задать несколько простых и личных вопросов участникам современной художественной жизни Москвы, чтобы не просто оживить память об Александре Нее, но получить некоторый отпечаток мыслей о его творчестве сегодня. Нам ответили художники, искусствоведы и научные сотрудники ГММИ им. Пушкина, Третьяковской галереи, ММОМА, ГЦСИ, Музея Москвы. На эти же вопросы согласился ответить Джоэль Ней, сын художника.

Но нам удалось поговорить и с самим Александром Неем – о его жизни в России, о формировании и первых этапах творческого пути. Мы терпеливо ждали все ответы и не торопились выкладывать материал, не получив всей картины. Выражаем благодарность тем, кто откликнулся на нашу идею!

Александр Ней в своей мастерской в Нью-Йорке. 2014. Фото: alexanderneyart

Художник Александр Ней

Можете ли вы рассказать о тех культурных основах, которые, помимо вашего образования, были заложены в вашем детстве, юности?

На меня оказали большое влияние мои родители, которые несли в себе «дореволюционную культуру». Моё ранее детство прошло в квартире, заполненной старинными копиями шедевров – это были автопортреты Рембрандта и ван Дейка, знаменитая картина Вермеера «Девушка с письмом». Всё это осталось от погибших академиков из Эрмитажа. Дом наш находился рядом с музеем Академии художеств, поэтому я особенно часто там бывал. Со временем я также приступил к подробному изучению коллекций Эрмитажа и Русского музея.

Мои близкие родственники дружили с матерью известного философа и художника Николая Рериха. Когда я подростком приезжал к своей тёте в Москву, то спал под картиной Рериха «Гонец», она была его выпускной работой в Петербургской Академии художеств. А напротив висела картина с монголом, пристально смотрящим в костёр. Была ещё какая-то его работа. Хотя, скорее всего, это были копии. Позднее я познакомился с идеями Рерихов, их учением «Живой этики».

Другой мой предок был учителем Владимира Маяковского в гимназии в грузинском городе Кутаиси, поэтому мои родственники дружили с матерью и сестрой поэта. А в школьные годы кто-то подарил мне оригинал одной из тех самодельных книг, которые делал Малевич для поэтов-футуристов, среди них, как известно, был и сам Маяковский. Эта книга, оформленная Малевичем, произвела на меня глубочайшее впечатление. И многое ещё можно рассказать. Влияния были со всех сторон, и для всего я был открыт – это бесконечность художественного восприятия мира.

Александр Ней. Вместе через мост. Бумага, гуашь. 2004. Из коллекции ГЦСИ

Какова была атмосфера вашей жизни в СССР? Сохранились ли ваши работы того периода? Когда вы эмигрировали, вам было 33 года, значит, к тому времени уже было сделано немало.

С 1950-х до начала 1970-х обстоятельства моей личной и художественной жизни постоянно менялись. Самыми важными для меня стали годы, проведённые в художественной школе при Академии художеств, вернее, вне её: те вещи, которые я делал, над чем размышлял в тот период. Но, конечно, сама школа тоже дала мне многое: дисциплину, внимательное отношение к искусству моих современников и искусству прошлых лет. Это было время моего духовного и художественного формирования, внутреннего роста. К сожалению, большинство работ этого периода утрачено.

Об этом неприятно говорить, но после художественной школы в Москве при институте им. В.И. Сурикова, несмотря на высокие оценки, я был жестоким образом вытеснен из социальной системы. Поэтому в 1959–1960 годах работал в основном дома, в Ленинграде, многому учился самостоятельно. Позднее, уже во время учебы в Институте им. Репина, я вернулся в социум как педагог. В течение пяти или шести лет я был преподавателем в детском летнем лагере Академии наук и в Доме пионеров Октябрьского района Ленинграда. Я сам любил учиться у детей их жизнерадостности, их искреннему и простому искусству.

Мой благодетель, академик В.В. Лишев, взял меня сразу на четвёртый курс факультета скульптуры Института имени Репина. А до этого, в 1954 году, В.В. Лишев и его супруга-художница подготовили меня к поступлению в художественную школу при Академии художеств. На факультете скульптуры у меня сложились дружеские и уважительные отношения с молодыми художниками, они помогали мне в последующие годы вплоть до моего отъезда. Благодаря рекомендациям моих сокурсников и одноклассников мне удалось поработать в отделе реставрации Государственного Эрмитажа, сделать декорации для Ленфильма с Е.Е. Енеем. Также в разные годы я помогал выполнять официальные заказы Союза художников моей супруге Василисе.

