Многоуважаемый Чтак
01/09/2016
Валерий Чтак. В моём случае ни в коем случае
Московский музей современного искусства
25 августа – 16 октября, 2016
Серый неоклассический особняк, построенный в начале XX века для Московского архитектурного общества, кажется маленьким и благородно-обшарпанным под боком у нависающего над ним фантасмагорического «Патриарха», элитного шедевра с башней Татлина на макушке. Очень московское место, где всё сошлось – и шум Садового кольца, и забитый машинами из-за плиточной реконструкции Ермолаевский переулок, и зелёный скверик, и Патриаршие пруды поблизости. Уютное городское местечко, только дышать нечем. В начале 30-х особняк отошёл новорождённому Союзу художников, служил ему верой и правдой, а в последние пару десятков лет советской власти слегка фрондёрствовал, приютив молодёжное объединение МОСХ. Уже тринадцать лет там хозяйничает Московский музей современного искусства, и пять этажей, связанных могучей аутентичной деревянной лестницей, принимают важные выставки – вот только что закрылась прекрасная экспозиция стратегического проекта Московской биеннале молодого искусства.
Получить для персональной выставки подобное пространство – большая удача и, наверное, признание заслуг. У московского художника Валерия Чтака солидный послужной список: множество сольных выставок в Москве, Париже, Лондоне, Киеве, Риге и групповых – от Токио и Милана до Манифесты в Петербурге; его работы хранятся в коллекциях Третьяковской галереи, Московского музея современного искусства, фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина, в российских и зарубежных частных коллекциях; его творчество анализировали заслуженные критики, а от количества данных им интервью просто кружится голова. Но самое главное – он визуально опознаваем, у него есть «лицо». Чтак – это, прежде всего, чёрный, белила, все оттенки серого и чуть-чуть цвета в последнее время. Чтак – это разноязыкие буквы и слова, организующие поверхность холстов, картонок, рисунков и объектов и составляющие их смысл. Автор самозабвенно ими играет, превращаясь то в романтического подростка, то в поэта-абсурдиста, то в экзистенциального философа. Чтак – это многослойный хаос городской подворотни, облагороженный знакомством с историей искусства ХХ века, что для участника Школы современного искусства Авдея Тер-Оганяна и одного из «радеков» совсем неудивительно.
Удивительно другое – как ловко и естественно этот восторженный строитель «Баррикады» 1998 года на Большой Никитской, бывший католик, анархист и хасид, выбравший себе в качестве ролевых моделей Йозефа Бойса и Жан-Мишеля Баскиа, располагается в пространстве официальной институции, как вальяжно размеренная и чинная экспозиция под названием «В моём случае ни в коем случае» (куратор Алексей Масляев) растекается по четырём этажам, превращаясь в тотальную инсталляцию.
Лестница, сопровождая, просвещая и настраивая зрителя небрежно прикреплённой на стенах цепочкой листков с картинками, цитатами, стихами и афористичными сентенциями, служит всё объединяющей осью, которая напоминает концептуальный альбом и разросшуюся экспликацию одновременно. Круг авторов (скрупулезно перечисленных в самом начале пути) широк – от Бойса и Терри Иглтона до Д.А. Пригова, Псоя Короленко и М.М. Алленова. Здесь же, конечно, и сам Чтак со знаменитыми «я всегда буду против», «продолжения не будет» и т.д.
Первая остановка по дороге вверх – будто бы неформальное пространство с инсталляциями из скейтов и расписанной в классической чтаковской манере рампой для скейтборда, так хорошо себя зарекомендовавшей на Манифесте 2014. В боковых залах поселились грустные скелеты в молодежном прикиде, меланхолично бренчащие на гитарах или наблюдающие заоконную жизнь. Но к ним нельзя – только узкая амбразура в стене позволяет немножко подглядеть. В отсутствие зрителей, громыхания скейтов, музыки – выходит такая тоскливая рефлексия уходящей юности. И немудрено – 25 августа, как раз в день открытия выставки, Валерию Чтаку исполнилось 35, и он совершенно официально перестал быть молодым художником.
