Чтение с листа
В Санкт-Петербурге, в выставочном зале музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме, 23 апреля открывается выставка «Валентин Герасименко. Памяти художника». Публикуем вступительный тест к экспозиции, написанный его сыном, Павлом, нашим постоянным автором
Искусство Валентина Герасименко – петербургского художника, мастера печатной графики – после его ухода из жизни в январе 2020 года впервые приходится описывать в категориях прошедшего времени. Вместе соединяются протяжённые фрагменты двух реальностей, житейской и художественной. Важными становятся мельчайшие особенности, границы, фактуры, швы – всё это сущностные для художника понятия. Его работы формально принадлежат к абстракции и в то же время они конкретны – графические листы собраны из осязаемых зрением деталей предметного мира. Неторопливое медленное чтение с постепенным углублением в толщу слоёв, в линии и формы – вот способ восприятия, придающий графике Герасименко не просто зрительную, а смысловую объёмность. Тогда это сдержанное искусство становится способным рассказать о том, что всё сложнее понять с течением времени.
Из цикла «Створки». 1996
Сейчас мы можем только догадываться, каким был тот город, в котором в августе 1935 года родился художник – старший ребёнок в семье, считавшей Ленинград для себя родным в первом поколении. Всю блокаду они с матерью прожили в доме на Фонтанке, что напротив давно не существующего Измайловского трамвайного моста. После войны до неузнаваемости очищенный всеми утратами город приобретает черты метафизического пространства. В распоряжении подростков, жадно навёрстывавших упущенное, был весь мир от Варшавской железной дороги до заканчивающейся речкой Пряжкой Коломны. Очень скоро Герасименко подружился с Роальдом Мандельштамом и Рихардом Васми и был на равных принят в художественный круг, известный теперь под названием «арефьевского». В его первых живописных работах середины 1950-х годов – та же грусть городских окраин и непарадных пейзажей. В Ленинградском университете он получает специальность геолога (одну из самых популярных в то время), но сразу выбирает искусство: вместе с другими художниками ходит на Моховую слушать лекции Николая Павловича Акимова и устраивается работать в Театр имени Комиссаржевской, где его отец многие годы отвечал за всю постановочную часть. В 1958-м он начинает работать художником на ленинградском телевидении бок о бок с Эдуардом Кочергиным, а ещё через пятнадцать лет на последние советские десятилетия обоснуется в оформительской мастерской при Доме культуры в райцентре Тосно, где постепенно складывается небольшая сплочённая группа художников-нонконформистов – Валентин Герасименко, Александр Гуревич, Владимир Духовлинов. В 1975 году на знаменитой выставке в ДК «Невский» он показывает живопись и серию работ в технике классического офорта. В декабре 1981 года Герасименко участвует в решающей выставке неофициальных художников в заброшенном доме на Бронницкой улице и входит в число организаторов Товарищества Экспериментального Изобразительного Искусства.
Регулярные выставки ТЭИИ отстаивали творческие права художников и доносили искусство до всё ширящегося круга зрителей, но прежде всего служили экзистенциальным обоснованием, придавая смысл всем трудам. Ведь современное искусство в отличие от традиционного – в первую очередь про убеждения и личный выбор, и только потом про ремесло. Художники поколения Герасименко свой выбор сделали, и их убеждения были твёрдыми.
Доспех. 1992
В начале 1980-х Герасименко близко дружит с прибалтийскими художниками, из Литвы он возвращается с идеей гравюры на картоне и начинает усовершенствовать эти приёмы, с годами всё более радикально превращая технику в авторский способ глубокой печати, где сочетаются естественный лаконизм графики и пластическая свобода живописи. Печатная форма вместо травления создаётся слоями грунта, на картонной поверхности формируется сложный рельеф, включающий паттерны и отпечатки различных предметов так, что каждый лист печатается тиражом только до десяти экземпляров и оказывается уникален. С тех пор как в перестроечное время «неофициальное» искусство получило признание, Герасименко выставляется в Германии и Америке, его работы входят в собрания музеев и частные коллекции.
Жанр большинства графических листов художника стоит обозначить словом «элегия». Прочитанные ещё в студенческие годы «Столбцы» Николая Заболоцкого и романы Константина Вагинова были очень близки его мироощущению. Чувство узнавания нового и радостного принятия мира у Герасименко соединилось с наблюдением абсурда окружающей жизни. Недаром один из важных концептов его творчества – игра, понятая как полное ощущение случайности и вероятности.
Очертание. 1992
Источником сюжетов и изобразительных решений становились книги с полок домашней библиотеки: толстые тома «Русской народной картинки» Дмитрия Ровинского, «Народные русские сказки» А.Н. Афанасьева, «Мифы народов мира» и сборники фольклора… Умение удивляться он особенно ценил в дневниках путешественников, которые наряду с мемуарами составляли его регулярное чтение В обстоятельности перечисления маршрутов и бивуаков его привлекало рождающееся в сердцевине монотонности чудесное.
Археология – ещё одна важная часть его искусства. Книги академика А.П. Окладникова с прорисовками петроглифов лежали на рабочем столе, но подлинной постоянно переживаемой и проживаемой «археологией» был для художника сам город с тем культурным слоем, что в наши дни можно подметить разве что в пятнах потрескавшейся штукатурки на брандмауэре, – между тем, всю вторую половину прошлого века сплошь и рядом происходили мощные выходы ещё не оценённого по праву культурного слоя на поверхность жизни. Букинисты были полны изданий с XVIII до начала XX века, Петербург внутри Ленинграда всегда ощущался как скрытое биение. В любой работе Герасименко смутно различимы материальные свидетельства прошлого, шрифты или монеты – почти как в археологическом раскопе, ведь в основу станковой графики тоже положен отпечаток, оставленный след.
Икар. 1992
Понятия «фольклор» и «археология» смыкаются с ещё одним, отвечающим за качество всего художественного труда, – «состояние», которое значимо для графики Герасименко как в классическом смысле, идущем от рембрандтовских офортов, так и в полученном у Павла Филонова. Оттиски раскрашивались художником вручную и по-разному, цветовые акценты соседствовали с графическим синтаксисом, состояние работ бесконечно варьировалось: картон печатной формы можно резать, менять композицию и каждый раз печатать куски в иной последовательности. В этих приёмах – стремление не останавливаться и настоящая артистическая щедрость автора.
Из цикла «Архитектура». 1986
Предыдущая персональная выставка Валентина Герасименко состоялась в 2010 году, последнее десятилетие жизни художник тяжело болел. Пластическая и смысловая насыщенность его графических листов – драгоценные и редкие сейчас свойства, побуждающие по-новому посмотреть на это искусство.
