Комната внутри комнаты
Разговор с польской художницей Михалиной Кацперак, чья выставка Soft Spot в зале Интро Рижского художественного пространства открыта до 18 июня
Программа Рижской биеннале фотографии «NEXT 2023» началась в самом конце апреля и продолжится до конца июля, в неё входят разнесённые между собой по времени восемь выставок, одна из которых – персональная экспозиция молодой польской фотохудожницы Михалины Кацперак. Сама программа «NEXT» проводится раз в два года и посвящена именно молодым художникам из стран Балтии и других регионов Европы, начинающим свою творческую карьеру. В центр внимания программы 2023 года было решено поместить «неудобные» темы, т.е. те, что зачастую замалчиваются или избегаются, потому что они могут вызывать слишком сильные реакции или острые разногласия.
Для Михалины Кацперак (1993, Michalina Kacperak) такая тема – личный рассказ об опыте существования в семье с отцом-алкоголиком. Михалина – старшая из четырёх дочерей, выросших в этой семье. На проект Soft Spot её вдохновила смелость и воображение её младшей сестры Зоси, которой сейчас 13 лет. Зося, пытаясь создать для себя безопасный мир в неустойчивом семейном пространстве, превратила свою комнату в настоящее «мягкое убежище» со стенами, покрытыми цветными рисунками, и наполнила её конструкциями из разноцветной пряжи и кусочков лопнувших воздушных шаров, куклами, фигурками и игрушками.
Изначально Михалина просто решила задокументировать это пространство, полное готовых метафор, преломляющих столь знакомый ей опыт, а позже художница, трансформируя оригинальные композиции, стала создавать собственные инсталляции. Зося тоже включилась в этот процесс, а в какой-то момент к ним присоединился и их отец.
Michalina Kacperak. Из проекта Soft Spot
«Обращение к теме родительских зависимостей и взросления в неблагополучной семье требует большого мужества и открытости, особенно в Польше, где алкоголизм, как правило, преуменьшается, рассматривается как социальное табу, постыдно заметаемое под ковер. Однако молодое поколение, особенно женщины, начинает активнее рассказывать о своём непростом опыте». Как повествует текст, предваряющий выставку и подготовленный Катажиной Сагатовской (Katarzyna Sagatowska), основательницей варшавской галереи Jednostka (чей фокус – современная польская фотография и её коллекционирование), Михалина «плетёт многогранное повествование о мире, в котором никто не является тем, кем он должен быть. Взрослые здесь – дети, а дети – взрослые. И всё же никто в этой истории не однозначен. Хотя Михалина ощущает гнев, раздражение, печаль, она также испытывает сострадание. Вместо того, чтобы обвинять или оправдывать кого-либо, она стремится понять, как работает механизм, стоящий за жизнью её семьи. Она также хочет завершить определённый этап своей жизни и по-настоящему покинуть родительский дом. Но самое главное, исследуя собственный опыт и опыт Зоси, она стремится сделать так, чтобы сама эта весть о жизни и проблемах детей алкоголиков была услышана в обществе». Проект реализован в Риге кураторкой Ингой Брувере (лидером Рижской биеннале фотографии), активно участвовавшей в организации пространства экспозиции и самом создании «комнаты внутри комнаты». Выставка проводится совместно с галереей Jednostka и Национальной киношколой в Лодзи.
Фрагмент экспозиции Soft Spot в зале Интро. Фото: Kristīne Madjare
Получив первоначально степень магистра философии, именно в эту киношколу (выбрав в качестве специализации фотографию) перешла Михалина. В своей работе она применяет множество методов обработки изображений, от цифровой и аналоговой фотографии до коллажей и использования архивов. «Самая важная часть её творчества посвящена личным, сложным историям, которые поднимают темы, связанные с детством, памятью, социальной изоляцией и идентичностью в широком смысле». Художница – лауреат 12-го фестиваля Circulation(s) в Париже (2022), а проект Soft Spot был удостоен первого приза премии Bartur Photo Award в категории «Ann Lesley Bar-Tur Student» (2022).
