Foto

На что мы смотрим?

Сергей Тимофеев

Интервью с американскими коллекционерами Эндрю и Кристин Холл

14/07/2016

«...Многие люди включают телевизор, но, так как мне приходится смотреть на экраны весь день подряд, то, приходя домой, я просто усаживаюсь и смотрю на произведения искусства. Это очень приятно».

Эндрю Холл – высокий и представительный мужчина в годах, англичанин, давно живущий в Америке. Но он отнюдь не похож не стереотипного и немного потерянного в глобальных реалиях Englishman in New York. Окончив химический факультет Оксфорда, долгое время он работал в British Petrolium, а позднее возглавил активного игрока на нефтяном рынке – компанию Phibro LLC – и инвестиционный фонд Astenbeck Capital Management. Его повседневная реальность – колебания курсов цен на нефть и редкие металлы, прогнозирование рынков и игра на опережение. Эндрю Холл уже давно составил себе порядочное состояние. Которое отчасти вкладывает в искусство.

Вместе со своей супругой Кристин, настоящей английской леди с хорошим чувством юмора, Эндрю Холл открыл в 2007 году такую крупную и престижную арт-институцию, как Hall Art Foundation. Впрочем, к этому решению пару привёл многолетний опыт сосуществования с искусством и владения им. Уже на протяжении ряда лет Эндрю и Кристин входят в топ коллекционеров со всего мира по версии Artnews.com. Этому своему занятию Эндрю посвятил те же азарт и целеустремлённость, что свойственны и его деловому подходу (о котором коллеги из нефтяной сферы говорят, что если он «фиксируется на идее, то доводит её до максимума»).

Свой подход к коллекционированию сам Эндрю Холл в одном из интервью описывает так: «Моя первая реакция на произведение искусства инстинктивна; логическое осмысление приходит позже. Думаю, что сегодня у многих коллекционеров всё происходит в обратном порядке. Но меня очень привлекают большие художники, которые по той или иной причине становятся немного аутсайдерами. Мир искусства теперь в немалой степени определяет изменчивая мода. Я стараюсь во всё это не вмешиваться». Ему не по душе и шумный, бурлящий новостями и событиями галерейный тренд: «Вся эта шумиха и возня вокруг того, какие галереи сейчас на волне. Я этого не терплю».

Так сложилось, что один из важнейших акцентов коллекции Эндрю и Кристин Холл – послевоенное немецкое искусство. Ансельм Кифер, Георг Базелиц, Йозеф Бойс – только несколько имён, представленных в их собрании далеко не одной работой. Пара прибыла в Ригу в середине июня на открытие выставки «Избирательное сродство» в выставочном зале Арсенал (одном из подразделений Национального художественного музея). Открытая до 21 августа экспозиция посвящена немецкому искусству с 1960-х годов до наших дней, и на ней представлен целый ряд работ из Hall Foundation (наряду с произведениями из нескольких других крупнейших частных коллекций художественных артефактов из Германии). Мы встретились для беседы в кафе их отеля в Старом городе и поговорили и о том, почему у Эндрю возник интерес именно к современным художникам из Германии, и о том, можно ли вообще проводить какие-то параллели между арт-рынком и рынком ценных бумаг и нефтяных скважин. Мы начали разговор с Эндрю Холлом, а позднее к нам присоединилась и его жена.


Выставка Andy Warhol: Works from the Hall Collection. Вид экспозиции. Ashmolean Museum, Оксфорд, Англия. 4 февраля – 15 мая, 2016. Фото: © David Fisher. Собственность Hall Art Foundation

Ваша идея о создании большой художественной институции претворилась в жизнь в 2007 году…

Да, десять лет назад мы основали фонд именно с этой целью – сделать произведения искусства из нашей коллекции доступными для публики. Или в музеях по всему миру, или же в местах, созданных нами самими и открытых для посетителей.

Сама коллекция создавалась в течение долгого времени?

