Искусство проектов Under Development
23/12/2019
Annenkirche, Анненкирхе – лютеранская церковь в Петербурге, Кирочная улица, 8. «Кирочная» (в Ленинграде она была Салтыкова-Щедрина) именно от неё. Исходно прихожанами были немцы и шведы. Строить начали при Екатерине II, проект Юрия Фельтена. Заложили в 1775-м, освятили в октябре 1779-го. В 1935-м храм закрыли, в 1939-м из него сделали кинотеатр «Спартак». В середине 1980-х «Спартак» отдали Госфильмофонду, и он стал хорошим местом, там показывали то, что не попадало в прокат. Понятно, кто туда ходил и что за тусовка была при нём. В 1990-е там и рок-клуб был.
В марте 1992-го возобновились воскресные богослужения, продолжались до сентября 1997-го, в свободные от служб дни так и показывали фильмы. Далее здание ушло к фирме, которая собралась устроить там ночной клуб. В ноябре 2002-го город постановил вернуть здание лютеранам, а 6 декабря в церкви затеялся пожар, и она полностью выгорела. В таком состоянии и простояла шесть лет. В 2010-ом отреставрировали фасады, но – только фасады. В конце 2013-го в Анненкирхе прошла первая рождественская служба; пастор с осени 2015-го – Евгений Раскатов. В 2017-м зарегистрирована русскоязычная община. Богослужения на английском по воскресеньям в 9 утра, на русском – в три пополудни.
Церковь выходит на две улицы, и Фельтен сделал два торцевых фасада. Тот, что выходит на Фурштатскую, в виде полукруглой ротонды с небольшим куполом на шестигранном барабане. Пилястровый портик со стороны Кирочной.
Теперь службы не было, 9 ноября, суббота, половина пятого, сумерки. Просто шёл мимо (жил по Кирочной чуть дальше от Литейного) и увидел активность возле здания. Я в нём никогда не был, даже не заходил в «Спартак» (не синефил). Так это видит человек, впервые оказавшийся внутри.
Здесь видна библиотека, часть книг можно забирать с собой, другие помечены кружком с надписью, что они должны оставаться в церкви.
Люди внизу – это ярмарка, благотворительная, в основном там вязание и пряжа. Игрушки, мягкие. Не совсем понятно, где проходят службы. Судя по кресту (на сцене, в алтаре?), большие, например, праздничные могут быть и здесь, но есть и вариант. За стеклянной дверью на втором этаже, где лестница, такая комната.
Вот, собственно, и пианино неподалёку.
Над залом, на втором этаже галерея. Там выставка, «Разрушение» Юлии Кирхгеснер.
Но выставочным пространством церковь точно не является. То есть нет такого, что главное в помещении – работы. Выставки сюда должны вписаться.
Художники это понимают. Воспринимают ситуацию отчасти как превью своих работ. Кирхгеснер, например, снабдила работы QR-кодами: там и авторские – голосом – комментарии к работе, и выход на то, что она делает вообще.
Предыдущая выставка, в сентябре, была такого же типа, групповая «Анатомия Петербурга». Это такая СПб-склонность, начиная с альманаха «Физиология Петербурга» Н.А. Некрасова (два тома в 1845-м), есть и «Метафизика Петербурга» Дмитрия Спивака. Что до нынешней выставки, то она заканчивается в середине декабря, но в церкви будет много активностей. Тем более на Рождество (отмечаемое по обоим календарям – есть рождественский концерт 7 января). Можно посмотреть их страницу в Вконтакте.
Что всё это такое в сумме? Исторические сведения вначале приводились именно потому, что история сюда вписывается конкретно. То есть это зависть: бывают же города, в которых вся история содержится вместе, без фильтрации на то, где и когда она чья тут была. А в таких городах бывают места, где это проявляется совсем отчётливо – и это не краеведческие музеи. Например, тут – в исходно немецкой и частично шведской церкви. Вот и плакат-сводка всех упомянутых историй.
История разгрома лютеран.
Вход на экспозицию, в подвале она.
Анненкирхе собирает кучу историй – это понятно, но не только их. Ещё и самые разные смыслы. Искусство присутствует, но дополнением. Странно, при этом оно не выглядит вторичным, хотя и является лишь частью общей конструкции. Причём как-то оно тут ничему не противоречит.
Несмотря на такую гуманитарную направленность – как бы даже и тусовочную, – тут не нью-эйдж или же его применение к лютеранству в варианте массового, юзер-френдли экуменизма. Можно прочитать интервью пастора Раскатова. Вот, например, об антропоцентричности: «…Антропоцентричность, то есть человек – и вокруг него всё остальное, как правильно для человека. А как правильно для человека – непонятно. Это тоже со временем меняется. Есть время, когда для человека правильно одно, когда для человека правильно другое». Лютеранская составляющая не довлеет месту, она тоже его составляющая. Да, в основе церковь, но она себя не навязывает. Доминировать не хочет. Но здесь и не общественное пространство как таковое, здесь слишком для него иррационально. Ну, а искусство может не так чтобы склеивать, но оказывается посредником. Что это в сумме, что тут за место, что за объект?