Мы поговорили с Михалиной Кацперак за день до открытия в задней комнате Рижского художественного пространства, куда работники ходят пить кофе за большим круглым столом. Михалина обдумывала каждый вопрос и иногда останавливалась в ходе ответа, как бы пробуя найти самые правильные, самые настоящие слова. Было очень заметно, что для неё это не просто нарратив, а совершенно личная и эмоционально чувствительная история. Но ей действительно удалось, используя магическую суть искусства как мастерства работы со смыслами, жестами и материалами, создающими убедительные и действенные символы, переработать эту историю в универсальное и исцеляющее повествование.
Михалина Кацперак на открытии выставки Soft Spot. Фото: Kristīne Madjare
Вначале вы изучали философию и только затем – фотографию…
Да, я изучала философию, а потом поступила в киношколу в Лодзи, где есть и курс фотографии. Общим счётом я учусь уже 10 лет.
То есть вы изменили дискурс: от слов к образам?
В каком-то смысле – да, но я думаю, что образы и визуальное искусство всегда занимали меня, даже когда я изучала философию. Потому что эстетика, и особенно эстетика фотографии, и была моим главным интересом во время изучения философии. Уже тогда я работала с изображениями, но мне хотелось более глубокого понимания каких-то вещей.
Оказалась ли философия полезна для развития вашего видения и понимания фотографии?
Когда я начинала учиться, я думала, что, возможно, так пойму больше, и тогда мне будет легче, но на самом деле философия всё усложнила… в хорошем смысле. Потому что всё сложно: реальность, её восприятие – визуальное восприятие и другие виды восприятия… Философия помогает нам осознать всё это. Она изменила моё понимание того, какого рода информацию могут дать нам фотографии. Потому что изначально, когда я только начинала заниматься фотографией, я думала, что она даёт некое представление о предмете изображения, что это достаточно простой и наглядный способ показать факты. Но философия помогла мне понять, что фотографии рассказывают некую правду, но совсем иначе: они скорее говорят об их авторе, мне самой – моей точке зрения, моих чувствах, моём внутреннем мире.
Можно сказать, что фотографии – это как бы не совсем то или не совсем о том, что на них изображено. И мне бросилось в глаза, что фотографии на выставке – довольно яркие по цветам, но вы определённо чувствуете, что внутри есть некая драма.
Да, они яркие и красочные, потому что непосредственным вдохновением для этих снимков послужила комната моей сестры, а она действительно насыщена цветом. Сначала я задокументировала это пространство, просто сфотографировала его таким, каким оно было. Я хотела показать, что в мире, который кажется счастливым, ярким и игривым, может скрываться немало боли и тяжёлых переживаний. Жизнь моей сестры и моё собственное детство проходили именно в таком мире, где под видимым счастьем скрывались совсем другие истории.
Michalina Kacperak. Из проекта Soft Spot
Есть также какое-то ощущение тяжести этого «очень счастливого детства». Как на снимке, где лежащая под целыми слоями из мягких игрушек фигура вашей сестры вызывает ощущение, как будто она находится под какими-то мягкими руинами.
Это определённое чувство давления. Давления смеси хорошего и плохого. Моей целью было рассказать историю о том, как это – провести своё детство в месте, которое ты ощущаешь как некую ловушку. И ты не знаешь, как выбраться или как помочь себе. На этих фотографиях много «царапин» и внутренней тревоги. Я хотела показать в каждой фотографии что-то, с чем трудно справиться – даже их зрителю.
И здесь очень важно сочетание этой эстетики и этих эмоций – сочетание ощущений хорошего, мягкого и безопасного со страхом, какими-то бессознательными вещами и так далее. Потому что это и есть та правда, которую могут дать эти фотографии.
Ваша сестра была как бы вашим соавтором во время этих фотосессий?