Как я уже говорил, в какой-то момент я был вытеснен из социальной среды, поэтому с 1959 года до 1972-го фактически боролся за своё место не только художественном мире, но и в жизни. За эти годы я научился отличать для себя живое искусство от мёртвого мастерства.

Сохранились немногие работы из тех, что я сделал в СССР, до эмиграции. Кажется, в основном это произведения, которые были созданы в Москве в 1969–1971 годах. Некоторые ранние работы остались у художников моего поколения в Москве и, может быть, в Ленинграде, но большая их часть находится в США в музее при Rutgers University.

Владимир Высоцкий в гостях у Александра Нея. Нью-Йорк, около 1979 года. Фото: alexanderneyart

В России и мире больше всего известны ваши керамические скульптуры с точёным орнаментом. Расскажите, какой был импульс к их появлению?

Впервые они появились, ещё когда я жил в Ленинграде, и были скорее частью пути моего самосовершенствования. Тогда я учился и старался разобраться, что является настоящим в самом языке искусства, а что только наносным и временным. В какой-то период я изучал, например, наскальное искусство, петроглифы. У меня никогда не было цели создать какой-то бренд или так называемый «узнаваемый стиль».

Кстати, это никак не «орнамент», это часть пространственной трактовки поверхности. Можно назвать это «языком звёздной пыли». Художник думает, что земной мир и его формы тесно связаны с космосом и его влиянием, и художник отражает это условным геометрическим способом.

Важно ли для вас быть известным именно в России? Есть ли ощущение вашей духовной связи с Россией?

Дело не известности вовсе, неважно – заслуженной или наигранной. Моя задача совершенно другая: я бы хотел своим искусством содействовать всеобщему, и моему в том числе, просветлению. Нужно избавляться от невежества в любых его проявлениях, оно отбрасывает нас на обочину жизни. Нужно стараться быть умнее и вдумчивее, в самого себя в первую очередь.

Моя судьба была родиться в Ленинграде, но я вбирал знания у учителей из разных точек времени и пространства, будь то Сибирь, Австралия или деревня под Ленинградом. Когда-то давно при личной встрече я получил благословение от русского художника, которого любил с детства и которой так многое дал мне своими произведениями – это был Юрий Алексеевич Васнецов. Всё, что есть ценного в российской и любой другой культуре, становится ценностью и радостью всего мира. Чем мы сами становимся более глубокомысленными и духовными, тем больше совершенствуется мир.

Джоэль Ней

Сын Александра Нея, искусствовед

Когда и где вы впервые увидели произведения Александра Нея? Если помните, какое впечатление было первым?

Я не могу вспомнить какой-то конкретный момент. Они были всегда, я помню их с тех пор, как у меня появилась память.

С чем ассоциируется у вас его творчество?

Произведения моего отца – неотделимая часть меня, часть моего существования.

Можете ли вы назвать любимое произведение?

Они все мои любимые. И мне тяжело расставаться с каждым из них. Но, когда я вижу и слышу, что они приносят радость другим людям, то спокойно отпускаю их.

Мне жаль, что в России, на родине моих обоих родителей, известны только произведения моего отца, выполненные в терракоте. Кроме специалистов, мало кто знает, что у Александра Нея есть и графика, и живопись, и работы, выполненные из камня, бронзы, папье-маше. Всеми этими техниками он владеет мастерски.

Александр Ней. Закат. Картон, акрил. 1972–1978. Из коллекции ГЦСИ

Государственный центр современного искусства (ГЦСИ)

В коллекции Центра более 12 произведений Александра Нея: скульптура (девять работ), ассамбляжи, графика.
На наши вопросы ответил художественный руководитель ГЦСИ Леонид Бажанов.

Когда и где вы впервые увидели произведения Александра Нея? Если помните, какое впечатление было первым?

Не помню точно, примерно в середине 70-х у кого-то из друзей художника. Сразу было понятно, что это работы талантливого независимого художника, это впечатление лишь усилилось при посещении художника в 90-х годах в Нью-Йорке.

