Произведение должно быть многозначным
Интервью с португальской художницей Жуаной Вашконселуш
01/02/2017
20 лет назад одна из самых темпераментных и впечатляющих художниц современности, португалка Жуана Вашконселуш, начинала свою деятельность в небольшой (50 квадратных метров) мастерской, а сегодня её ателье площадью в 3000 квадратных метров размещается в здании бывшего склада зерна на территории Лиссабонского порта. Создание ателье было результатом смелого решения: художница вовремя осознала, что её сильная сторона – именно разработка идей и организация труда. Методология её творчества основывается на тщательном планировании работы, и порядок работы в ателье предусматривает, что созданные художницей эскизы передаются руководимому её мужем архитектурному департаменту, в котором проходит разработка технических чертежей, а затем – и процесс производства.
Работы Вашконселуш образуют своеобразную хрестоматию взаимоотношений ручного труда и современного искусства. В них сочетаются и взаимодействуют историческое и современное, владение ремеслом и полёт художественной мысли, коллективное и индивидуальное, скромность и амбиции, употребительность и эстетическое значение, hand-made и ready-made. В 2012 году заставила о себе говорить всё мировое арт-сообщество, багодаря впечатляющему параду её работ в Версальском дворце, а в 2013 году представляла Португалию на 55-й Венецианской биеннале искусств, куда, вопреки отсутствию там постоянного национального павильона своей страны, доставила из Лиссабона свою экспозицию в виде пришвартовавшегося у одного из городских причалов парома.
Жуана Вашконселуш. Trafaria Praia. 2013. Фото: vasconcelostrafariapraia.com
С художницей мы встретились в датском городе Орхус в октябре 2016 года, когда на нижнем этаже музея современного искусства ARoS открывалась её выставка Textures of Life (её можно посмотреть до 19 февраля 2017 года). На ней выставлены 16 её работ, и среди них привлёкшая внимание многих во время версальской экспозиции «хрустальная» туфля на высоком каблуке Marilyn (2009), сделанная из кастрюль и крышек из нержавеющей стали, затем драматическая кинетическая скульптура «Банка» (2002) и одна из работ, появившихся в начале карьеры художницы, – Meeting Point (2000). Хотя художница проводит более двадцати выставок в год, это была редкая возможность выставить именно такую подборку работ. Центральный объект выставки – 50-метровая инсталляция из текстиля Valkyrie Rán – до сих пор самая крупная работа из ставшей своего рода «иконой» серии работ Вашконселуш Valkyrie, которая после окончания выставки станет самой масштабной единицей перманентной коллекции ARoS. Яркие, органичных очертаний валькирии в творчестве Вашконселуш уже хорошо известны и со времён версальской экспозиции, и по выполненному в 2015 году по заказу китайского «люксового» отеля MGM Macau 35-метровому образу Valkyrie Octopus.
Раскинувшаяся по всей середине пространства музея ARoS, Valkyrie Rán моментально захватывает вас во всеобъемлющую власть своих объёма, цветов и формы. Она заставляет вас последовать за ней по спиралевидной лестнице через восемь этажей музея, пытаясь найти перспективу, позволяющую взгляду полностью осознать её образ. «Кожа» объёмной инсталляции сшита из поставленных датским производителем дизайнерского текстиля Kvadrat 2100 метров текстиля 549 цветовых оттенков. Вместо использовавшегося ранее полиэфирного наполнителя на этот раз для работы выбран надуваемый каркас. На вопрос, не повредит ли работе проникающий через окна солнечный свет и не выцветет ли текстиль, художница (родом из солнечной Португалии), смеясь, отвечает: «А в этом городе бывает и солнечный свет?!»
Жуана Вашконселуш. Valkyrie Rán. 2016. Фото: Luís Vasconcelos. Собственность Unidade Infinita Projectos
Если обратиться к этой волшебной валькирии, не могли бы вы, пожалуйста, рассказать о ней как о живом существе?.. Где у неё голова и как образуется её тело?
Да, я могу. Это очень органичный и очеловеченный объект.
Голову валькирии надо искать со стороны главного входа в музей. Её тело извивается через все этажи здания. В свою очередь, синий хвост повёрнут к морю, что является объединяющим Португалию и Данию элементом. Море связано с поэтикой мореплавания, мечтой о намного более обширном мире, чем мы способны заключить в свой кругозор.