Для меня было очень важно, чтобы моя сестра ощущала себя в этом комфортно. Я просто хотела, чтобы она могла играть с этим и чувствовать себя хорошо, чтобы она воспользовалась этим опытом, и я хотела также испытать его вместе с ней. Потому что на самом деле я многому у неё учусь, многому о себе, о том, как наслаждаться жизнью и не только. Я думаю, что в каком-то смысле она умнее меня и смелее. Она лучше справляется с этими вещами. На самом деле это сотрудничество было очень важным, потому что это тоже своего рода терапия. Но терапия – это слишком большое слово, я думаю, что наш процесс – это и что-то большее, и что-то меньшее одновременно.
Но как ваша сестра восприняла этот опыт?
Я начала развивать эту идею, когда ей было около 11 лет. У нас было много разговоров на эту тему. И я всегда стараюсь относиться к ней честно, отвечать на вопросы и объяснять всё, что она хочет, чтобы ей объяснили. Если же я не знаю ответа, я говорю ей об этом. В каком-то смысле я отношусь к ней как к взрослой. Каждый вопрос, который она задаёт, важен для меня, и я стараюсь относиться к ней с уважением.
И, конечно, она знает о проблеме, которая существует в нашей семье, потому что она там живёт. Для неё это не секрет. Но самое главное – не скрывать и не делать вид, что этой проблемы не существует, а посмотреть ей в лицо и помочь справиться с ней, переработать её и понять некоторые вещи. Помочь ей понять, что это не её вина. Потому что когда кто-то слышит что-то вроде «дети из семей с проблемами алкоголизма чувствуют себя виноватыми», для многих это звучит абсурдно. Да, это абсурд, но это и реальность. Дети ощущают вину и уверены, что это они виноваты в том, что дома что-то не так. Поэтому я очень хотела помочь ей понять, что дело не в ней и с ней всё в порядке. Большинство вещей в том мире, в котором она живёт, не зависит от неё; это не её вина. Мне самой пришлось осознавать это, уже став взрослой.
Фрагмент экспозиции Soft Spot в зале Интро. Фото: Pēteris Rūcis
Я знаю, что она тоже приехала в Ригу и сделала на выставке несколько рисунков.
Да, она тоже приехала. И, кстати, только что закончила свои рисунки – за несколько часов до нашего разговора. Было очень важно вовлечь её в процесс создания выставки, потому что эта история также о том, как мысленно покинуть это место, этот дом. Иногда люди не могут покинуть это пространство всю свою жизнь, они уже взрослые, они больше не живут с родителями, но их мысли всё ещё там. Это символический жест – то, что она выходит наружу и может показать свою точку зрения, своё творчество, и она может почувствовать себя свободной, реализуя в пространстве экспозиции всё, что захочет. Для неё это и возможность почувствовать свою значимость, потому что это тоже проблема: мы, дети алкоголиков, очень часто чувствуем себя недостаточно значимыми. Поэтому у неё есть возможность воплотить этот жест свободы, потому что для меня её рисунки на стенах в её комнате – это жест свободы и её проявление. И мне хотелось, чтобы у неё появилась возможность сделать это вне дома.
Так что эти рисунки первоначально были и на стенах её комнаты…
Да, это важно, потому что рисунки, которые представлены на выставке, находятся под большой фотографией. Это первая фотография, которую я сделала для этого проекта. На ней изображена стена в том виде, в каком она была в её комнате. Я ничего с ней не делала. И да, на этой стене много рисунков. Они всё ещё живут в её комнате, и они расширяются. Так что идея пригласить её на выставку, чтобы она сделала здесь свои рисунки, была совершенно естественной.
Сколько ей сейчас лет?
13. Почти 14. Да, это был долгий процесс. Я начала его три года назад. Но это занимает много времени, потому что я решила фотографировать только в её комнате. И я больше не живу с родителями, конечно, я живу отдельно и довольно далеко. Поэтому всегда, когда я собираюсь заняться фотографиями для проекта, мне приходится возвращаться и… всё ещё решать там какие-то проблемы. Это эмоционально сложно. И может быть довольно утомительно.
Michalina Kacperak. Из проекта Soft Spot
Но я думаю, что люди, которые, возможно, не знают этой истории, скрывающейся за представленными изображениями, также ощущают какое-то серьёзное повествование. И я думаю, что это может быть что-то о хрупкости самого детства. Потому что родители в современном мире понимают, что они не могут быть уверены в том, какое будущее ждёт нас, всю планету, и поэтому они хотят дать своим детям всё, что только возможно: сотни игрушек или что-то в этом роде. И в этом тоже есть своя драма.