С чем ассоциируется у вас его творчество?

С самыми различными художественными и природными явлениями: с первобытным искусством, автохтонным искусством Африки, Австралии, с кораллами и другими органическими структурами. Вообще, стремление Нея к структурированию мира отсылает не только к пластическим аналогам, но и к интеллектуальным сопоставлениям.

Можете ли вы назвать любимое произведение?

Не делал попытки выделить какую-то отдельную работу из всего корпуса произведений замечательного художника Александра Нея.

Александр Ней. Женская головка. Терракота. 1983. Коллекция Государственной Третьяковской галереи. Фото: Рауль Скрылёв

Государственная Третьяковская галерея

В коллекции музея четыре произведения: «Старый рыбак» (1992), «Женская головка» (1983), «Чайник» (1971–1972), «Облако» (1970-е).
На наши вопросы ответил заведующий отделом новейших течений Кирилл Светляков.

Впервые я увидел работу Нея в начале 2000-х, когда занимался приёмом на временное хранение работ, поступивших в Третьяковскую галерею из фондов сектора новейших течений музея-заповедника «Царицыно».

Первым моим впечатлением было удивление, потому что это не было похоже на ту модернистскую скульптуру, которую я видел ранее. Архаические формы и поверхность, словно испещрённая неведомыми письменами. Диалектика природного и технологичного. В этом было что-то совершенно инородное, внеземное. В 1960-е годы появление таких форм можно было объяснить из контекста освоения космоса и размышлений о культурах других галактик. При этом, сопротивляясь давлению идеологии, художники – в качестве альтернативы – обращались к древним культурам в поисках универсальных архетипов. Так, в скульптурах Нея можно обнаружить влияние архаики, шумеро-вавилонской цивилизации, Древнего Египта, Африки (чего он сам никогда не скрывал). Но это не эклектика, это путь сугубо личного поиска.

Скульптуру «Женская головка» (1983) Александра Нея (Нежданова) сейчас можно увидеть в обновлённой экспозиции новейших течений в Третьяковской галерее на Крымском валу.

Александр Ней. Ночь в городе. Холст, масло. 2003. Коллекция Московского музея современного искусства (ММОМА)

Московский музей современного искусства (ММОМА)

В коллекции музея находятся семь работ Нея: пять скульптур в разных техниках (терракота, камень, песок) и две живописные.
На наши вопросы ответил руководитель научного отдела ММОМА Андрей Егоров.

Когда и где вы впервые увидели произведения Александра Нея? Если помните, какое впечатление было первым?

В 2012 году, во время работы над экспозицией коллекции MMOMA «Сны для тех, кто бодрствует». Это была терракотовая скульптура «Лесной человек». Первое впечатление – неожиданно индивидуальное ощущение материала и поверхности с её прихотливым и, как я впоследствии увидел, очень узнаваемым, перфорированным узором. А ещё – чувство присутствия самой вещи, её магнетизм. Она показалась мне не работой современного художника, но таинственным артефактом, окаменевшим черепом древней птицы и лунным минералом одновременно. Разумеется, после этого я прочитал биографию автора, узнал о его особом месте в неофициальном советском искусстве, об эмиграции в США в 1970-х.

С чем ассоциируется у вас его творчество?

С типом мышления, который олицетворяют кунсткамеры и кабинеты редкостей XVI–XVIII веков, – с панорамным взглядом на многообразие человеческих культур, соединяющим в единую систему природу, искусство и науку, с неисчерпаемостью мира, одним словом, с любознательностью. В его синкретическом художественном языке всегда «просматривается» антропологическое измерение, желание вновь целостно осмыслить человека в раздробленном мире, и неслучайно в большинстве его работ, вне зависимости от степени изборождённости формы, угадываются очертания голов, лиц и фигур. Ней создает странные, зрительно цепкие образы и вместе с тем заставляет задуматься – а это лучшее сочетание.

Можете ли вы назвать любимое произведение?

Думаю, что тот самый «Лесной человек» из коллекции MMOMA. Первые впечатления – самые сильные!