Нелепые счёты – разве важно, сколько лет художнику? Но в профессиональной жизни это новый этап – ни молодежных грантов, ни выставок, ни резиденций – всё совсем по-взрослому, без скидок на возраст. И следующий раздел-этаж можно прочитать как метафору порога, этакое «земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». И пусть этот лес не так уж и сумрачен, пусть он сложен из множества деревянных швабр, затерявшиеся в нем скейт и мотоцикл выглядят обречённо одинокими.
История со швабрами повторяет известную абстрактную инсталляцию Чтака 2008 года для арт-фестиваля «Веретьево», про которую Алексей Каллима даже сочинил стишок:
«…К вопросам лэндоинсталляций
Я вас прошу не сильно придираться.
Ведь пафос и весёлость поменяв местами,
Он лёгкости добился. Свидетели вы сами…»
Тогда, в глубине настоящего леса за искусственным болотом, возникала таинственная структура, а что в дело пошли швабры, так искусство – игра, и какая разница, что подвернулось под руку.
Третий этаж встречает странными звуками. Пожалуй, это первая попытка Чтака добавить саунд-арт в свой творческий арсенал. Швабры пробрались и сюда – сквозь них пропущены струны, перегородившие зал. Стенки из струн образуют замкнутое пространство, в которое из усилителя вырываются звуки. И это вовсе не музыка сфер. Поклонник хип-хопа и рока, Чтак открывает свою гармонию, хриплую, брутальную, трагическую, и приглашает в соавторы. А может быть он, как Гамлет флейту, предлагает зрителю подёргать струны и не воображать, «будто все мои ноты снизу доверху вам открыты»? В любом случае, самое время отвести душу и освободиться для последнего рывка – завершающий раздел экспозиции представляет хрестоматийного Чтака,crème de la crème того, что он умеет сегодня.
Но сначала – рисунки. Нас ведь позвали в мастерскую, а всякая мастерская переполнена эскизами, набросками, заметками. Здесь они на стенах и в витринах, поновее и совсем ранние. Интересно наблюдать, как рука художника, посвятившего юность радикальному перформансу и никогда академически не рисовавшего, пытается угнаться за мыслью. Чтак легко компонует изображение и текст. Кроме филологии и философии в его листах всегда присутствует пластика. Особенно хорошо это видно в больших живописных работах, как бы ни открещивался он того, что занимается живописью. Должно быть, дают о себе знать гены прадеда-архитектора и бабушки, рисовавшей в студии Элия Белютина.
Четыре белых стенда, шеренгой выстроившихся в выставочном зале верхнего этажа, с обеих сторон расписаны. Как будто только что – вот же банки с краской, кисти, пакеты. Умело режиссированный беспорядок – тоже часть игры. Не новой, но почему бы не поиграть в старые игры. И в живописи Чтак остаётся верен себе – виртуозная декоративность при аскетической палитре, изображение и слово, вместе отвечающие за полноту высказывания: многозначительного, как в заглавном «В моём случае ни в коем случае», очевидного до абсурда, как в «Семидесятых не было уже лет сорок», или безнадёжно-драматического, как в «Я не хочу этого видеть». Когда текст невозможно прочесть, получается ещё интереснее – толкуй, воображай, не робей. «Не бойся», как настаивал художник в одной из своих программных работ.
Лихорадочно выискивая смыслы, вдруг неожиданно замечаешь, что игра продолжается, тебя слегка водят за нос и расписаны вовсе не стенды, а холсты, незаметно прикрепленные к ним. Автор простодушно подтверждает, что да, мы их потом снимем, натянем на подрамники и продадим, и тут ты отчетливо понимаешь, что всё в порядке – перед тобой взрослый, ответственный художник-профессионал, который оставил романтические бредни, занимается любимым делом, кормит семью. Соседи из элитного «Патриарха» вполне могут украсить стены его работами. Тем более что впереди 6 сентября – официальное открытие с фанфарами, фуршетом, речами и толпой гостей, среди которой наверняка будут и потенциальные покупатели.