Я рада, что вы это сказали, потому что для меня важно, что здесь рассказывается именно эта конкретная история, но в тоже время она о чём-то более универсальном. О детстве в целом и о реальных потребностях детей. Когда у них слишком много чего-то и слишком мало того, что им действительно нужно. Я хотела предоставить слово детям, а также себе, как ребенку в прошлом, дать возможность рассказать о том, что им действительно нужно для счастья. И, конечно, это довольно просто, и это не зависит от материальных вещей.
Michalina Kacperak. Из проекта Soft Spot
Вообще-то сама концепция счастливого детства как особого времени в нашей жизни не так уж стара, до XVI–XVII веков дети не воспринимались как нечто особенное – просто как маленькие и неопытные взрослые. Культа детства как некой «зоны вечного Диснейленда», конечно, тогда не было. Мы живём в такое время, когда существует своего рода культ детства, того, каким оно должно быть, и иногда это помогает, но иногда, может быть, ведёт нас в каком-то неправильном направлении. Вчера я разговаривал с одним театральным режиссёром из нашего местного театра кукол, и он сказал, что родители гораздо чаще приводят своих детей на те спектакли, которые так или иначе связаны с их собственным детством, – эти истории, эти герои существовали уже тогда. То есть они хотят передать опыт своего детства, свои воспоминания своим детям как некий, что ли, путеводитель. При этом мы живём в обществе, которое очень сильно меняется. Как мы можем быть открыты идее, что детство – это не какой-то традиционный стандарт, что и тут возможны версии и варианты?
Я не уверена, знаю ли я правильный ответ, думаю, я всё ещё ищу ответы на этот вопрос. И создание этого проекта – это тоже своего рода поиск ответа, потому что когда ты взрослый, даже если у тебя нет детей, важно понимать эти вещи. Что необходимо для хорошего детства? Я также думаю, что вы не сможете быть психически здоровым взрослым, если не будете заботиться и об этом внутреннем ребёнке в себе. И я хотела показать моего отца как человека, у которого внутри много боли, чей внутренний ребенок тоже очень сильно пострадал. Теперь он держит этого внутреннего ребёнка очень глубоко. Поэтому я создала портреты моего отца тоже в такой красочной и игривой манере. И мы играли с ним во время создания этих фотографий. Потому что я хотела вовлечь его в этот детский мир, хотела, чтобы он каким-то образом вернулся в своё детство. И мы все в этом проекте – мой отец, я, моя сестра – дети. Потому что это был и процесс исцеления, в котором было очень важно всё отпустить, выпустить это наружу.
Оба моих родителя причиняли боль нам, причиняли боль себе и друг другу и так далее. Но чтобы пройти через процесс исцеления, мне просто нужно было отпустить всё это –
почувствовать себя свободной. И в этом тоже есть смысл – отпустить некоторые вещи. Потому что есть слишком много чувств и эмоций, и вы так сильно держитесь за это прошлое, что не можете жить полноценно в настоящем, потому что вы всё время находитесь там, в детстве. Для меня это было своего рода возможностью вернуться туда в реальной жизни. И метафорически тоже – чтобы разобраться с некоторыми вещами и выйти, наконец, на свободу.
Michalina Kacperak Из проекта Soft Spot
А как ваш отец воспринял этот проект?
Поначалу ему было трудно. Раньше оба моих родителя не хотели знать, чем именно я занимаюсь и почему. Но когда я сделала первые фотографии, я поняла, что теперь, возможно, некоторые люди снаружи смогут услышать нашу историю, так что это был подходящий момент поговорить с ними, чтобы объяснить, что я делаю и почему. И мне на удивление мой отец воспринял это очень хорошо. Более того, он сказал мне, что это очень важно. И это действительно было очень важно для меня, потому что вполне возможно, что у нас не было бы такого разговора, если бы я не сделала эти фотографии. И через некоторое время он присоединился к этому проекту. Я просто подумала, что, может быть, мы попробуем сделать портрет моего отца. Но это был очень сложный процесс для меня в эмоциональном плане, потому что мне нужно было прикоснуться к нему физически. А в последние годы между нами было не так много физических жестов.
