Искусство в шоколаде
22/08/2014
ГЦСИ (Москва)
VIII ФЕСТИВАЛЬ КОЛЛЕКЦИЙ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА:
15.08–05.10
KULTURPROZENT. СОВРЕМЕННОЕ ШВЕЙЦАРСКОЕ ИСКУССТВО
Из коллекции Музея современного искусства Мигрос (Migros Museum für Gegenwartskunst)
15.08–31.08
ВЫСТАВКА РАБОТ ЕВГЕНИЯ ЧУБАРОВА. К 80-ЛЕТИЮ ХУДОЖНИКА
Из коллекции ГЦСИ
15.08–14.09
TV-ГАЛЕРЕЯ ДЕЛАЕТ ВКЛАД
Новые поступления в коллекцию ГЦСИ
Арнольд Бёклин и Фердинанд Ходлер, Пауль Клее и Альберто Джакометти, Мерет Оппенгейм и Жан Тэнгли, Ле Корбюзье и Макс Билл – процент гениев, родившихся в Швейцарии, воодушевляет. Эта маленькая страна, расположенная в самом центре Европы, объединяет множество культур и религий. Четыре национальных и три официальных языка равноправно существуют на её территории и не мешают их носителям быть швейцарцами, а космополитизм, заложенный в основание государственности, позволяет им чувствовать себя гражданами мира. Наверное, поэтому художники родом из Швейцарии так органично реализуются в самых разных областях современной мировой во многом наднациональной культуры и так заинтересованно откликаются на сегодняшние проблемы и вызовы.
Выставка «Kulturprozent. Современное швейцарское искусство» из коллекции Музея современного искусства Мигрос – одно из мероприятий программы культурного обмена «Swiss Made в России» швейцарского совета по культуре «Про Гельвеция». Она была подготовлена в сотрудничестве с Государственным центром современного искусства и стала главным событием Фестиваля коллекций современного искусства, проводимого ГЦСИ уже восьмой раз. В рамках этого традиционного летнего фестиваля на разных московских площадках показывают государственные, корпоративные и частные собрания искусства второй половины ХХ – начала XXI вв., на презентациях, дискуссиях и круглых столах обсуждают проблемы коллекционирования современного искусства, а кураторы и коллекционеры проводят по выставкам авторские экскурсии.
Нельзя сказать, что российская публика совсем не знакома с современным швейцарским искусством. Пипилотти Рист, Фишли и Вайс, Урс Фишер и другие уже появлялись на выставках в России, а гигантская инсталляция родившегося в Берне Томаса Хиршхорна с июня живет в здании Главного штаба на петербургской Манифесте. Но кураторы «Kulturprozent» Юдит Вельтер и Ирина Горлова, объединив 13 швейцарских художников разного возраста, разных творческих пристрастий, часто живущих и работающих за пределами Швейцарии, пытаются представить их как некую общность, опирающуюся на единые культурные коды, и показать, что «в их творчестве сохраняется „процент” культуры, заимствованный из традиций или характерных для Швейцарии проявлений современности».
XX век обязан Швейцарии весьма значительным «культурным процентом». Скандал, абсурд, ирония, гротеск, свойственные дада, которое родилось в цюрихском «Кабаре Вольтер» в годы Первой мировой войны, и конструктивность, технологичность, объективность послевоенной Интернациональной школы швейцарского графического дизайна – разные полюсы швейцарского вклада в современную художественную культуру. Швейцарские художники продолжают использовать объект, коллаж, реди-мейд, перформанс, введённые в артистический обиход дадаистами, оставаясь лаконичными и ироничными в своем искусстве. Они мало интересуются живописью, зато виртуозно владеют видео и цифровыми технологиями, а врожденная швейцарская пластичность в отношении других культур позволяет им органично ассимилировать новые стратегии современного искусства.
Валентин Карон. Rance Club IV. 2010
Роль смыслового и экспозиционного центра выставки, которая разместилась в центральном зале ГЦСИ, играет Rance Club IV (2010) Валентина Карона, представлявшего Швейцарию на 55-й Венецианской биеннале. Монументальное сооружение воспроизводит увеличенный до гигантских размеров крест, из тех, что в XIX веке украшали общественные пространства родины Карона – кантона Вале. Конечно, это всего лишь реплика, выстроенная прямо на месте. И монументальность её тоже не настоящая – как будто высеченный из камня крест оказывается деревянной конструкцией, оштукатуренной и окрашенной. Присвоение и цитирование, имитация и подлинность, критическое осмысление исторических корней и модернистских канонов – автор иронично разыгрывает важные для современного искусства темы.
Петер Фишли и Дэвид Вайс. Дефиле. 1988
Обманка Карона удачно делит экспозиционное пространство на части и позволяет проектам его коллег существовать, почти не мешая друг другу. В торжественном «Дефиле» шествуют разодетые в бекон и колбасу сардельки на фотографии из «Колбасной серии» (1988) Петера Фишли и Дэвида Вайса; специально освещённая «Стремянка» (1997) Урса Фишера отбрасывает не тень, а её живописное изображение; клоуны Уго Рондиноне («Dog Days Are Over», 1996) едва шевелятся на экранах стоящих на полу мониторов, сопровождаемые громким смехом; попавший на мини-выставку хамелеон из видеопроекции Стефана Бургера «Абстракция и мимикрия» (2007) пялится на модернистские артефакты, а точная копия указки, которой пользовался Кристиан Диор, чтобы отметить необходимые исправления в костюмах, по воле воссоздавшего её Сана Келлера так и жаждет попасть в руки строгому критику, чтобы доказать, что «Ничто не совершенно» (2005) и на этот раз.
