В поисках поэтичных нарративов
Экспресс-интервью с Сиимом Прейманом и Мадли Эхасалу, сокураторами «1. märtsi galerii» («Галереи 1 марта»), нового арт-пространства, открывшегося в Таллине
В настоящее время обиталищем «Галереи 1 марта» является пустой бутик в Старом городе Таллина. Концепция активного непостоянства фактически формирует основу этой галереи – временного проектного пространства, которое захватывает бывшие коммерческие площади и превращает их в точки культурной дискуссии. «Галерею 1 марта» характеризует осознанный выбор номадизма, процессуального искусства и тактических медиа-практик.
Arterritory связался Сиимом Прейманом и Мадли Эхасалу, инициаторами и сокураторами «Галереи 1 марта» и задал им несколько вопросов.
Закрытый бутик в декабре 2020 года, за неделю до открытия первого проекта галереи. Фото: 1. märtsi galerii
Как вам пришла в голову идея создания «Галереи 1 марта»? Что делает этот проект уникальным и какую роль он играет в экосистеме эстонской современной арт-сцены?
Сиим Прейман: Идея создания галереи возникла, когда я узнал о пустующем бутике в Старом городе. Я сразу же отправился к Мадли, которая, как и я, имеет большой опыт организации временных выставок в нехудожественных пространствах, и, конечно же, она была только «за». Я думаю, что это пространство отличает от других его явно временный характер (мы договорились освободить помещение к 1 марта) и его программа, которая включает в себя художников, уже зарекомендовавших себя как сильные авторы своими предыдущими проектами, но ещё не столь хорошо известных.
Мадли Эхасалу: На самом деле я уже искала заброшенные магазины в центре Таллина, когда на нас обрушилась первая волна кризиса. Так что концепция выставки в сет-апе бутика у меня уже была. При построении программы мы тщательно продумали её «вектор скорости» – чтобы она образовывала единое целое. Это было почти инстинктивно… Ключевые понятия, с которыми мы работаем, появились в разгар запрета на поездки, рецессии и, как следствие, отсутствия многих привычных возможностей. Я думаю, что для меня шанс здесь в том, чтобы пофантазировать, что могло бы быть по-другому в эстонском искусстве – активизировать пространства с помощью присутствия художников и искать более поэтичные нарративы.
The Simulation of Bodies, the Management of Life. 2021. Вид экспозиции. Фото: Roman-Sten Tõnissoo
В фокусе «Галереи 1 марта» – номадизм, процессуальное искусство и тактические медиа-практики. Теоретик тактических медиа Герт Ловинк однажды сказал, что «дискурс плюс искусство равняется зрелищу». Почему тактические медиа-практики важны в наше время?
СП: Поскольку искусство постоянно конкурирует с различным визуальным контентом, который не требует такого большого внимания или такого длительного периода внимания, важно найти гибридные формы и замаскировать искусство под что-то другое.
МЭ: Всё дело в адаптации. Во время локдауна один из ключевых элементов городского потребительского ландшафта – соблазнительные коммерческие витрины – стал единственной формой (витринного) шопинга. Это было скорее визуальное, чем экономическое потребление товаров. Представленная во временно пустующем бутике в престижном столичном районе, выставка адаптирует эстетику корпоративного реализма именно для того, чтобы исследовать возможности ускользания из общества потребления. Наша цель состоит в том, чтобы захватить пространство – не для получения прибыли, а для обсуждения, дискуссии и реализации коллективных усилий.
Несмотря на то, что галерее пришлось временно закрыть двери во время блокировки в самом конце декабря и первой половине января, пространство продолжало работать как «дисплей»
Выставки в «Галерее 1 марта» меняются каждые 12 дней. Почему вы решились на такой темп?
СП: Это не относится к нашему разговору напрямую, но, чтобы предоставить вам некоторый контекст, на самом деле не так давно двухнедельные экспозиции были вполне себе нормой здесь, в Таллине. Поскольку наша идея также предполагает участие самих художников, особенно в формате резиденции, более короткие выставочные промежутки казались более обоснованными. Если мы ждём от художников, что они сами будут на месте и будут приветствовать посетителей, но при этом мы можем себе позволить заплатить им только небольшой гонорар за их работу, то имеет смысл сократить время, в течение которого будет требоваться такое участие. Мой собственный проект под названием «Краткая антология мобильных арт-платформ», объединивший пять лет исследований и опыт управления мобильной галереей, продолжался всего три дня, в течение каждого из которых я сам был на месте, просматривая выставку вместе (и обсуждая её содержание) с каждым посетителем. Мы делаем не экспозиции, которые должны охраняться в специальных пространствах, а выставки, которые существуют, чтобы их населяли люди.
МЭ: Мы рассматриваем эту инициативу как общую платформу, способную обеспечить высказыванию «сильный голос», и решили поделиться этой возможностью с настолько широким кругом участников, насколько это позволяют ограниченные временные рамки.
The Simulation of Bodies, the Management of Life. 2021. Вид экспозиции. Фото: Roman-Sten Tõnissoo
Как бы вы описали аудиторию «Галереи 1 марта»? Что эти люди ищут в искусстве?
СП: Наша аудитория – это пешеход, это «витринный покупатель». Несмотря на то, что нам также пришлось временно закрыть наши двери во время блокировки в декабре–январе, мы всё ещё продолжали работать как «дисплей». Нас очень вдохновляло это окно на уровне улицы, которое нельзя было закрыть.
МЭ: Я добавлю, что наши посетители заинтересованы в экспериментальных репрезентациях и той «игривости», которая приходит со свободой работы в формате пространства, управляемого художником. Современное искусство всегда было улицей с двусторонним движением, где зрители и эксперты встречаются посередине.
Сиим Прейман и Мадли Эхасалу. Фото: Keiu Maasik, Estonian Centre for Contemporary Art magazine
Как вы думаете, каковы три наиболее глубоких изменения в мире искусства, вызванных пандемией, и какие из них, вероятно, останутся с нами даже после того, как она закончится?
СП: Мы остро осознали зависимость искусства от возможности выставляться. Теперь, когда выставки по всему миру закрыты на более или менее продолжительное время, а художники теряют ценные шансы поработать в резиденции или принять участие в проекте, мы находим альтернативные способы продолжать заниматься искусством. Перемещаясь в онлайн или организуя небольшие локальные мероприятия там, где это возможно. Я думаю, что мы должны думать об этих альтернативах не только как о промежуточной замене выставок, а как о вполне жизнеспособных форматах. Вот что привлекает меня в будущем.
МЭ: Непростое осознание того, что творить, показывать и переживать искусство – это не привилегия, а право. В ходе ограничений правительство сочло целесообразным закрыть выставочные залы, а торговые центры в то же время оставались открытыми. Финансирование и прозрачность схем поддержки очень чётко выступили на первый план.