Известно, что валькирии – воинственные божества женского рода в древнескандинавской мифологии. Могли бы вы объяснить, как именно сотворённое вами многокрасочное существо связано с образом этих мифологических женщин?
Валькирии в скандинавской мифологии – божества, которые реют над полем битвы и выбирают самых отважных из павших воинов, которых опять возвращают к жизни, чтобы они послужили богам. Им приписывают особые способности, и мои валькирии в некотором отношении тоже реют над миром искусства, вновь оживляя его. Это своего рода ассоциация.
Жуана Вашконселуш. Valkyrie Rán. 2016. Фото: Luís Vasconcelos. Собственность Unidade Infinita Projectos
Известно, что в детстве вы изучали карате. Вы говорили, что приёмы этой борьбы вам много помогают в работе – достигать цели, добиваться результатов. Это – вопрос дисциплины, однако искусство борьбы означает также полное освобождение контрольного рычага, когда без подключения ума тело знает само, что ему надо делать. Согласны ли вы, что что-то подобное есть и в искусстве, когда художник просто знает, что ему надо делать? Согласны ли вы, что художник – только посредник между миром и чем-то высшим?
Я с этим полностью согласна. Думаю, что одна из самых важных вещей в карате – осознание себя. Ты чувствуешь движение, чувствуешь своё тело – это что-то очень настоящее, очень сильное, но и очень требовательное. Чтобы практиковать карате, тебе надо быть очень сфокусированным. Карате научило меня всем этим техникам, которые я использую в повседневности, создавая свои работы. Но, конечно же, в карате нет места для воображения и творчества. Поэтому я добавляю к этим знаниям свой творческий подход.
Жуана Вашконселуш. A Todo o Vapor. Full Steam Ahead (Yellow), 2014; Full Steam Ahead (Red #1), 2012; Full Steam Ahead (Green #1), 2013. Коллекция художницы. Фото: Luís Vasconcelos. Собственность Unidade Infinita Projectos
Ваши работы нередко требуют очень сложного технического исполнения. Например, если говорить о работе Full Steam Ahead, которая также выставлена в музее ARoS… Здесь механические фонтаны в форме цветов лотоса созданы из паровых утюгов, которые в определённом временном интервале открываются, закрываются и выпускают струи пара. Рассказывают, что поиск технического решения этой работы был очень трудоёмким. А вы когда-нибудь отказывались от идеи из-за каких-то технических ограничений?
Один или два раза. Всё-таки не часто, потому что в момент, когда ко мне приходит идея, я нахожу и правильное решение для её реализации. Иначе и самой идеи нет. Иногда, чтобы реализовать произведение, необходимо брать и полностью переиначить уже существующую технологию. Это может потребовать даже нескольких лет, чтобы создать что-то новое. Что-то такое, что до этого вообще никогда не создавалось.
Жуана Вашконселуш. Golden Valkyrie (2012) в Версальском дворце. Kalfayan Galleries, Афины. Фото: Luís Vasconcelos. Собственность Unidade Infinita Projectos
В 2012 году прошёл масштабный парад ваших работ в Версальском дворце. Когда я смотрю на ваши работы в интерьере не менявшихся на протяжении сотен лет château, я думаю об их долговечности. Ваши работы созданы из перьев и текстиля – не самых долговечных материалов. Вы думаете об этом аспекте?
Я понимаю ваш вопрос, но он не кажется мне обоснованным. Я скажу, почему. Потому, что погибает всё – через пару лет и у масляной живописи появляются повреждения на холсте, здания рушатся, и даже сама природа... Всё погибает – через определённое время, но погибает. Нет ничего такого, что было бы долговечным материалом. Идея о том, что нам надо создавать вещи, которые будут существовать вечно, ложная. Это – двойственный вопрос, потому что мы не можем знать, будут ли ещё здесь через двести лет стоять здания (и это здание тоже). Материалы, являющиеся более стойкими во времени, – это разные пластмассы, всё остальное погибает намного быстрее.
У нас есть возможность выбирать материалы. К тому же можем сделать вещи долговечнее, «копируя» их. Из каждой моей работы можно сделать ещё какую-то. Вот это и способ! И ещё, конечно, архивы и фильмы, которые всё это документируют. Говоря о концепции, что искусство должно быть долговечным – оно таким и будет, люди будут говорить о нём, и будут книги, которые проведут его сквозь время.