Искусство мы покупаем уже с давних пор, но серьёзными коллекционерами стали примерно лет 15 назад. Теперь мы больше не покупаем работы, чтобы просто повесить на стенку. Мы приобретаем то, чем хотели бы владеть, что сами считаем важным. И с пониманием этого, кажется, пришла идея создать коллекцию, достойную того, чтобы показать её другим.

А какого рода искусство кажется вам важным?

Конечно же, со значением – так же, как и с красотой: для каждого это что-то своё. Однако мы обращаем особое внимание на некоторых художников, и тех художников, которые нас интересуют, мы стараемся коллекционировать углублённо. Мы не покупаем просто одну работу у одного, другую работу у другого. Мы стараемся покупать много работ тех художников, которые кажутся нам интересными. А это означает, что мы способны подготовить целые выставки одного автора.

Вообще у коллекции достаточно широкая гамма. При этом нас особо интересуют немецкие художники, особенно живописцы послевоенного периода. Но у нас также имеются работы многих американских художников, поэтому трудно сказать, есть ли у коллекции какой-то определённый фокус. Конечно, в ней доминирует живопись, но у нас есть и много фотографий, а также скульптура. Мы не пытаемся слишком увлекаться модными вещами. Многие из так называемых современных коллекций состоят из работ разнообразных модных художников, которые через пару лет уже будут забыты. Мы стараемся избегать этого. Стараемся коллекционировать уже известных художников. Таких, у которых на протяжении ряда лет были неоднократные выставки в музеях.


Георг Базелиц. Fingermalerei-Birken. 1972. Холст, масло. 162 x 130 см. Hall Collection. Собственность Hall Art Foundation

А с чего вы начинали? Назовите первых художников, заинтересовавших вас.

Я не думаю, что у нашей сегодняшней коллекции такая очевидная связь с теми самыми первыми приобретениями. То, что мы покупали лет 30–40 назад, уступает по важности тому, к чему мы обратились в последние 15 лет. Я уже упоминал немцев, среди них выделяются Георг Базелиц, Ансельм Кифер, Йозеф Бойс и ещё некоторые их современники. Из американских художников можно упомянуть Энди Уорхола – у нас есть действительно большое собрание его вещей. Вот только несколько примеров.

Вы ведь дружите с Георгом Базелицем?

Да, с Георгом мы подружились. Мы знаем друг друга уже лет 12. Когда мы только начали ездить в Германию, часто проводили время вместе. Мы всегда старались встретиться; в последний раз мы виделись в Англии пару месяцев назад, когда у него там открылась выставка. Мы знакомы со многими художниками, которых коллекционируем. Однако это – довольно деликатная вещь. Не думаю, что всегда дело обстоит так, что, если тебе нравятся работы художника, то тебе придётся по душе и сам автор. Дружба – это непростая история.

Это потому, что искусство может быть интереснее, чем сам художник?

Иногда лучше вовсе не быть знакомым с автором. Впрочем, не думаю, что здесь можно обобщать и универсализировать. Есть художники, которых мы коллекционируем и с которыми мы подружились, и есть другие из нашей коллекции, с которыми мы вообще незнакомы. Базелица мы знаем, Кифера знаем... Джулиана Шнабеля знаем очень хорошо.


Hall Art Foundation | Schloss Derneburg
, Дернебург, Германия. Фото: © Stefan Neuenhausen. Собственность Hall Art Foundation

Теперь у вас в Германии есть ваш частный музей в здании, где прежде была мастерская Базелица...

Да, там была его мастерская и он жил там сам в течение 30 лет. Это почти крепость, там когда-то был монастырь. Мы только-только закончили реконструкцию и собираемся разместить там работы из нашей коллекции. Однако в настоящий момент всё это несколько затормозилось, потому что министерство культуры Германии ввело новые правила, которые делают ввоз предметов искусства в Германию проблематичным.

В каком отношении?

