Видеоарт: техника сборки
24/12/2014
В московском Большом Манеже открывается выставка «Большие надежды»
«Большие надежды». Итоговая выставка проекта
Москва, ЦВЗ «Манеж»
24 декабря, 2014 – 18 января, 2015
Немного печально, что выставка молодого российского видеоарта «Большие надежды», что открывается в Манеже напротив Кремля, обозначена на афише как «итоговая». Возможно, к этому определению располагает конъюнктура, что сложилась в российском обществе за последнее время. И в Манеже напротив Кремля удобнее выставлять «мосшуз», мёд и династийные выставки русского самодержавия. А иначе – «как бы чего не вышло». И всё же не хотелось бы так думать. Потому предложим другое объяснение: «итоговая» – в смысле итогов за год. В течение всего 2014 года в камерных залах Большого Манежа демонстрировались видеопроекты молодых художников. Они подготовлены Ольгой Шишко, заместителем генерального директора МВО «Манеж» по инновациям в современном искусстве, командой кураторов и галереей «Триумф» (при поддержке правительства Москвы).
Пожалуй, это один из самых убедительных проектов в развитии с незавершённым финалом. Как говорили в старину – non finito. За 2014 год участников, показавших свои видеоработы, было десять (включая дуэты). На нынешней выставки их тринадцать. Картина получилась убедительная и в некотором смысле пропедевтическая. Эпиграфом к ней может служить приведённая в каталожном тексте Ольги Шишко цитата из книги «Расширенное кино» Джина Янгблада: «Когда мы говорим „расширенное кино”, то в действительности подразумеваем расширенное сознание. Расширенное кино не означает компьютерные фильмы, видеоизлучения, атомный свет или сферические проекции. Расширенное кино – это вовсе не кино: подобно жизни, это процесс становления, непрекращающееся историческое влечение человека манифестировать своё сознание за его пределами, прямо перед глазами».
Автор одной из лучших работ на выставке Алиса Таёжная в контексте своей видеоинсталляции. Фото: Филипп Самсонов
Рефлексия традиций «экранной культуры» в видеоарте (одном из производных понятия «расширенное кино») масштабную институциональную поддержку в России получила с 2000 года, когда в рамках Московского международного кинофестиваля появился «Медиафорум». Собственно, граница между видеоартом и кинематографом становится главной проблемной темой нового искусства. Её, эту границу, всяк по-своему пытаются искать и актуализировать участники новой выставки.
В целом экспозиция ассоциируется с научно-технической лабораторией, в которой разложены детали сложного конструктора, требующего сборки. Даже дизайн экспозиции – длинный тёмный коридор с прямоугольными симметричными вырезами входов по сторонам в каждый бокс с видеоработой одного из участников – напоминает аскетичное конструкторское бюро бывших НИИ. Посещая каждый из боксов, зритель рассматривает одну из возможностей сборки этого расширенного видеоконструктора.
Кадр из видеоработы Альберта Солдатова «Бальтус» – победителя в молодежной номинации Премии Кандинского 2014
Антонина Баевер создаёт нарочитые помехи в общении с её сомнамбулическим «Социализмом». Работа называется «Социализм во сне». По периметру комнаты висят чёрно-белые фотографии с бытовыми сценками, а видео в инфракрасных лучах с монологом героини на тему мечты о светлом социальном будущем спрятано за стенку так, что его нужно смотреть через щель. Нарочитая трудность создаёт ситуацию двойного отстранения, замыкая таким образом ответственность за увиденное на зрителя.
Фрагмент работы Антонины Баевер «Социализм во сне»
Вот в этой ответственности, замкнутой на зрителе, переадресованной ему автором проекта, –принципиальное отличие классического кино от «расширенного». В обоих форматах есть преимущества и проблемные зоны. Преимущество видеоарта: подвижная реакция, чуткость на многие смежные языки искусства (изобразительного, саунд-арта, сетевого…); широкие коммуникационные поля и страстное желание сделать зрителя не потребителем визуальных историй, а творческим соавтором художественного события. Проблемы возникают в размытых критериях качества и лёгкой возможности притворства, когда нарочито иероглифический язык камуфлирует апатию, творческое бессилие и отсутствие возможности сказать что-либо интересно и по существу. Преимущество кинематографа: перфекционизм исполнения, ответственность за тех, кого приручил и приковал к креслу на два часа в зале, умение рассказать внятную историю. Проблемные зоны: риск превратиться в то, во что превратился усатый кинобарин всея Руси Н.С. Михалков, – в доминантную фигуру диктатора плакатных смыслов и идей.
Кадры из видео Дмитрия Венкова «Появление»
В общем-то все преимущества и проблемные зоны видеоарта новая выставка старательно, со «школьным» (в хорошем, лабораторном смысле) усердием и предъявила. Дмитрий Венков поставил друг напротив друга два экрана. На одном – группа товарищей в поле ржи что-то напряжённо ожидает. Пристально вглядываются люди в даль. На противоположном экране из поля ржи, совсем как в фильме упомянутого Никиты Михалкова («Утомлённые солнцем»), вырастают транспаранты. Только вместо портрета усатого генералиссимуса – алые абстрактные модули. Конечно, нет сомнения, что Венков улучшил однозначное и прямолинейное прочтение кино Михалкова, использовав второй экран и аллюзии на «крестьянский цикл» Малевича.
