Вильгельм Михайловский: «Искусство фотографии начинается там, где кончается её ремесло»
13/12/2013
Вильгельм Михайловский. «Светопись»
Латвийский музей фотографии, Рига
6 декабря, 2013 – 26 января, 2014
В Латвийском музее фотографии проходит выставка известного рижского фотографа Вильгельма Михайловского (1942) «Светопись», в чью экспозицию включены работы из цикла «Humanus», который создавался с 1969 до 1982 года, и портреты, которые делались, начиная с 1975 года, и над которыми автор продолжает работать и сейчас. Мы попросили Вильгельма Михайловского рассказать о своём видении фотоискусства и фотографии как медиа. Вот что он написал:
Вильгельм Михайловский. Фелицита Паулюка, художница. 1983
«Всего лишь – щелчок затвора. Но из бесконечного многообразия жизни я высек искру – вот именно это мгновение, а не любое иное. И оно, мгновение, соединило меня с пространством, временем, людьми, миром – с Богом...
В реальном мире происходят ситуации, которые могут быть выведены в разряд уникальных, и в этом случае авторское отношение к реальности, умение выкристаллизовать из реальности вот этот миг, это ведь тоже авторское начало. Ещё какое! И этот миг по силе своей может быть адекватным и даже превосходить состояние, воссозданное искусственным способом. Появляется ощущение полёта и желание жить и творить.
Фотограф? Свободный художник. Или ещё лучше: летописец. Творческий процесс – всегда открытие для художника. Но станет ли это открытие откровением для других?
Вильгельм Михайловский. Алвис Херманис, театральный режиссёр. 1999
Обрести своё восприятие мира помогли мне живопись и поэзия, увлечённость которыми принесла столько разочарований и надежд. Затем ворвалась фотография – неожиданно и всепоглощающе. Всего себя отдал постоянной, самозабвенной, изнуряющей, вдохновенной работе – ФОТОГРАФИИ.
Художник получает эмоции, их перерабатывает, облагораживает, одухотворяет и т.д.
Даже в документальном кино требуется больше манипуляций, чтобы обычный факт превратить в образ искусства. А здесь, в фотографии: увидел, прочувствовал, зафиксировал. И мгновение переходит в категорию вечности, становится достоянием многих людей.
Мне трудно определить, ЧТО для меня фотография. Ремесло? Творчество? Искусство?
Она несравненно больше. Фотография – вся моя жизнь.
Реальность действительности преобразуется в реальность художественных образов.
Вильгельм Михайловский. Художницы Хелена и Марта Хейнрихсоне, мать и дочь. 2010
Фотография – реальность преобразования. Фотография – это постоянное преодоление. Труднее всего преодолеть препятствия, заложенные в самом себе. Важно достичь завершённости, которая обретает силу символа. Чтобы к этому прийти, в процессе поиска нельзя дать ослабнуть эмоциональному напряжению, надо максимально сохранять творческий накал и над каждой фотографией работать так, как будто это твой последний труд.
Надо жить не с ощущением сражения или победы, а с ощущением счастья от осознания себя во времени. Это как откровение, которое снизошло, и видишь себя в древних веках и себя же – в грядущем. От каждого зависит, куда смотреть: во Вселенную или в пустоту.
Было бы ужасно, если бы мы воспринимали себя только в том отрезке, который нам дано прожить на Земле. Пропасть времени, которая была до меня, принадлежит мне. Энергия же, которая идёт оттуда, некладбищенская, – она живая и проходит через меня. Жизнь, которая состоится без нас, будет благословенна и нашим участием. Потому что каждый из нас оставляет свой след – на рижских заснеженных мостовых, у колыбели своих детей, прикосновением друг к другу, обычной работой – кто-то хлеб печёт, кто-то картины пишет. Необходимо осознать, что каждый из нас принадлежит человечеству. И тогда снимаются оковы.
Всё, что происходит, растворится во времени. Останутся солнце, море, земля, род человеческий…
Нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а есть единое время. Жизнь коротка, и мы на Земле просто гости.