Немецкое министерство культуры приняло закон, который предусматривает, что любая художественная работа, попадающая на территорию Германии, может рассматриваться как часть культурного наследия Германии, и официальные инстанции могут не позволять вывезти её с территории страны. Во многих государствах Европы есть схожее законодательство, но там также обговорена весьма точная процедура того, как действуют эти законы. Однако в Германии этого пока нет, всё это весьма неясно и хаотично. Так как у нас имеется очень ценная коллекция, и особенно – именно немецкого искусства, есть большой риск того, что нам могут сказать: это – часть немецкого культурного наследия, и вы не можете больше вывезти эти работы из Германии. Это стало бы просто катастрофой. Теперь мы ждём, как же вся эта история будет развиваться дальше. Пытаемся говорить с министерством, разговаривали уже с бесчисленными юристами, однако у каждого юриста, конечно же, своё видение вопроса. Надо сказать, что и многие немецкие коллекционеры озабочены этой ситуацией. Часть из них уже вывезли свои коллекции из Германии, например, в Швейцарию. Т.е. этим законом был достигнут эффект, совершенно противоположный задуманному.


Hall Art Foundation | Schloss Derneburg, Дернебург, Германия. Фото: © Stefan Neuenhausen. Собственность Hall Art Foundation

Получается, что коллекционировать искусство означает не только постоянно интересоваться им и отбирать определённые художественные произведения для их приобретения, необходимо ещё знать и соответствующие законы...

Да, нам надо как-то справляться с этим. Это просто необходимо. Если хочешь создать фонд и публичный музей, надо соблюдать определённые условия и правила. Относительно налогов и всего прочего... Так как мы – американцы, которые делают это в Германии, всё становится в два раза сложнее.

Откуда у вас этот особый интерес к искусству Германии, немецкой живописи?

Так сложилось. К тому же я считаю, что Германия играет очень важную роль в истории искусства и что у неё весьма тесная связь с тем, что происходит в contemporary art. Послевоенное немецкое искусство является особенно интересным – государство, которое, в сущности, полностью разрушило себя в войне, на определённое время повернулось спиной к этому периоду своей истории. И тогда пришли такие художники, как Бойс, как Базелиц, Кифер, Рихтер – и они с помощью своего искусства принудили страну встать лицом к лицу со своим недавним прошлым. Это – интересный феномен. Допускаю также, что, так как я вырос в послевоенные годы в Англии, Германия вызывала у меня своего рода странный интерес, потому что немцы ещё недавно были, так сказать, «врагами». То, что ты хорошо знаешь, что является твоей собственной культурой, может быть, не кажется тебе таким уж интересным.

Немецкое послевоенное искусство, особенно 80-х и 90-х годов, в большой степени фокусировалось на живописи.

Да, это так. Но я думаю, что так было и до 80-х годов. 80–90-е годы – это уже такая американская интерпретация, потому что именно тогда многие из этих художников стали известны в США. Но Базелиц и Рихтер создали свои лучшие работы, возможно, уже в 60-х годах. Люди лучше знают работы более позднего времени, потому что эти художники (и Базелиц, и Кифер) представляли Германию на Венецианской биеннале 1982 года. Именно тогда американцы впервые по-настоящему познакомились с ними. Однако к тому моменту эти художники активно работали уже как минимум 20 лет. В 80-х годах в Америке возродился интерес к живописи, потому что в 70-е живопись как бы «умерла». Никто не писал картин, все были увлечены концептуальным искусством, ленд-артом и тому подобным. Если кто-то и писал картины, никто на него не обращал внимания. В 80-х годах всё изменилось. И когда появились эти немцы, они сразу попали в центр внимания.


Hall Art Foundation
MASS MoCA. Фото: © Arthur Evans. Собственность Hall Art Foundation

Значит, у вас появился музей в Германии, однако, как я понимаю, большая часть собрания фонда находится в штате Вермонт, в США?