Пару раз я писал в Arterritorry о, что ли, арт-религиозных проектах. «Куриная церковь», разноцветная гора Найта в Калифорнии. Оба проекта в какой-то мере и художественные, и религиозные. Во всяком случае, не без общепонятной лирической мистики. Но Анненкирхе – совершенно другая история. Всё иначе, никаких частных, весьма личных самовыражений, напротив – длительная традиция, не отвергающая ничего из происходившего здесь. Импульс, требующий собрать всё, что имеет смысл для людей, занимающихся этим местом. Не частные абстрактные действия, а создание человечной среды. Сложно сформулировать, очень уж тут маячит тема «за всё хорошее» и, в общем, тот же нью-эйдж. Но не он, тот предсказуем, заведомо стандартен и мил. А тут уже и сами битые стены убирают идею того, что всё на свете хорошо. Да, хорошо, но как-то иначе. Вообще, тут все закоулки включены в дело. Для того, для этого. Такая трактовка может быть, другая. Не специально, само собой получается. Вот тут даже небольшое кафе.
Стены так выглядят не специально, они не законсервированы для художественности, а как есть – так есть. В таком виде они не останутся, когда-то с ними что-нибудь произойдёт, эти изменения тоже станут элементом проекта. Это же длинный проект по факту. И он тоже и не собственно церковный, и не художественный, и не официальная городская урбанистика. Как-то будет сам по себе происходить дальше. Что тут главное? Да, энтузиазм тех, кто это делает, но проявляющий себя через что? Через церковь, искусство, тот же урбанизм? Так бывает: что-то отчасти является вот этим, отчасти – тем, а ещё – чем-то ещё. Это не гибридность, не неразличимость, а как-то так устроено. Не компромиссность, но складывается с разных сторон.
Вовсе не обязательно ходить сюда часто, можно заглядывать по дороге. Тем более не обязан будет понравиться результат – через год или пять лет. Каким-то он будет, может и плохим: опять какой-нибудь имущественный форс-мажор или очередная новая линия городского руководства, мало ли. Но что-то происходить будет. Не в том дело, что когда тут что-то делается, то потом никуда не денется – это не так и важно в сравнении с тем, что вот же действует здесь какая-то неведомая субстанция. Не так что религиозная, не конкретно от искусства, а если и из общественной жизни, то она не очень-то публичная. Главное, что проект будет продолжаться, пока не сделается чем-то окончательным. Может, это и есть художественный вариант: исходная точка, проект, его развитие. Проект в развитии, under development. Производит арт-составляющую как-то между делом, она там внутри, неопределённая, А результат – ну, всегда бывает какой-то результат. Не обязательно, чтобы результаты были главнее всего.
Другие выпуски блога Андрея Левкина на Arterritory:
Искусство города, СПб-style
Чикенчёрч, рождественская история
Министерство без министерств
Гуманизация знаков, британский опыт
Серое без оттенков
Tilt-Shift, опора реализма
Стрит-арт без спрея, варианты
Место стыка двух миров
Поэзия, ежедневное искусство
Тревожность перед Рождеством
Алисия Маккарти и панк-минимализм
Стрит-арт и метахудожник
Сдвиг контекста голубой собачкой
В Санкт-Петербурге – Ленинград, а в Ленинграде – Петербург
Художесственное возвышение магнитиков
Жесть, масло, Нью-Йорк, время
Одна француженка из воздуха
Поэзия как визуалка, но не в этом дело
Города и – само собой – искусство
На том же месте через 40 лет
Неторопливый апокалипсис (в хорошем смысле)
Минималистский экспрессионизм и городская песенка
Стрит-арт 2016: на улице почти как в галереях
Не знаешь, как быть – тыкай в нетипичное
Каунас: инвентаризация методов
Бетон, абсолютно пластичная тема
Расшифровки Матье Тремблина или наступление полной ясности
Арт или аттракцион: роковая (или нет) черта
Тут уже постинтернет, или Постинтернет уже тут
Резиновые обстоятельства: как мы (каждый из нас) выглядим ровно сейчас?
Складные котики Стабу, 29, или Арт непрерывных утрат
Жильё в почве как доходчивыйcloud-art
Филадельфийский проволочник
Найденное повсеместно (Found Art)
Арт, приближённый к телу, или Искусство внутри нас
Город inside: покинутые офисы
Город как страшной силы машина связей
Хорошо недоделанныйKunst
Акаунт Zetteldichter в соцсети Wien
Town-арт, городское кабаре