И вот он сел на стул, перед камерой, полностью осознавая, что мы делаем, о чём эта история. И я предложил Зосе, моей сестре, делать на его лице всё, что она захочет. Она была очень-очень рада, для неё всё это было весело. Для меня это был очень символичный момент. И очень важный. Мой отец позволил ей делать всё, что она захочет. И тогда я сделала несколько фотографий. Но я выбрала ту, которая находится на выставке, потому что это единственная фотография, где он смотрит прямо в камеру. И его лицо закрыто, но есть небольшое отверстие, через которое вы можете видеть один его глаз, смотрящий прямо на вас. Так что он как бы обращался ко мне, пока я это делала. И я вижу этот взгляд как желание установить связь и сигнал о том, что он хочет помочь мне разобраться с этим…
Помогло ли это ему как-то осознать существующие проблемы?
Я думаю, в некотором смысле – да. Потому что мы много говорили об этом. И это было что-то новое для нас – говорить об этом и не скрывать, не делать вид, что проблемы нет. Я думаю, что прогресс налицо, но нам всем предстоит ещё много работы.
Фрагмент экспозиции Soft Spot в зале Интро. Фото: Kristīne Madjare
На вашей выставке вместе с вашими фотографиями мы можем увидеть и много разных предметов. Как «реальные вещи» могут помочь фотографии произвести впечатление?
Создание всей выставки как объекта, «комнаты внутри комнаты», было идеей куратора – Инги Брувере. Но эта концепция тесно связана и с моей собственной художественной практикой. Со своей стороны я думаю, что решение включить в выставку объекты и инсталляции, а не только саму фотографию, было обусловлено двумя причинами. Первая причина заключается в том, что они рассказывают историю о пространстве, о реальной комнате, а также представляют внутренний мир ребёнка. Я ведь нашла свои метафоры в комнате моей сестры, в её способе обращения с пространством, в его обустройстве, в выборе находящихся там предметов. Поэтому для меня было очевидным и естественным включить в выставку физические объекты. И я хотела повторить некоторые жесты, которые я и она использовали, когда мы делали эти фотографии. Вторая причина использования объектов – мой личный интерес к возможности рассказывать с их помощью интимные истории. Я использую это в инсталляциях и даже в своего рода перформансе во время самого процесса фотографирования, результаты которого можно увидеть на выставке. Кроме того, я нахожу чрезвычайно интересным повторить такой жест в другом пространстве, в новом контексте и в компании фотографии, с которой он соотносится. Мне кажется, это помогает по-другому взглянуть на вещи, их историю и, соответственно, истории людей. Кроме того, это помогает создать выставочное пространство, которое становится физическим опытом и для его посетителей.
Так что в каком-то смысле это и пространство, и ритуал?
Вообще-то я об этом не думала. Но да, это некий ритуал, особенно эти рисунки. На этой стене в её комнате есть всё. Когда моя сестра училась писать, она однажды написала: «Я не хочу быть здесь». Но на другой день, когда ей было хорошо, она заштриховала эту надпись и сделала поверх неё несколько счастливых рисунков. Так что это запечатлевает всё, что она чувствовала, я думаю, это был её ритуал, или дневник, или что-то ещё в этом роде. Это, конечно, моя интерпретация, потому что она никогда не говорила мне напрямую, что это был её способ справиться с какими-то вещами. Знаете, она ещё ребёнок, так что, возможно, она ещё не воспринимает всё таким образом. Но я думаю, что это что-то в этом роде. Этот ритуал также оказался полезным для меня: моя сестра фактически одолжила мне свой мир, чтобы я могла рассказать о своём собственном. И именно поэтому я начала этот проект.
Верхнее изображение: Фрагмент экспозиции Soft Spot в зале Интро. Фото: Pēteris Rūcis