На самом деле, помещения в Германии будут намного больше тех, что находятся в Вермонте. В Вермонте у нас сравнительно небольшое пространство. У нас есть ещё одно место – недалеко от Вермонта, на западе Массачусетса. Однако там немного другая ситуация, потому что там мы сотрудничаем с Массачусетским музеем современного искусства, который по существу является самым большим музеем современного искусства в Северной Америке.

Музей устроен в старом промышленном комплексе, в котором мы отремонтировали одно здание. Это вроде бы как наш музей в музее. Они там всем руководят, а мы платим за здание и предоставляем свои художественные работы.

Мы сотрудничаем и с другими музеями – есть проекты и выставки, даже такие, где все работы – только из нашей коллекции. Вот совсем недавно была такая выставка в Англии, в музее Эшмола в Оксфорде, где мы выставляли Энди Уорхола. В ноябре этого года у нас будет выставка Ансельма Кифера в Форт-Лодердейле, в штате Флорида. В свою очередь, для выставки в Риге мы предоставили 14 работ. Именно фонд делает такие вещи возможными. Если ты хочешь предоставить на время произведения искусства, это должно проходить организованно; у нас есть свой менеджер коллекции, который приезжает на место, помогает в экспонировании и тому подобных вещах.


Йорг Иммендорф. Zwei Wird Zu Einem. («Два станут одним».) 1979. Холст, масло. 110 x 110 см. Hall Collection. Собственность Hall Art Foundation

Какие произведения искусства вы предоставили для выставки в Риге?

Здесь из нашей коллекции есть две картины Базелица, семь работ Йозефа Бойса, по две работы Йорга Иммендорфа и А.Р. Пенка, а также картина Зигмара Польке. Если посмотреть на аннотации к картинам, там всюду обозначено, какие работы – из коллекции Холлов или Hall Art Foundation. На выставке в рижском Арсенале наши работы экспонированы в одном помещении.

Находятся ли произведения искусства и у вас в доме?

Да. Мы живём с частью своей коллекции. Это порой бывает комично – другие коллекционеры или кураторы музеев часто звонят и спрашивают, можно ли прийти к нам посмотреть нашу коллекцию, и мы отвечаем – да, можете прийти в гости, но здесь вы увидите только совсем небольшую её часть. Увидеть всю коллекцию целиком просто невозможно. Большая часть её всегда находится в хранилище. Что опять приводит нас к тому, с чего мы начали этот разговор. Поэтому мы и создали этот фонд – ведь кажется глупым хранить искусство на каком-то складе, где никто его не видит. Мы хотим показать его людям.

Кристин: Мы ведь предоставляем на выставки ежегодно примерно сто художественных работ, не так ли?

Эндрю: Мне кажется, ещё больше. В некоторые года бывало по нескольку сотен. В этом году из-за выставок Уорхола и Кифера эта цифра составит примерно 400 произведений искусства, которые мы предоставили на время музеям в разных местах мира.

Фонд занимается также издательской деятельностью.

Да, мы издали примерно дюжину книг. Вот сейчас выпускаем одну – о выставке Уорхола в Оксфорде. И я думаю, что издадим ещё одну о будущей выставке Кифера. Мы издаём примерно одну или две книги в год. Стараемся найти какого-нибудь хорошо известного автора, который написал бы для неё эссе, может быть, два. Первая книга, которую мы издали, была о Джулиане Шнабеле; она вышла лет десять назад, и тогда были написаны два основательных эссе. Сегодня всё можно найти в интернете, в компьютере, поэтому книги являются... Но в мире искусства всё немного иначе, потому что книги документируют события. Издание, которое вышло для выставки в Риге, очень симпатичное. Действительно очень хороший каталог.


