Времена Владимира Шинкарёва
Владимир Шинкарёв. «Картины последнего времени»
Name Gallery, Санкт-Петербург,
3 февраля – 19 марта, 2016
18/02/2016
«Картины последнего времени» – очередная выставка Владимира Шинкарёва. Художник привычен к размеренной работе и приучил к этому за годы свою публику: картины на регулярно проходящих выставках, как правило, образовывали серии и строго следовали одному размеру – 60 на 80 сантиметров. Однако в залах Name Gallery художник разрушает стройность форматов, после чего даже употреблённый в названии выставки речевой оборот начинает казаться подозрительным.
Много и не раз сказано о том, что Шинкарёв – живописец экстра-класса, рядом с которым трудно поставить кого-то из ныне живущих российских художников. Это давно поняла швейцарская галерея Бруно Бишхофбергера, занимающаяся классиками современного искусства вплоть до Баскиа и Хёрста, которая числит Шинкарёва среди своих постоянных авторов.
Владимир Шинкарёв. Малая Монетная. 2014
В основу нынешней экспозиции легли работы из продолжающегося цикла «Мрачные картины» – пейзажи «петербургских урочищ» (по определению академика В.Н. Топорова), то есть городских мест, где в жизни исторически выражен не всякому и не сразу заметный особенный уклад. Повторяющиеся из работы в работу названия подскажут шинкарёвскую ойкумену, так что иной зритель обрадуется совпадениям с собственной биографией: Малая Монетная улица на Петроградской стороне, дорога в порт по Обводному каналу, платформа станции «Старая Деревня», а оттуда путь за город, в Тарховку и Сестрорецк. Если дачи на Финском взморье – места бытования не одного поколения петербургской интеллигенции, то бывшие индустриальные районы вокруг Балтийского вокзала предназначены ею для странных элегических прогулок.
Владимир Шинкарёв. Старая деревня. 2015
Кажется, в живописном ремесле для Шинкарёва почти не осталось неизвестного – хотя кто знает? – поэтому он не берёт краску в своей определённости и материальной густоте, а последовательно доводит масло до акварельной прозрачности. Живопись лишается остатков врождённой пафосности, лессировки существуют сами по себе, становясь из технического содержательным приёмом, так что всё оказывается подвешенным в пространстве. Точно как те железнодорожные станции в городской черте, которые, явно принадлежа географии, существуют в сознании словно вне её, – вроде платформы Боровая, где редко остановится поезд. Есть общее между картинами Шинкарёва и видеоработами или фотографиями Ольги Чернышёвой, в которых возникает похожий эффект: пространство пустует, оно занято «никакими», лишёнными значений событиями, и единственным его смыслом является сама длительность и протяжённость. Наверное, всё это оттого что рядом море, есть выход к морю – петербуржцы больше других способны ценить такие состояния и получать от них удовольствие. В петербургском климате и пейзаже Шинкарёв открывает прежде совсем не свойственное им «сфумато» – должно быть, причиной стало путешествие в Рим (предыдущая выставка в Name Gallery состояла из картин, написанных в результате римской поездки в качестве стипендиата Фонда Бродского).
Владимир Шинкарёв. Мойка. 2015
В «Картинах последнего времени» стали заметны два момента, которые давно известны знающим художника и его работы, но относятся к «кухне» и поэтому обычно не афишируются. Первое – случается, что Шинкарёв делает несколько реплик одной работы; рассказывают, что самую удачную он оставляет себе, остальные пополняют разные коллекции. Второе – уже давно он пишет с фотографии, а не с натуры. Здесь нет ничего особенного, но превращение непосредственного пейзажиста в постмедиального художника произошло буквально на наших глазах. Кинематографическая природа отличала его работы и прежде – на выставке есть небольшая картина «В детский сад», датированная 2006 годом. Посреди зимнего пейзажа женщина ведёт закутанного ребенка, удаляющиеся фигуры написаны решительно и густо, сразу рождая ощущение тяжёлых, советского пошива шуб, и всё вызывает мысль о фотографии, сделанной лет 40 тому назад. Разумеется, художнику такого уровня не надо следовать банальным романтическим клише и стоять с этюдником, тем более, подмечать все детали реальности он не перестал, что доказывают новые вещи – и всё же медиальная сущность работ вместе с их мультиплицированием начинает проникать в ткань живописи.
Владимир Шинкарёв. Колпино. 2014
Похоже, сейчас художник развивается как минимум в две разнонаправленные стороны. Его современную палитру можно сравнить с Люком Тюймансом – она столь же глубоко разработана внутри небольшого колористического диапазона, а предпочитаемые Шинкарёвым плавные формы и красочные потёки вызывают ассоциации скорее с Питером Дойгом. В титульной работе выставки – метровом холсте «Канцелярия» – художник вступает в диалог с любимым им Ансельмом Кифером, в 1981 году написавшим разрушенный зал шпееровской рейхсканцелярии. Вместо чёрно-бело-золотой экспрессии у Кифера Шинкарёв создаёт тончайшую взвесь серо-голубых оттенков, словно покрывая всё пылью, так что имперский интерьер с берлинской фотографии конца войны становится одним из до сих пор заброшенных петербургских особняков. Это обстоятельство только усиливает беспокойство, которое выставка Владимира Шинкарёва, надо сказать, вызывает впервые.
Владимир Шинкарёв. Канцелярия. 2014
