Анины сказки
Анна Андржиевская. Как сохранить секрет или как скрыть очевидное
Name Gallery, Санкт-Петербург, 27 сентября – 3 ноября, 2018
10/10/2018
«С одной стороны, запутать зрителя, а с другой – примирить его с абстракцией» – такое кредо высказала Анна Андржиевская в недавнем интервью. Месяц спустя после этих слов первая большая персональная выставка художницы открылась в Name Gallery и получила название «Как сохранить секрет или как скрыть очевидное».
Всё, из чего состоит выставка, – большой (хочется сказать, «многостраничный») графический цикл, несколько декоративно-прикладных объектов и две настенные росписи, выполненные специально для этого проекта, – составляет единое экспозиционное целое. В зале галереи много цветного и столько же белого: яркие композиции свободно располагаются в пределах бумажного листа, от совсем маленьких до близких по размерам к полуметру. Графика органична для художницы: работая, она натягивает бумагу на подрамник словно холст. Но, может, изображённое должно быть не рисунками на плоскости, а ювелирными украшениями, съедобными предметами, живыми существами – если представить себе различные параллельные реальности? Это формы, которые живут своей тайной жизнью. Многослойность – ещё одно важное свойство искусства Андржиевской.
Так же и в её биографии. Первый слой – художественная школа в родной для Анны Перми, второй – факультет монументально-декоративной живописи петербургской Академии имени Штиглица, третий – курсы «Школа молодого художника» в Институте Про Арте, четвертый – энергичная и модная арт-группа «Север 7». Все они пересекаются и, не смешиваясь, существуют в личности художницы, которая не стремится к однозначной идентификации своего творчества.
Почти в каждом показанном на выставке листе можно встретить какой-либо объект, старательно перерисованный из книг Эрнста Геккеля или Альберта Себы, – оба естественнонаучных фолианта, написанные учёными с разницей в полтора века, соответственно, «Красота форм в природе» и «Кабинет природных диковин», уже больше ста лет служат источником вдохновения для художников, двигающихся по сюрреалистической тропе. Хорошо известно, что у истоков коллажа с использованием газетных вырезок стоят британские шутники викторианского времени, второй половины XIX века, но статус искусства этой технике придали сюрреалисты. Первым создавать коллажные образы стал Макс Эрнст, который настаивал на принципиальной энигматичности получающихся композиций, и в этом художница точно следует за ним. Из сюрреализма происходит и графический автоматизм, к которому она прибегает. Форма и линия развиваются и длятся, пока интересны автору – верно будет сказать, что они обладают повествовательным характером.
Циклы рисунков, которые она показывала прежде, было легко отнести к органическому направлению в искусстве – Андржиевская рисовала акварелью и фломастерами на прозрачной кальке, и текучие линии различного характера и цвета занимали пространство листа, который был так же невесом, как изображённое. Угадывались самые общие ассоциации с ботаническими атласами или таблицами в книгах о строении клетки, но сразу было понятно, что эти формы не просто ведут между собой композиционный и колористический диалог, но о чём-то без умолку болтают на придуманном художницей, но неизвестном зрителю наречии.
Выводить эту профессионально отточенную графику из одной только традиции автоматического письма будет не совсем правильно. В новых работах художницы погружённый в нарколепсию сюрреалист напрямую сталкивается с хулиганящим стрит-артистом. В камерную графику из уличного искусства переносится теггинг, изображение завершает слой краски из баллончика, при этом две монументальные формы на стенах галереи отличает графическая деликатность – один автор воплощает два разных художественных мира. Известно предположение, что фантастических зверей и непристойных персонажей на полях средневековых рукописей иллюстраторы и переписчики рисовали, чтобы отвлечься от монотонной работы, поэтому какая-нибудь пускающая ветры задница никак не умаляла святость, находясь рядом в разных планах текста.
Наполнение листа знаками и символами послойно вглубь и во все стороны без явных границ, какое встречается у Андржиевской, – частый случай в современном искусстве. В отношении этих работ, как и её сверстников, на которых она ощутимо ориентируется, – прежде всего стоит назвать воронежского скульптора и живописца Ивана Горшкова, – часто возникает модный термин «постинтернет», но с сетевыми впечатлениями художницу роднит только принцип смешения разнохарактерных образов в абстрактных работах. Гораздо сильнее её графика связана с традицией обсессивного рисования, культивируемой петербуржцем Владом Кульковым. В отличие от них, пространство работ Андржиевской организовано по музыкальным правилам: своим весельем и энергией они оказываются близки к курёхинской тактике в «Поп-механике» – зрительные впечатления сменяют друг друга так же непредсказуемо и вместе с тем чётко, как вступали в общее действо группы музыкантов легендарного теперь оркестра.
Определённо, Андржиевская придумывает и рассказывает историю, в которой смешаны самые невероятные сюжеты, всё вымышленное и фантастическое. Приоткрывая сложное устройство своего мира, она иногда оставляет в нём подсказки бисерным почерком вроде «ананас экстаз» или просто рисуя рожицу. Артистизм творца собственной вселенной выражен в цветовой отмеренности, пластическая лёгкость ассоциируется с уверенностью рассказа и беглостью речи. Именно тот, кто доверится этому рассказчику и последует за художницей вглубь графического листа, найдёт примирение с абстракцией.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ТЕКСТЫ О ХУДОЖНИКАХ «ПОКОЛЕНИЯ ПОСТИНТЕРНЕТА»:
После визуального потопа (о выставке Кати Новицковой в музее KUMU)
Дайга Грантиня, материализатор света
Катя Новичкова. Экология визуального (интервью 2018 года)
Тут уже постинтернет, или Постинтернет уже тут
Между сетью и музеем. Дискуссия об искусстве постинтернета
