Неудобство как художественный принцип
Александр Цикаришвили. Неудобная Р
Name Gallery, Санкт-Петербург
16 февраля – 31 марта, 2018
01/03/2018
Сквозь экспозиционный бурелом проекта Александра Цикаришвили в Name Gallery не просто продраться: «Неудобная Р» – так названа выставка, показывающая массу живописных, графических, скульптурных работ художника, – нарочито неудобна для зрительского восприятия. Пространство полностью лишено привычной экспозиционной логики, а получившаяся тотальная инсталляция объявлена результатом коллективного труда: в аннотации к выставке перечислены коллеги, подруги, дети, помогавшие художнику, – всего девять человек.
Цикаришвили – неформальный лидер арт-группы «Север-7», громко заявившей о себе ещё в 2014 году серией перформансов и с тех пор справедливо считающейся одним из самых интересных явлений современного искусства Петербурга, который в последнее время не избалован яркими событиями и персонажами. Перед нами не группа с определённым составом участников, а скорее группировка, включающая ядро. Кроме Цикаришвили, это Пётр Дьяков, Олег Хмелев, Нестор Харченко, Леонид Цхэ, Нестор Энгельке и примыкающие к ним различные авторы. На петербургской арт-сцене по схожему принципу существует объединение «Паразит», но в отличие от них тема «художественного лузерства» не является главной для «северян», которые рассчитывают вписать новую страничку в историю местных художественных движений. Такую роль на полном серьёзе играли «Новые художники» Тимура Новикова, превратившиеся затем в неоакадемистов, а после них примеряли на себя создатели группы «Что делать».
Фото: Яков Кальменс
«Север-7» организовали бывшие одноклассники по Художественной школе при Академии художеств. Границы видов искусств, подразделение на жанры и медиа в традиционных художественных учебных заведениях прочны и непреодолимы. Цикаришвили, закончивший Художественное училище имени Н.К. Рериха и «Школу молодого художника» фонда «Про Арте», – один из немногих, кто вместе с ближайшими соратниками из «Севера-7» сумел забыть в искусстве об этих ограничениях. Одним из побудительных мотивов и движущих сил для него остаётся конфликтное взаимодействие с классическим художественным образованием, не всегда удачное – в экспозиции много картин, вызывающих в памяти не лучшие образцы живописи «союзовского» толка. Скульптор по основному призванию, Цикаришвили подходит к живописи скульптурно. Смешанная техника его работ рождает смешанные чувства.
Фото: Name Gallery
Искусство художника, чей любимый материал – земля, настолько нутряное, что даже становится не по себе: явно не аполлоническое, оно обращается к лежащим глубже и уходящим во тьму слоям, в наших краях связанным с финно-угорской мифологией: чудь начудила да меря намеряла… То, что он делает, только внешне относится к традиции Йозефа Бойса и Ансельма Кифера. Мы имеем дело с ещё одним автором, каких исправно рождает петербургская болотистая почва, – взять хотя бы члена «Паразита», недавно умершего Юрия Никифорова. Цикаришвили сознательно работает на грани формы и бесформенности, от которой недалеки его объекты, – земля словно поддерживает художника природной мощью. Однако вступить в диалог с этим искусством зрителю почти невозможно.
Конечно же, в этих работах существуют отсылки к истории искусства, но для Цикаришвили гораздо важнее истолкование «низкого», массовой продукции начала 1990-х годов, на которые пришлось детство художника. На родной грязи замешан удивительный микс из ржавого железа, ярких обёрток и рекламы, кислотного цвета тряпок, сигаретных пачек и окурков, всякого китайского и турецкого ширпотреба – образом, идеально подходящим к этим работам, можно назвать Сенную площадь около 1992 года, воспринимаемую как тотальный ассамбляж.
Фото: Name Gallery
Искусство Цикаришвили верно будет назвать «инфантильным», но это похвала – мало кто способен так же без потерь переносить в создаваемые картины и объекты двигавшую им детскую эмоцию. Оно сопротивляется попыткам встроить его в исторический контекст и понять как продолжение классических образцов ХХ века. Оно может быть безобразным, но в этой безобразности – только крик об оригинальности и самоценности «Я не такое, я нечто другое!» и понятная просьба художника не подходить к сделанному им с готовыми лекалами.
Среди тех, кто давно следит за свершениями «северян», многие опасались, что галерейный показ убьёт первозданность и дикость этого искусства. Теперь можно сказать, что «Север-7» нашёл свой способ сопротивляться коммерциализации. Возможно, коллекционеры разглядят в художнике отечественную версию Йонатана Мезе – экспозиция Цикаришвили действительно напоминает инсталляции популярного немца. Но чтобы унести с собой понравившуюся работу, её придется буквально вырывать из плотного выставочного окружения.
Фото: Name Gallery
Чего точно нет в пространстве галереи – так это комфорта. Эпатирование буржуазных вкусов, давно оставшееся в историческом прошлом модернизма, в исполнении Цикаришвили выглядит на удивление искренним. На вернисаже художник медленно и упорно ползал на четвереньках, прокладывая себе путь среди толпы. В маске, с нанесённым гримом и надписями, раздевшийся до трусов, он неминуемо напоминал о человеке-собаке из перформансов Олега Кулика 25-летней давности. Круговое движение по экспозиции с остановками и позированием в виде живой скульптуры сопровождал диджейский сет его друзей Кирилла Канева и Евгения 8foldjon. Искусство Цикаришвили и «Севера-7» как раз и представляет собой ремикс модернизма на замедленной скорости, как это бывает, если напряжение падает.
Фото: Яков Кальменс