Жуана Вашконселуш в своей мастерской. Фото: © Alfredo Cunha
Говоря о документации... В интернете можно найти много видеоматериалов о закулисье процесса возникновения ваших работ, об их установке. В то время как многие художники считают это как бы достаточно интимным процессом...
Процесс возникновения моих работ не относится к тому, что считается приватным или интимным. Существует такая романтическая идея о художнике, который работает в одиночестве, а сам при этом является депрессивным, бедным и зависимым... Но ведь, например, Рембрандт, Рубенс, Веласкес – у них у всех были большие мастерские, эти ребята были хорошо известны и создавали великие вещи. Я воплощаю эту традицию, которая существовала всегда. Это – мастерская, в которой рождаются работы большого формата, в которой работает большая команда и существует социальная динамика. Она не лучше и не хуже маленькой мастерской, в которой художник рисует в одиночестве, – она просто такая. Мы все очень разные.
Моя студия, в которой работает много людей, – это ремесленная студия. В ней всё создаётся руками, она не механическая, не промышленная, она не является основанной на технологиях студией. Я полагаюсь на умения и знания людей, на их руки. Она в своём роде больше похожа на студию Рембрандта или Рубенса, чем на эти современные, технологически хорошо обустроенные студии, которые компьютеризованы, механизированы и в которых идёт огромное индустриальное производство. Нет, такой студии у меня нет, у меня ремесленническая студия.
Жуана Вашконселуш. Marilyn (AP). 2011. Фото: Luís Vasconcelos. Собственность Unidade Infinita Projectos. Версальский дворец
Возвращаясь к вашей выставке в Версальском дворце… Как вы смотрите на это событие сегодняшними глазами? В то время она казалась, возможно, настоящей вершиной вашей карьеры…
Это была чрезвычайно важная точка моей карьеры и настоящее воплощение мечты. Я ей очень горжусь, потому что экспозиция стала самой посещаемой выставкой в Париже за последние пятьдесят лет, её посмотрело более 1,6 миллиона зрителей. Пространство дворца было как бы идеальным обрамлением для моих работ ‒ как будто они находились там всегда. Одновременно благодаря более или менее узнаваемым материалам и формам они создавали также известный эффект призрачной таинственности. Для примера упомяну хотя бы две работы – Marilyn, созданную из крышек и кастрюль из нержавеющей стали и установленную в овеянном мифами Зеркальном зале, и величественную Golden Valkyrie, работу из текстиля, выстроенную из поразительных текстильных объектов и укреплённую на грандиозных потолках Галереи битв, между монументальных живописных работ, покрывающих стены зала примерно 150-метровой длины.
К тому же эта выставка позволила мне проникнуть в то очень ограниченное ядро, которое образуют единственные девять современных художников, кому была предоставлена возможность выставить свои работы в Версале; все они – выдающиеся имена современного искусства, такие как Джеф Кунс и Аниш Капур.
В интервью Arterritory известный французский скульптор Бернар Вене сказал, что в творческом процессе важен аспект героизма и радикальности идеи. У вас с ним есть что-то общее – он тоже один из девяти художников, который был приглашён устроить выставку в Версальском дворце в рамках серии революционных выставок современного искусства, и вы оба любите работать с гигантскими формами. А вы считаете свои идеи радикальными и героическими?
Нет. Я не рассматриваю их ни как героические, ни как радикальные. Мои сушилки для волос не являются супербольшими, они просто сушилки для волос. Они не представляются героическими и величественными, но по-своему они такими являются. Для меня работа – что-то очень личное, очень интимное и понятное, но всё же она говорит о многих разных вещах. Способны ли на это работы Вене? Нет, потому что они – героические, они – гиганты... и это всё! Им не присуща многозначительность, поэтичность... Ну, хорошо, поэтичность – да, но многозначительность – нет. А без этого не может существовать разнообразие точек зрения. Работа закрыта, и это всё. Если работе приписывают различные значения или она прочитывается в разных контекстах, то её может интерпретировать каждый независимо от возраста, опыта и принадлежности к какой-то определённой культуре.