Ансельм Кифер. Velimir Chlebnikov (фрагмент). 2004. Экспозиция Hall Art Foundation на MASS MoCA, North Adams, Массачусетс, США. Фото: © Arthur Evans. Собственность Hall Art Foundation

Вдохновляет ли вас искусство в повседневной жизни? Ведь вы – в бизнесе, а это требует большой интеллектуальной энергии.

Я бы не сказал, что есть прямая связь между моей работой и искусством, однако коллекция произведений искусства – это очень важная часть нашей жизни.

Кристин: Как минимум тебе приходится работать [смеётся].

Эндрю: Да, как минимум мне приходится работать, чтобы её оплачивать. Вот это в действительности и есть та самая связь [смеётся]. Нам в самом деле нравится жить с искусством; это – роскошь, наслаждение, нечто особенное – сосуществовать с замечательными произведениями искусства. Возвращаясь домой после работы, многие люди включают телевизор, но, так как мне приходится смотреть на экраны весь день подряд, то, приходя домой, я просто усаживаюсь и смотрю на произведения искусства. Это очень приятно. Нам повезло, что у нас несколько домов, поэтому, когда мы переезжаем из одного места в другое, происходит как бы повторное знакомство с находящимися там художественными работами. Ты какое-то время не видел картину или скульптуру и вот вновь находишь связь с ней. Это как встретить старого друга. Может быть, ты его увидишь немного по-другому, увидишь в нём что-то новое. Так же как видеть работы здесь [в Риге] – они нам хорошо знакомы, однако в другом контексте и в сравнении с другими работами ты их видишь в новом свете. Это так же, как если ты рассматриваешь их вместе с незнакомыми людьми: они могут открыть что-то такое, что ты перед этим не заметил. Всегда есть что открывать.

Когда вы готовитесь купить какое-то произведение искусства, вы консультируетесь с экспертами?

Нет. У многих коллекционеров есть свои советники-эксперты, но мы так не делаем. Может быть, это глупо, а может быть, и нет. Нами руководят только наш собственный интерес и собственные суждения. Мы много читаем – журналы, книги, и мы много разговариваем с людьми – другими коллекционерами, дилерами искусства, кураторами. Если нас заинтересовал какой-то художник, то зачастую другие художники – лучший вариант, с кем об этом проконсультироваться. У них по большей части очень наблюдательный и непредвзятый взгляд. Послушав рекомендации некоторых знакомых художников, мы приобрели действительно отличные работы.


Выставка Георга Базелица в Hall Art Foundation | Reading, Вермонт, США. 3 мая – 30 ноября, 2014. Фото: © Jeffrey Nintzel. Собственность Hall Art Foundation

Когда вас заинтересует какой-то конкретный художник, вы ищете его произведения в интернете или для вас важно увидеть его вещи вживую?

Мне кажется, что произведения искусства надо видеть так, как они выглядят в реальности. Jpg или картинки в интернете могут оказаться весьма обманчивыми. Если ты хорошо знаешь работы художника, тогда ещё это ok. Например, тот же самый Базелиц. Мы очень хорошо знаем его творчество, поэтому тогда, когда он создаёт новое произведение, мы можем принять решение купить его только по изображению в интернете или по фотографии в э-почте. На его последней выставке было несколько работ, которые мы уже зарезервировали, однако мне перед покупкой всё равно хотелось увидеть их в жизни. Поэтому мы поехали на открытие выставки в Лондоне. Не скажу, что мы никогда не покупаем работы, которые мы не видели «вживую», но всё-таки мы отдаём предпочтение возможности посмотреть и убедиться.

Вы проверяете время от времени, как меняется стоимость ваших художественных работ?