Александр Ней. Посетитель. Терракота. 1993. Коллекция ГМИИ им. Пушкина

Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (ГМИИ им. Пушкина)

В коллекции музея находится скульптура «Посетитель» (1993).
На наши вопросы ответила старший научный сотрудник отдела искусства стран Европы и Америки XIX–XX вв., хранитель коллекции скульптуры XIX–XX вв. Наталья Кортунова.

В собрании ГМИИ им. А.С. Пушкина хранится только одно произведение Александра Нея. Это работа 1993 года, которая называется «Посетитель». Она относится к числу традиционных для творчества этого мастера скульптурных голов, выполненных в терракоте и сплошь покрытых узнаваемым орнаментом из многочисленных отверстий. Эта работа была преподнесена автором в дар музею в 1999 году. Ещё одну скульптуру Александра Нея можно увидеть в кабинете президента ГМИИ Ирины Александровны Антоновой. Но это уже предмет из её личной коллекции.

Именно в музее я впервые и познакомилась с творчеством скульптора, когда изучала состав коллекции, хранителем которой готовилась стать. И первые ассоциации, которые возникли, – это перфорированные карты для старых ЭВМ. А скорее, даже белые перфоленты, поскольку материал, из которого сделана голова «Посетителя», белого цвета. На фоне большинства остальных скульптур, находящихся тогда в запаснике и представляющих собой образцы классического искусства, он казался существом абсолютно инопланетным. Видимо, поэтому произведения этого мастера у меня вызывают скорее мысли о будущем, а не о прошлом. Точнее сказать – образы тех представлений о будущем, что были характерны для художественной культуры 1980-х годов. Среди работ, выполненных в «перфорированной» технике, изображения птиц и животных, на мой взгляд, наиболее органичны, а если говорить о творчестве Нея в целом, то по настроению мне ближе его колористические скульптурные композиции, такие как «Дети в лесу».

Александр Ней. Вечная любовь. Увеличенная копия скульптуры на Летней площадке Музея Москвы. 2009–2013. Фото: behance.net

Музей Москвы

Арт-объект, представленный на Летней площадке Музея Москвы – это не оригинальная работа Александра Нея, а увеличенная копия для улицы. Сама работа «Вечная любовь» меньшего размера, она хранится в коллекции музея.
На наши вопросы ответила Евгения Кикодзе, руководитель отдела «Современная Москва» Музея Москвы.

Когда и где вы впервые увидели произведения Александра Нея? Если помните, какое впечатление было первым?

Лично я познакомилась с творчеством Нея, когда его фамилия писалась ещё Александр Нежданов-Ней – в журнале о неофициальном советском искусстве «А–Я», который издавался Игорем Шелковским в Париже.

С чем ассоциируется у вас его творчество?

Его творчество ассоциируется у меня с метафизической линией в искусстве, продолжающей наследие де Кирико. В советском андерграунде метафизическая тенденция проявилась также в творчестве Д.Краснопевцева, Д.Плавинского и других.

Можете ли вы назвать любимое произведение?

Мне трудно выделить самую любимую работу художника, мне нравятся его Головы – как с выразительными удлинёнными профилями, так и абстрактные. Во всех работах Нея мне видится воплощение красоты и хрупкости человеческого начала.

Александр Ней. Скульптуры «Принцесса» (2011), «Наблюдатель» (2011), «Лесник» (2000) в экспозиции выставки «Кружево напоказ»

Спецпроект «Сверххрупкость» в музее ДПИ (до 7 августа)

В рамках проекта представлены работы из частной коллекции: «Принцесса» (2011), «Наблюдатель» (2011), «Лесник» (2000).
На наши вопросы ответила искусствовед, куратор спецпроекта «Сверххрупкость» Ольга Олюнина.

Впервые с творчеством Александра Нея я познакомилась на выставке в ГЦСИ в 2009 году. Это был большой проект, который показывал различные грани творчества мастера. Там можно было увидеть и живописные работы, и графику, а также скульптуры, сделанные из терракоты, гальки, папье-маше и других материалов.

Работы Нея в терракоте тогда запомнились больше всего. И вот спустя несколько лет в рамках масштабного выставочного проекта «Кружево напоказ» во Всероссийском музее декоративно-прикладного и народного искусства в программе спецпроекта «Сверххрупкость» мне удалось лучше узнать творчество автора. Целью проекта было показать работы художников декоративного искусства и дизайна, связанные с темой кружева. Представленные экспонаты демонстрируют многообразие материалов, техник, предметов, созданных под впечатлением от хрупкости, витиеватости и узорчатости русского кружева.