Жуана Вашконселуш. Piano Dentelle. 2008–2011. Частная коллекция. Собственность Haunch of Venison, Лондон. Фото: DMF, Lisbon / © Unidade Infinita Projectos
Вы являетесь художницей, которая последовательно говорит о вопросах прав человека и в особенности ‒ о роли женщины в обществе. Женщины Португалии лишь сравнительно недавно получили равные с мужчинами права перед законом ‒ с принятием ныне действующей конституции 1976 года. Вы родились примерно в то время, когда произошли все эти перемены. Подвигло ли это создание нового социального порядка вас к тому, чтобы заинтересоваться этими вопросами?
Да, это послужило отправной точкой. Меня впечатлили воспоминания, сохранившиеся с тех времён. Скажем, моя бабушка была женщиной с художественными задатками, однако возможность реализовать свою любовь к живописи появилась в её жизни довольно поздно. Например, мой интерес к вязанию связан с фактом, что оно принадлежит к нашим общим для всех воспоминаниям об этом виде рукоделия как промысле, который был к месту в доме нашей бабушки. У нас есть тенденция полагать и утверждать, что вязание – это что-то характерное исключительно для нашей культуры, хотя в действительности этим занимается весь мир. Только в большинстве стран Центральной Европы эта техника давно позабылась, а португалки всё это время продолжали вязать; так уж вышло, что эту практику помогла сохранить длившаяся пять десятков лет диктатура, которая заставила нас жить в почти полной изоляции. В то же время вязание всегда было чрезвычайно приватным занятием. Женщины, у которых не было возможности вырваться из семейного дома и которые ещё не завоевали себе место на рынке труда, передали эту традицию дальше своим дочерям, вот почему в Португалии ещё и сегодня так много вязания – хотя в наши дни оно в известной степени пропало с глаз. И вдобавок меня ещё всегда интересовала двойная функция вязаных вещей – они не только предохраняют мебель от повреждений, но и являются декоративными украшениями. Я использую вязаные вещи в своей работе в качестве орнамента, как кусочки пазла. В своё время они были продуктом заключённой в четыре стены женской изоляции; в моей работе продукты вязания появляются снаружи – они окружают другие объекты.
Жуана Вашконселуш. Банка. 2002. MUSAC, коллекция Museo de Arte Contemporáneo de Castilla y León. Видео: Joana Vasconcelos
В музее ARoS у вас была возможность выставить свою кинетическую скульптуру «Банка» (2002). Это – и многозначная, и по-своему героическая работа.
Эта работа рассказывает о статусе женщины в Европе. Мы же не носим стеклянную банку, а носим юбки. Вдохновившись легендой о семи юбках женщин из португальского приморского города Назаре, я сделала инсталляцию с несколькими слоями юбок. Мы видим в этой работе испанские юбки из ткани фламенко в красных точках, видим цветистую ткань, ткань для костюмов кабаре, отлично известный мотив Burberry, джинсовую ткань, американский камуфляж для Афганистана, сари... а поверх всего – банка. И пока столь многим женщинам надо носить банку, мы не свободны. Мы все – под банкой, и даже если можем выбрать ткань – текстуру своей жизни, – мы всё-таки под ней.
Это – непростая работа, её мне не один раз не позволяли выставить, в том числе в Версале. Потому что это не красивая и не модная тема, но она заставляет подумать о реальности, которой следует меняться. О женщинах, которых притесняют или наказывают за нарушение определённых норм.
Жуана Вашконселуш. Contaminação. 2008–2010. Pinault Collection. Фото: Luís Vasconcelos / Courtesy Unidade Infinita Projectos. Версальский дворец
Разве в этой работе не присутствует аспект известного героизма?
Я так не чувствую. Например, валькирию я создала для этого конкретного помещения. Помещение большое. Я не создавала это помещение, его создали архитекторы – и они были по своему «героичными», а я только заполнила пустые пространства. Если бы это было маленькое помещение, то и моя работа была бы маленькой. Это не моё решение.
Если вы спрашиваете меня о размерах моих работ, я даже не знаю, сколько тут точно – тут три или четыре метра; я не говорю о масштабе, я говорю о значениях, о противоречиях в нашей жизни и о проблемах, которые они несут с собой. О том, что значит быть женщиной в современном обществе, о высоких каблуках, о домашних обязанностях. Как мы относимся к семье и каждый к своей профессии – вашей, моей.
