Уроки русского
17/02/2015
В зале санкт-петербургской студии «Лендок» прошла российская премьера фильма «Урок» («Izlaiduma gads») латышского режиссёра Андриса Гауи, которая стала частью европейского тура картины.
Есть в кино такой жанр – школьный фильм. В нём когда-то снимала Динара Асанова. В 2008-м во Франции в нём блеснул Лоран Канте и получил за свой «Класс» приз в Каннах. В нём работал в России Александр Велединский (его «Географ глобус пропил» стал одним из самых обсуждаемых фильмов 2013 года), на Украине – Мирослав Слабошпицкий (его «Племя» получило приз Европейской киноакадемии и ещё немало наград со всего мира), в Эстонии – Ильмар Рааг. В этом жанре, показывающем школу как своего рода зеркало общества, часто высказывается самое молодое поколение кинематографистов, которое, видимо, так и не может забыть свой недавний школьный опыт, полный не только прекрасных, но и травматических моментов. В России, к примеру, только что с подобным фильмом вышел на площадку фестивального проката Иван Твердовский: его режиссерский дебют «Класс коррекции» стал один из самых заметных фильмов 2014 года. В Латвии тридцатишестилетний Андрис Гауя после четырёх с половиной лет производства встряхнул местный контекст дебютным игровым фильмом «Урок», который за 2 месяца проката уже посмотрели 35 тысяч зрителей. «Урок» объехал ряд фестивалей, включая фестивали в Чикаго и Монреале, и добрался до Санкт-Петербурга.
Трейлер фильма
Почему школьный фильм неизменно возникает на жанровом небосклоне в самых разных странах – понятно. Школьный фильм во многом помогает ответить на проклятый вопрос: легко ли быть молодым? И пока человечество развивается, продолжает воспроизводиться и порождает новые поколения, этот вопрос неизменно остаётся актуальным. Однако режиссёры каждого нового поколения неизменно отвечают на этот вопрос по-своему, предлагая новые решения. Предложил его и Андрис Гауя, выведя в центр внимания взаимоотношения учительницы русского языка в современной рижской школе и выпускной класс, к этому русскому языку особого интереса не испытывающий (как не испытывает его бóльшая часть населения Латвии, тем более, что он не является государственным). Выбор профессии героини – очень точный драматургический ход. Он позволил задействовать максимально широкий контекст современной страны – от националистически настроенных латышей до живущих в Латвии русскоязычных, чей голос в фильме также оказался услышан. Для Гауи этот широкий охват представлялся принципиальным: предыдущие поколения кинематографистов в Латвии как-то упорно не хотели придумывать сюжеты, охватывающие одновременно и русских, и латышей.
Подобный широкий охват сложного латвийского контекста во многом обеспечил «Уроку» зрительский интерес. И хотя мнения о нём разделились – кто-то считает фильм культовым, кто-то ругает его почем зря, посмотреть его неизменно стремятся многие в Латвии, поскольку он точно указал на болевую проблему локальной общественной жизни. Убери этот русский язык из предметов преподавания, замени его, скажем, на химию или ботанику, и всё превратится в школьную рутину, лишённую нерва и политического содержания.
Русский язык школьники поначалу учить не хотят. И учительнице Зане (Инга Алсиня) приходится применить запрещённые школьной этикой приёмы. Она приглашает школьников в экскурсионный поход на море, где вместе с ребятами пьёт алкоголь, купается голышом и бросается во все тяжкие веселья. Затем приобщает их к вечеринкам в своей собственной квартире, которую получает от ушедшего к другой женщине мужа. А после поселяет у себя одну из учениц, жестоко избиваемую отчимом. Авторитет завоёван, так что, несмотря на все недовольства директора школы и женской части преподавателей, старшеклассники начинают ходить на уроки, где читают стихи Высоцкого и поют российские шлягеры. Почти все как один неожиданно говорят, что хотят стать учителем, поскольку пример Зане показывает, что эта профессия может принести им положение в жизни.
Однако это только завязка драматической истории «Урока». Фильм показывает, что жизненно важные уроки приходится получать не только школьникам, но и их учителю. Школьный фильм часто выстраивается через конфликт поколений, где есть младшие (ученики) и старшие (преподаватели). Этот конфликт поколений несёт конфликт ценностных систем, мировоззрений, и всегда интересно, что именно высекается через это взаимодействие. Однако интересно то, что главная героиня фильма никак не может согласиться с тем, что принадлежит иному поколению. Ей хочется быть молодой, рискованной, яркой, потому ей так трудно сказать школьникам «нет» тогда, когда «да» говорить просто нельзя.