Нам было интересно показать не просто произведения на тему кружева, но и обыграть его качество – хрупкость, которое столь присуще современному экзистенциальному мировоззрению. Скульптурные композиции Александра Нея весьма гармонично вписались в концепцию спецпроекта: «Принцесса» (2011), «Наблюдатель» (2011), «Лесник» (2000) – это работы, которые бесспорно ассоциируются с ажурным узором и орнаментом, метафорически связаны с темой кружева.

Александр Ней работает с терракотой, используя неприхотливый материал – цветную глину, придает ей простые архетипичные формы. В основе чаще всего лежит некий простейший образ, заимствованный у древних цивилизаций Ближнего Востока и Латинской Америки, будь то голова или максимально упрощённая фигура.

Это в сущности скульптуры, но по форме – декоративное искусство, где предметная форма не отделена от орнаментальных изображений. Но при этом художник вносит свое личное понимание и философию, отказываясь от рационального влияния формы и декора. Ней рисует орнаментом нечто новое. Он очистил предметную форму от изобразительности, сделал её стерильной, позволил стать листом, на котором и работает. Поверхность ажурно перфорируется точными медицинскими методами и инструментами, полностью изменяется рельеф, высекается тончайший объёмный рисунок, который зачастую сам несет определённую смысловую нагрузку. В итоге получается наложение смысла: работа в работе, сложное в простом.

Александр Ней. Порыв. Терракота. 1988. Из коллекции ГЦСИ

Художник Илья Федотов-Фёдоров

Когда и где вы впервые увидели произведения Александра Нея? Если помните, какое впечатление было первым?

Я познакомился с работами Нея совсем недавно, на выставке в ART4.RU. Первое, о чем я подумал, увидев скульптуры, было дно океана, например, мёртвые крупнополипные жёсткие кораллы или морские губки, они образуют очень похожие пористые поверхности.

С чем ассоциируется у вас его творчество?

Как я уже сказал, для меня это отсылка к природным объектам, часто окаменелостям. Конечно, нельзя не учитывать отсылку к древним идолам и статуэткам, но почему-то это я вижу в последнюю очередь. Этот слой мне не так интересен.

Можете ли вы назвать любимое произведение?

Больше всего мне интересны его абстрактные скульптуры: как только в работах угадываются лица или фигуры людей, связь с природой перестаёт работать, очарование уходит. Хотя уверен, что на дне океана любая работа рыбам бы понравилась.

Александр Ней в 2009 году на выставке Alexander Ney: A Philosophy Of Time в Mimi Ferzt Gallery. Нью-Йорк. Фото: alexanderneyart

Художник Андрей Бартенев

Александр Ней – великий реформатор присутствия отсутствием. Странник межвременного скольжения. Редкий экземпляр заземлившегося инакомыслия. Знаток пространственных дыр.

Александр Ней своими нефертитиподобными космомонголоидными портретами показывает нам: вы ищете той единственной вечной любви? – а свет её присутствия давно уже вас пронизывает – он здесь – не надо искать – необходимо жить в ритме этого пронзительного света – так как факт вашей живой жизни – это его любовь к вам.

Практика Александра Нея – часть одного движения с могиканами формообразования – Вадимом Сидуром, Эрнстом Неизвестным, – якорями прифрахтовавшими целые эпохи к причалам культуры.

Ней – пример героизма и преданности зову своего искусства. Звезда, потерянная для России. Поэт, у которого отняли право писать по-русски и тем самым лишили Россию сильного современного пластического языка. Надо быть совсем слепым, чтобы не видеть, что искусство Александра Нея – маяк спасения. Маяк, способный в зрителе разбудить азарт искателя, дух созидателя.

Спешите, люди! Восхищайтесь и восторгайтесь, пока ваш оракул с вами в одном измерении. Другие откровения к вам больше не придут – вы не выучили прошлых уроков.

Спасибо, Александр Ней, что посетили этот брошенный осколок затухающей цивилизации... осветили огнём истины меркнущее сознание под-себя-потребительства. Вдруг кто-то очнётся и повернёт своё сердце к просторам межзвёздных коридоров света! Спасибо Вам!