Над всей этой абсурдистской фантасмагорией чуть шелестят долларовые банкноты из инсталляции «Moneybox» (2009) Джанни Мотти, выполненной для выставки во Франции в разгар экономического кризиса. С истинно дадаистской иронией художник перевёл весь бюджет выставки в однодолларовые купюры и прикрепил их к проволоке под потолком. Инсталляция не имеет постоянной формы, так как деньги после выставки возвращаются в оборот, а из-за колебаний валютного курса ещё и их количество меняется от экспозиции к экспозиции. Но символическая ценность составляющих её банкнот – реди-мейдов по сути – нагружает её множеством дополнительных смыслов.
Памела Розенквиц. The Wild Blue Me. 2011
Реди-мейд – привычный инструмент и самой молодой участницы выставки Памелы Розенквиц, которая будет представлять Швейцарию на Венецианской биеннале 2015 года. Кроссовки, стоящие у стены нежно-телесного цвета в инсталляции со сложным названием «The Wild Blue Me» (2011), при всём эстетическом минимализме – вполне романтический образ. Вот только эти кроссовки (фирма ASICS – Anima Sana in Corpore Sano) залиты синим силиконом (патентованный синий Ива Кляйна) и никуда не годятся, а стена выкрашена патентованным колером «Утренняя прогулка» из каталога Ральфа Лорена. Так что всё – блеф и бренд, а если ещё вспомнить, что раньше телесные оттенки получали, подмешивая к пигментам кровь, то получается предельно насыщенное концептуально и метафорически высказывание, в котором органично сосуществуют лаконичность и ирония, генетически свойственные швейцарскому искусству.
Название выставки имеет в виду не только «культурный процент» в духовном смысле. Это настоящий процент от выручки крупнейшей в Швейцарии сети супермаркетов Мигрос. Основатель сети Готлиб Дуттвайлер ещё в середине прошлого века начал покупать произведения искусства, и его коллекция стала основой музея Мигрос, открытого в 1996 году, а программа «Культурный процент Мигроса», согласно которой ежегодно часть оборота выделяется на поддержку культуры, действует до сих пор. Кураторы называют свой музей общественным – каждый, кто покупает что-нибудь в сетевом супермаркете, способствует музейному благоденствию. Конечно, это уловка, и Мигрос, поддерживая культуру, успешно зарабатывает свой символический капитал, что не отменяет благородной цели его основателя сделать культуру и искусство доступными каждому, потому что это «неотъемлемая часть повседневности».
Одновременно с выставкой из Швейцарии ГЦСИ представил ещё две экспозиции в рамках фестиваля. «Выставка работ Евгения Чубарова» из собственной коллекции и «TV-галерея делает вклад» – новые поступления в коллекцию ГЦСИ, безусловно, заслуживают отдельного внимания и интерпретации, но и беглому взгляду доступны некоторые грустные открытия.
Евгений Чубаров. Без названия. 2005
Малый зал ГЦСИ, где показывают Чубарова, буквально забит живописью и графикой, подаренной Центру вдовой художника и галеристом Гари Татинцяном. Если уже швейцарская экспозиция казалась перенасыщенной, то здесь, в лабиринте стендов, просто трудно повернуться. Чубаров же не Ротко, определявший расстояние от картины до зрителя в 45 см. Понять, чего на самом деле стоит этот мастер, умерший в 2012 году, случайны или нет его аукционные успехи конца 2000-х, в таких обстоятельствах совсем непросто. Но вот существование культуры в России по остаточному принципу чувствуешь буквально всем телом.
Ощущение это утверждается, когда по полуразрушенным лестницам пробираешься в мансарду ГЦСИ, где рассказывает о своём подарке – знаковых работах 1990-х – Нина Зарецкая, основатель и директор TV-галереи – некоммерческой организации, первой в России обратившейся к искусству новых технологий. Аутентичная атмосфера полуразрушенного сквота не компенсирует отсутствия воздуха, и общение с «ТВарью» (1994) Леонида Тишкова (симпатичным монстром, в задницу которого вставлен телевизор, транслирующий какую-то телепрограмму) или наблюдение за видеопроекцией кипящего борща и развешенными на веревках как трусы или носки философскими трактатами и монографиями в инсталляции Марии Чуйковой «Рецептура (Звуки супа. Тело супа)» (2000) требует настоящей физической выносливости. Государственный центр современного искусства, одна из старейших институций этого профиля в Москве, не в состоянии адекватно показывать свои сокровища. А новое здание обещано лишь к 2018 году. Да и то бог весть.
Леонид Тишков. Объект из инсталляции «ТВарь». 1994
Вот тут и пожалеешь горько об отсутствии стабильного «культурпроцента», не важно, частного или государственного, и подгоняемый бесконечным речитативом Гии Ригвавы «Не верьте им они всё врут, не верьте им они всё врут, не верьте им они всё сожрут» из по-прежнему актуальной видеоинсталляции 1993 года, спускаешься во дворик, чтобы поучаствовать в перформансе «читающей домохозяйки» Чуйковой и съесть мисочку борща впрок – неизвестно же, как там всё развернётся с запретами и санкциями.