Зане происходит из маленького латышского городка, куда то и дело звонит своей маме. Она недавняя рижанка, наивная, открытая и, что самое главное, плохо знающая страну, чей язык она с увлечением преподает. «Вы что – практикантка? Я даю бесплатные консультации по русскому», – говорит ей после родительского собрания отец парня по имени Макс – русский бандит-бизнесмен, чей долг отца заключается исключительно в оплате счетов сына (отца сыграл Андрей Смоляков). Русский язык как-то не ассоциируется для Зане с новыми русскими в Латвии, скупившими в Риге квартиры благодаря высоким ценам на нефть, выделяющими карманные деньги детям, которых хватает на поездки в Париж, дарящими чадам дорогие тачки и программирующими своими капиталами их будущее в Америке. Зане не знает этот контекст и при следующей встрече с отцом Макса с изумлением наблюдает, как русские хозяева жизни в Риге коллективно проводят отдых в сауне (забавно, что в роли матери Макса снялась небезызвестная в Риге Татьяна Каргина). Учительнице хочется верить в романтические отношения, в любовь, верность, благородство и совсем не хочется в предательство и расчёт. Наивность? Конечно, не без неё. Но наивность романтичной провинциалки в Латвии дикого капитализма и социального расслоения, в которой знание русского языка превращается скорее в проклятье, чем в ключ к таинственной русской душе.
Неминуемое проклятье настигает учительницу в лице Макса (Марцис Клатенбергс), приложившего немало усилий для соблазнения учительницы. «Откуда такая машина?» – спрашивает учительница ученика, предложившего её подвезти. «Не надо присылать мне такие подарки!» – говорит она Максу, получив подарочный сертификат на заграничную поездку вместе с тюльпанами. «Ты – это что-то!» – адресует Зане своё восхищение ученику после совместного прыжка с парашютом. Жизнь как сказка, в которой нет материальных проблем, необходимости рано вставать на работу, думать об экономии, радоваться мелочам. Большой русский размах, достигающий своей кульминации в предложении вместе поехать в Париж, где упорно оберегаемая Зане дистанция между педагогом и учеником неминуемо разрушается за бутылкой дорогого вина в гостинице.
«Урок» не рисует простых схем отношений. Он довольно неоднозначен. Потому-то и Макс в нём выглядит не только начинающим монстром, но и инфантильным мальчиком, страдающим от дефицита любви и в ответственные моменты вместо того чтобы принимать мужские решения, предпочитающим делать ноги. Дефицит любви испытывает и Зане, от которой камера не отходит, выводя её в центр внимания и в конечном итоге предлагая ещё один интересный женский образ в кино. Этот образ говорит вполне адекватно о современной женщине, для которой не осталось возрастных границ в поисках сексуального партнера: отношения с более молодым мужчиной – вполне распространённое явление в современном мире. Условия школы, конечно, делают отношения скандалом, однако этот скандал не особенно шокирует (разве что ревнивым поступком «пригретой» ученицы, выкравшей из компьютера Зане парижские фотографии и выставившей их на всеобщее обозрение выпускников). «Урок» шокирует другим – потенциальной агрессивностью, выражающейся в беспричинном убийстве Максом одноклассника, увидевшего злосчастные фотографии, и проскальзывающей за индустриальными видами российского Магнитогорска, в который скандальная пара совершает побег. Контраст между рижскими, парижскими и российскими сценами – огромный. В Европе хочется и можно любить, выстраивать отношения, играть со своим возрастом, в России приходится скрываться и учится быть никому не нужным.
«Урок», снятый в трёх странах, неожиданно служит предупреждением об опасности «русского» – не только о том, что его изучение может обернуться личным влипанием и экстримом, но и о том, что соседняя для Латвии Россия – не лучшее место для человеческих отношений, она порождает отчуждение и учит выживать в одиночку. В подобном прозрачном месседже есть определённый политический подтекст: европейцам от России нужно держаться подальше, она продуцирует непредсказуемость. Однако определённая однозначность трактовки говорит и о том, что не только героиня фильма не столь уж хорошо знает Россию, которая всё же способна дать более сложную палитру представлений о ней, но и режиссёр картины Андрис Гауя только знакомится с её реальностью и метафизикой.