Знаете, раньше я пытался это делать. Я по-прежнему просматриваю результаты аукционов, но далеко не так увлечённо. Когда-то я пытался следить за ценами, как на рынке акций, и только потому, что мне это казалось интересным. Однако теперь мне это уже не кажется столь захватывающим. Конечно, нельзя игнорировать то, что происходит на рынке искусства; это стало своего рода феноменом. И журналистам нравится писать об этом. Когда шла наша выставка в Оксфорде, приехало BBC и взяло у меня интервью. Они вставили этот сюжет в главные вечерние новости, что в некотором отношении даже удивительно. Интервью шло примерно 20 минут, однако на ТВ сюжет был, конечно, смонтирован на две минуты. Мы говорили об Энди Уорхоле, почему он так важен, почему мне нравятся его работы, и так далее. Пока в один момент этот парень меня не спросил, какова стоимость этих работ. Я ответил, что эти вопросы не обсуждаю. Но в финальном двухминутном сюжете 75% времени заняли рассуждения именно о ценах.

Кристин: На одной из работ был символ доллара. Конечно, именно её они и выбрали, чтобы показать по телевидению.

Эндрю: Думаю, что обычной публике это кажется чем-то само собой разумеющимся. Ты ведь можешь пытаться уверить кого-то, что вот это или то является выдающимся произведением искусства, и тебе в какой-то степени поверят, однако сообщение о картине, которая вот только что продана за сто миллионов долларов – это информация другого порядка. Это сразу привлекает внимание людей. Конечно же, другой вопрос – а действительно ли эта картина стоит сотню миллионов долларов. К сожалению, в наши дни этот аспект искусства чрезвычайно акцентируется. И есть много так называемых коллекционеров, воспринимающих искусство как вложение средств, как альтернативную инвестицию или же способ, как заработать деньги.

Я не куплю ни одной вещи, о ценности которой у меня не будет по крайней мере приблизительного понятия; я не хочу переплачивать – и не буду покупать у того дилера, который назовёт в два раза большую цену, чем его коллега. Надо поддерживать честность дилеров. Поэтому определённо должно быть внутреннее ощущение стоимости этой вещи на рынке. Ведь мы же не коллекционируем искусство для того, чтобы в конце года сообщить, что в этом году мы приобрели столько-то художественных работ. Мы покупаем такие работы, которые заполняют пустые места, пробелы в коллекции, или же это может быть какой-то молодой художник, которого мы только что открыли и который нам очень интересен. Многие покупают произведения искусства потому, что кто-то им нашептал, что через пять лет они будут стоить громадные деньги. Мне это не кажется особо интересным.


Выставка Landscapes After Ruskin: Redefining the Sublime. Куратор: Joel Sternfeld. Hall Art Foundation, Ридинг, Вермонт, США. 14 мая – 27 ноября 2016. Фото: © Jeffrey Nintzel. Собственность Hall Art Foundation

Вы – профессионал на рынке акций. Можете ли вы провести какие-то параллели между рынком акций и рынком искусства?

Как и на всех рынках, тут много спекуляций. Это правда, что у искусства, в сущности, нет внутренней ценности. Если вы покупаете акцию или облигацию, у неё есть внутренняя ценность – дивиденды, или проценты, которые вы получаете. Ни картины, ни другие произведения искусства не выплачивают дивиденды и не дают процентов. В конце концов, стоимость произведения искусства – это столько, сколько кто-то готов за него заплатить. И этот кто-то может быть кем угодно. Если мы посмотрим на историю искусства, то увидим, что мода поменялась радикально и что какой-нибудь художник, которого сто лет назад считали замечательным и значительным, уже давно забыт. Однако есть и такие художники, которые были забыты, но затем стали невероятно востребованы. Если посмотреть, например, на Караваджо – во время своей жизни и сразу после неё он был одним из самых востребованных художников своего времени. Однако затем его работы были забыты на многие столетия. Ну, а теперь опять почти столетие он считается выдающимся мастером.

Как я уже сказал, у искусства нет внутренней стоимости, в то время как у финансовых активов она есть; однако довольно часто цена акции, облигации или предметов потребления может отдалиться от основной стоимости, и это происходит потому, что в каждом рынке есть некий эмоциональный компонент. Как в случае с голландскими луковицами тюльпанов – когда пошла эта тюльпановая мания, их цена подскочила до иррациональных высот. И это в немалой степени можно отнести и к нынешнему рынку искусства.