Софья Гаврилова живет в Лондоне и потому показала пять экранов с английскими констеблевскими полями и тяжёлыми, скульптурными облаками, которые мчатся по нему, оставляя то один, то другой экран тёмным. Закрывая его своей тенью. Однако не обольщайтесь: глазам своим верить не нужно. Эта работа имеет важный социальный месседж. Она совсем не о красоте английской природы, а о том, как дурят голову пользователям google-map и прочих сетевых картографий. Все изображения симулятивные. Они склеены из разных частей и показывают не реальность, а утопию – место, которого нет.
Вера Коняшова светит из заэкранной темноты в глаза фонариком. Запечатлевает путь в потёмках персонажа, который, аки Диоген с фонарём, ищет человека. Многие тут смыслы возникают: и о двойственной роли медиа (реконструктор событий и их же мистификатор), и о роли воображения зрителя, и об актуальности античного мифа, в конце концов…
Так выглядят «Комбинации» Елены Коптяевой. Фото: Сергей Хачатуров
Трёхканальное видео Елены Коптяевой «Комбинации» показывает пейзаж, в котором нарочито выделены монтажные швы экранных склеек. Тоже важная тема: трудное переживание слова «граница» помогает более остро понять природу виртуального и реального.
Аттрактивную природу «расширенного кино» удачно демонстрирует в своем аутерактивном видео и инсталляции «Включение в процесс» Анастасия Кузьмина. На четырёх маленьких экранчиках – стена с выключателем и человек, подпрыгивающий, чтобы дотянуться до него. С пятой (десятой) попытки ему это удаётся. Щёлкает рычажок, и свет во всей комнате взаправду гаснет. Зритель, словно персонаж Аркадия Райкина в музейной гробнице, остаётся в кромешной темноте. Он слушает счёт секунд минуты в обратную сторону. За это время он, представив себя героем Райкина, как раз может достать скромный предновогодний фуршет с бычками в томате и выпивоном. А через минуту выйти при включённом свете вон, благоразумно убрав все артефакты фуршета в сумку.
О том, как ход времени и политическая конъюнктура опошляют тему умения искренне радоваться жизни и дружить, сделал свой проект Роман Мокров. Видеодокументация, фотографии, инсталляции в духе дизайна советских кафе посвящены памятным дням путешествия на велосипедах двух друзей в Крым в 2011 году. Оправдание в качестве выставочного проекта, а не тихих домашних home-video-радостей, заключено в названии: «Наш Крым 2011».
Экспозиция Романа Мокрова «Наш Крым 2011»
Тема апроприации любимых или напрягающих нервы мест, в которые можно вглядываться до одури, определяет видео и фотографии Николая Онищенко и Марии Сакиро. Укорененная в сознании модернистской культуры и переведенная в новые технологии традиция создания с помощью фотографий «живых картин», благодаря которым можно поделиться тревогой за погрязший в бессмыслице сетевой мир, востребована в видео Альберта Солдатова «Бальтус» – победителя в молодежной номинации Премии Кандинского 2014.
Буквальное прочтение метафоры «расширенное кино» увлекло Алексея Таруца. В своей видеоинсталляции «Расширяя границы реальности» он подверг безжалостной деконструкции выморочный мир «корпоративной самоидентификации», вселив в холодный офисный интерьер и в салоны дорогих иномарок некоего мутанта, глазами которого мы видим убожество «креативной индустрии».
Посетители вернисажа смотрят полнометражный фильм Евгения Гранильщикова Unfinished film. Фото: Филипп Самсонов
Два проекта «Больших надежд» всё же преодолевают порог «школьной репрезентации» и небезосновательно претендуют на статус искусства как такового. Это полнометражный фильм Евгения Гранильщикова Unfinished film и видеоинсталляция Алисы Таёжной «Точка входа». Гранильщиков сделал сорокаминутный фильм, в котором тема тревоги и травмы жизни не превратилась в демонстративный прием, а как в хорошем кино, мерцает намёками и поведенческими жестами точно увиденных (оператор Яша Веткин) персонажей. Пожалуй, единственное видео, к героям которого, их переживаниям и поступкам испытываешь сочувствие. Фильм Евгения – это и большая надежда на работу с новым пониманием пространственно-временного континуума. Несмотря на большую длительность, он замыслен как открытая структура, в которой, как в хорошем видеоарте, сцены сцеплены прихотливым сознанием и автора, и зрителя. Они могут быть перекомпонованы в дальнейшем, включиться в новый визуальный контекст. Немаловажен перфекционизм исполнения, когда каждый почти кадр можно «стопануть» и отправить к Свибловой на фотовыставку.
Алиса Таёжная показала видео «Точка входа». Когда входишь в комнату, сразу царапает сознание «неправильное» положение проецируемой кинокартинки: прямо посередине её находится реальная полуоткрытая дверь в другой зал. Постоянно закрывающиеся и открывающиеся двери определяют визуальный образ самой кинокартинки: видеоряда из эпохи 60-х. Где граница между иллюзорным и реальным пространством? Какова сегодня актуальность метафоры «войти в картину»? Открыв дверь прямо в экране, зритель попадает в комнату, наполненную звуками. Женский голос читает стихотворение. Новая тема: как соотносятся поля акустические и визуальные в отношении к «целому» зрителя и «целому» произведения?
Как и в случае с видео Гранильщикова, на все вопросы относительно метода и смысла видео Алисы нельзя дать ответы в формате абзаца. И это обнадеживает.