Самодостаточность, неповторимость переживаний в процессе фотографирования уникальны.
Эта уникальность возводится в новую степень осознания, что вот теперь в это время со мной и при мне происходит то, что никогда не повторится не только в моей жизни, но и в жизни человечества.
Фотографируя, пытаюсь войти в состояние, когда в душе происходит умиротворение, когда она очищена от всего. Тогда она разоблачает себя и предстаёт наедине с вечностью. В этом спокойствии соединено и начало, и конец её бытования в реальной жизни.
Вильгельм Михайловский. Всеобщее откровение. 1975
Художник работает на трёх уровнях. На первом, аналитическом, он воспринимает рассудком, сверяет параметры, оценивает ситуацию, как и все люди. Второй – это художественное и эмоциональное впечатление на уровне интуитивного восприятия. Уж не знаю, каким образом, но, когда я вхожу в подобное состояние, то меня пронизывают какие-то силы извне. Пробуждаются чувства, и... происходит открытие. Иногда это происходит во сне. Но есть ещё более высокая степень восприятия – на уровне откровения. Тогда проявляются вовсе неизведанные понятия и эмоции. При этом кто-то ссылается на Бога, кто-то говорит о душе...
Объединение этих трёх понятий – аналитического, интуитивного и откровения – присуще и поэту, и художнику, и композитору. Фотографу в том числе.
В момент синтеза ты чувствуешь себя настолько счастливым и вдохновлённым, что можешь открывать Америку, изобретать велосипед – неважно, какими инструментами ты владеешь. Дышат почва и судьба.
Общаясь с людьми, я прикасаюсь к вечности.
Из одной точки можно видеть совершенно разные миры. Смотрю на мгновение с позиции не физического времени, а времени вечного движения.
Есть уникальное пространство, в котором живут поколения. Человек всегда мог быть счастлив, где бы он ни находился и в какое смутное время ни жил. Ощущение жизни – самое ценное из всего сущего.
Любой человек – ВСЕЛЕННАЯ. Космос, бесконечность в каждом проявляется по-своему.
Я собираю фотографические ощущения. И да, можно сказать – я творю локальный, субъективный, мой мир, но в нём присутствует множество других миров.
Бытие каждого поколения, даже самое драматичное, несёт в себе великий смысл, поскольку является звеном, соединяющим отдельные отрезки эпох. Суть в том, как ты сам прожил данную тебе жизнь.
Постоянно нахожусь в поисках отражённого света, и он, как мощное излучение, объединяет и меня, и моих современников, и само событие. Более того, он своей философской значимостью объединяет человечество. Потому что он не происходит из ничего. Он образуется из потока времени, которое несёт и нас, и тех, кто был раньше нас, и тех, кто будет после. Какая разница – плюс-минус сто лет!
Творец – всего лишь носитель вселенской информации, в которой закодировано всё ведомое и неведомое нам. Это иллюзия, что главное увидеть, зафиксировать, сохранить, а потом потомки определят, что имеет значение, что нет. Это разные понятия: выбор автора, выбор времени, выбор куратора. Не обязательно они совпадают. Каждый строит свой фотографический замок.
Но даже мысль, не зафиксированная каким-либо образом, материальна, а мы говорим о Фотографии... И в определённый момент времени – через пятьдесят, сто и более лет – фотографию можно вынуть из ячейки памяти Человечества и вернуть людям.
Не имеет значения инструмент профессионала в творчестве: у скульптора долото, у фотографа – фотоаппарат, у художника – кисть, у поэта – ручка… Все они творят не инструментом, а душой.
Искусство ли фотография? У меня до сих пор нет ответа. Фотография всего лишь дыхание, прикосновение к вечности, послание человечеству. Захотят ли тебя услышать? Вот в чём вопрос.
Искусство фотографии начинается там, где кончается её ремесло».
Вильгельм Михайловский. Автопортрет
