Foto

О важности пустоты в Таллинне

Анна Илтнере

25/07/2011

Архитектор Томоми Хаяши (Tomomi Hayashi, 1971) родился в Тояма, в Японии, но вот уже на протяжении десяти лет живёт и работает в Эстонии. В 2001 году он основал в Таллинне архитекторское бюро HEAD Arhitektid, вошедшее в Эстонский Союз архитекторов. В сотрудничестве с другими местными архитекторами он проектировал Музей оккупации в Таллинне (2003),  Спортивный холл Lasnamäe (2003), готовил проект реновации Старого мучного склада в квартале Ротерманна (2005) и т.д. Сам склад в 2009 году Хаяши ещё расширил, и с этим проектом он был выдвинут на соискание приза Миса ван дер Роэ, который на уровне Европейского союза вручают за достижения в современной архитектуре. В Эстонии он уже получил многие почётные награды.

Этим летом Томоми Хаяши представил урбанистическую инсталляцию в рамках фестиваля LIFT 11. На построенном в советские времена неподалёку от Таллиннского порта  Linnahall Томоми Хаяши возвёл напоминающее террасу деревянное «продолжение», названное «На море». Открытие состоялось 15 июля, а увидеть объект можно будет до 12 сентября, когда фестиваль завершится.  

Как вы попали в Эстонию и почему в 2001 году решили поселиться в Таллинне?

Во время учёбы в Политехническом институте Вирджинии (США) Virginia Tech я познакомился с двумя эстонскими студентами. После учёбы я работал в Нью-Йорке и там узнал, что мои друзья выиграли в нескольких международных конкурсах и сейчас собирают свою команду. Я решил, что для молодого архитектора создать своё бюро и работать вместе с друзьями – это гораздо более интересная возможность, чем сидеть в большом офисе в какой-нибудь мировой метрополии. Вместе с Сири Валнер (Siiri Valner), одной из тех самых студентов, в 2001 году я основал своё первое бюро HEAD Arhitektid. А со вторым – Ханно Гроссшмидтом (Hanno Grosschmidt) – сотрудничаю с 2004 года. 

Чтобы было самым трудным при погружении в эстонскую культуру? Или, может быть, отличия не были такими уж заметными? 

Этот вопрос мне  задают довольно часто , наверное, потому что я сам – с другой половинки земного шара. Надо сказать, что мне не пришлось переживать культурный шок, потому что у меня был хороший опыт жизни в других странах.

Я чётко осознавал, что надо овладеть эстонским языком, чтобы можно было общаться на локальном уровне и ориентироваться в местном контексте. Но прошло немало времени, прежде чем я сумел произнести свою первую шутку на эстонском.

Как вы стали архитектором? Мис ван дер Роэ говорил, что «стул – это невероятно  сложный объект. Даже небоскрёб – проще». Вам тоже проще понять, как построено здание, чем принципы создания других объектов?

Уже в детстве мне нравилось строить и конструировать. Поблизости от места, где я жил, всегда была какая-нибудь стройплощадка, и я с удовольствием следил за всем, что там происходило. Родительский дом тоже меня  вдохновлял, мне нравилось смотреть на столяров, подбирать остатки деревянных материалов и играться с ними. Но я не понимал, что моё увлечение и желание что-то создавать может стать настоящей профессией, пока я не посмотрел документальный фильм об Антонио Гауди, ещё когда учился в колледже. Вот тогда я почувствовал, что хочу заниматься чем-то подобным.  

Я полностью согласен с Мисом ван дер Роэ, потому что мало что понимаю в других профессиях. Но как утверждал Витрувий  [Марк Витрувий – древнеримский архитектор, инженер, писатель – А.И.] – суть другой профессии мы можем понять только тогда, когда хорошо знаем свою.

Каковы главные принципы вашего ремесла, которые вы соблюдаете?

Всегда стараюсь архитектонические решения разрабатывать исходя из данного контекста – соблюдать genius loci. У архитектора большая ответственность, за то, что и как он делает, потому что созданная им архитектура в этой определённой среде будет стоять ещё долго, скорее всего переживёт самого архитектора и надолго останется в памяти тех, кто её видел. Надо уметь «поймать» те особые свойства и качества, которыми обладает это место в настоящее время и которые не устареют с ходом времени. В этом смысле данное LIFT 11 задание придумать урбанистическую инсталляцию, которая вступает в отношения с городской средой, это отличная возможность попрактиковаться.

Насколько архитекторы – творческие личности? Творческий подход существенен для вашей профессиональной деятельности?

Да, конечно. Что же ещё мы продаём? Но не менее важно для нас и умение вести переговоры, объяснять свои идеи.

Кто Ваш гуру в архитектуре?

Старые мастера – Ле Корбюзье, Фрэнк Ллойд Райт, Луис Кан – к ним я могу возвращаться снова и снова и каждый раз находить что-то новое для себя.

Вы в Таллинне живёте уже 10 лет. Как за эту декаду поменялся урбанистический пейзаж города?

В последние годы уменьшилось количество пустых мест. Но именно они были для меня важной составной частью Таллинна. Всегда стараюсь придумать, как включить пустые пространства в городское планирование.

Если бы вы могли, чтобы вы обязательно построили в Таллинне?

Как я уже говорил – хотелось бы сохранить таллиннскую пустоту (Tallinn-ness). Кроме того хотелось бы видеть здесь Центральную улицу (High Street), которую люди активно бы обживали и использовали. Как доказала история с улицей Омотесандо в Токио – хватает того, чтобы начать с одного хорошего магазина.

Почему для проекта LIFT 11 вы выбрали Linnahall – постройку советского времени? И расскажите поподробней об идее инсталяяции «На море».

Когда в 2001 году я оказался в Эстонии, именно это место мне понравилось больше всего. Linnahall мне показался интригующим и из-за места, и из-за архитектуры, и из-за названия – ратушный дом (хотя Таллиннская ратуша находится в центре Старого города).

Авторы Linnahall  – эстонские архитекторы Raine Harp и Riina Altmäe, оно было построено для Таллиннской Олимпийской регаты в 1980 году. В то время это было первое и единственное место, где горожане получили доступ к морю. Уникальное размещение и дизайн позволяют его использовать как видовую платформу.  Особенно в тёплое время года это отличное и очень экзотичное место для зарубежных туристов. Хотя в последние годы историческое и архитектоническое значение постройки оценивалось довольно низко, потому что качество конструкции требует больших вложений для поддержания её в порядке, а дизайн и массивность ассоциируются с советским режимом.

Как только я узнал о фестивальном конкурсе на идею для городской инсталляции, в голову сразу пришёл  Linnahall – как лучшее место, которое можно было бы архитектонически дополнить, чтобы подчеркнуть его историческое и архитектурное значение.

Какое место в вашей жизни занимает искусство? Важно ли оно для вас?

Да, безусловно. Искусство для меня – это стиль жизни, отношение, благодаря которому можно обогатить и улучшить жизнь.

Каковы ваши планы на будущее? Думали ли вы когда-нибудь о возвращении в Японию?

На сегодня никаких конкретных планов нет, но мне понравилось базироваться именно в Таллинне, а в Японии отправляться время от времени в связи с каким-нибудь проектом, в ходе которого можно было посотрудничать с друзьями. Через свою работу я мог бы пополнить знания и о своей родине.