Лет пять назад мне казалось, что рынок искусства безрассуден – когда же это, наконец, остановится? Цены на работы многих художников, и особенно молодых художников, потеряли связь с реальностью. Возвращаясь к вышесказанному, повторю, что наш фокус – это стабильные художники со многими музейными выставками в своей биографии. Если посмотреть на эти критерии серьёзно, то окажется совсем не так много художников, которые им отвечают. В мире, кажется, имеется громадный и всё возрастающий интерес публики к искусству, особенно к современному, молодому искусству. Посмотрите на галерею Тейт, расправившую новые крылья: лет 10–15 назад у Тейт было только несколько сотен тысяч посетителей в год, а теперь у них где-то, скажем, десять миллионов в год. Туда просто нельзя попасть, потому что перед ней толпы народа. А тут ещё Китай, где каждый город теперь в мечтах о собственном музее. Так же и на Ближнем Востоке – в ОАЕ, Катаре, а также в Бразилии... Думаю, что спрос по-прежнему громадный, однако число работ известных художников ограничено. Поэтому мне как-то не верится, что, например, цена работ Рихтера, которая за последние 20 лет серьёзно поднялась и, может быть, на сегодня даже остановилась, могла бы вдруг упасть до нуля. Рыночный аспект в искусстве, в принципе, интересен, но я такого рода вещами занимаюсь в своей повседневной работе, поэтому в искусстве он мне не нужен. Меня намного больше интересуют эстетические аспекты коллекционирования.


Кристин и Эндрю Холл в пространстве Hall Art Foundation в музее MASS MoCA, США. Фото: Собственность Hall Art Foundation

К вопросу о популярности современного искусства… Есть ведь мнение, что люди сейчас отправляются в музеи современного искусства так же, как они раньше ходили в церковь – чтобы побыть в тишине, чтобы пережить некий духовный опыт...

Думаю, вы правы. Это определённо и тот способ, как на это смотрю и как к этому отношусь я. Но не мне определять, как другим стоит к этому относиться. Думаю, что духовный аспект, это как будто бы «пребывание в церкви», – хорошая аналогия. Но, к сожалению, как я уже сказал, пережить подобный опыт в некоторых музеях бывает затруднительно – сама их популярность делает это невозможным. Я пытаюсь рассказывать людям, что одним из самых мощных духовных переживаний в моей жизни была встреча с одной художественной работой в Музее фонда Чинати в Марфе, штат Техас. Этот музей 40 лет назад создали художник Дональд Джадд и немецкий арт-дилер Хайнер Фридрих. Они переняли заброшенный лагерь военнопленных где-то в глуши Техаса, и теперь там в постоянной экспозиции находятся работы самого Джадда, Дэна Флавина и других художников. Это – потрясающее место. Одно помещение заполнено скульптурами Джадда – и там можно получить настоящий религиозный опыт. Думаю, что приобрести такой опыт в Музее современного искусства немного труднее, потому что там слишком много людей. Это ещё один аспект мира искусства, который мне не особенно нравится, – когда работу музеев в основном оценивают по количеству посетителей. Если это станет единственным критерием, определяющим достижения музеев, это будет очень печально. Важным является само качество опыта встречи с искусством, но теперь в моде это стремление к выставкам-блокбастерам...

Кристин: Но выставкам нужно финансирование, а правительства выделяют всё меньше и меньше денег. Поэтому-то и вся эта беготня за публикой...

Будем надеяться, что на всех следующих постоянных и временных выставках, устраиваемых Hall Art Foundation, будет найден верный баланс между качеством переживания и количеством людей, которым оно будет доступно. И спасибо за работы, которые этим летом можно посмотреть в Риге!

hallartfoundation.org
lnmm.lv/izbiratielnoie-srodstvo