Талант держать дистанцию
08/05/2017
В рамках программы EXTENSION галереи «Триумф» проходит выставка современных латвийских художников. В каталоге выставки куратор с российской стороны Кристина Романова и программный директор рижского центра современного искусства kim? Зане Онцкуле слишком, на мой взгляд, усердно акцентируют интровертность и некую замкнутость, даже оставленность латвийской художественной сцены.
В приближении к кругу топовых мастеров латвийского contemporary art, что выставлен в галерее «Триумф», рискну заметить, что декларируемые «монадизм», самодостаточность и замкнутость художественного мира Латвии – всё же некий созданный бренд в целях удобной навигации по территории постсоветского пространства. Я полагаю, что медитативная и философская позиция художников Латвии в их диалогах с миром не является «обочиной», архаизмом и отрешённостью. Наоборот, эти созерцание и неспешность выводят разговор на очень сущностные и востребованные именно сегодня темы. Уместно вспомнить известную поговорку «поспешай медленно».
Считаю, что именно сегодня Латвия для России – камертон ответственного и этического отношения к культурному пространству. Вы говорите о её якобы провинциальности? В статье Зане Онцкуле перечислены институции современного искусства. Честно говоря, их немногим меньше, чем в многократно превосходящей Латвию по территории и населению России. А независимых в Латвии больше по определению. Государство и мэрия в Латвии «заявляют о себе в современном искусстве через деятельность… институций» (слова Зане Онцкуле), а в России власть демонстративно отмежёвывается от актуальных арт-процессов и намеренно превращает деятельность подобных институций в постоянный стресс. Переподчиняет, редуцирует занятия научной и исследовательской деятельностью, не приносящей быстрого wow-эффекта, вносит идеологический, цензурный контроль. Попробуй сделать в госинституциях России проект про Крым, например, и его аннексию!
Радостно следить за успехом лучших рижских театральных режиссёров (например, Владислава Наставшева) в Москве. Прекрасно, что именно Рига приглашает Кирилла Серебренникова ставить сложные некомфортные спектакли о самых травматичных проблемах жизни. А в Москве руководимый Серебренниковым Гоголь-центр, пользующийся высочайшим уважением у людей, умеющих думать, на официальном уровне и в СМИ объявлен едва ли не нон грата. По государственным телевизионным каналам о нём говорить не принято. Все издания по искусству в России (за исключением двух-трёх) намеренно превращаются в рекламные буклеты с афишами прогулок выходного дня. В Латвии платформ для профессионального высказывания больше, доказательство чему – пять лет моего сотрудничества с порталом Arterritory.com… Такая вот ситуация. И какая же страна в мировом пространстве выбрала для своей культуры изоляционизм?
Посетители выставки у инсталляции Волдемарса Йохансонса «Излучение b»
Осмотр экспозиции позволил найти рифмы образов латвийских мастеров с интереснейшими опытами россиян. Прежде всего имею в виду исследования пространства изображения и его презентации. Диана Тамане, Лиене Мацкус, Роман Коровин, Кристапс Эпнерс, Микелис Фишерс, каждый по-своему совершают интервенцию в мир картины. Интересно, что Микелис Фишерс обращается в своих работах к исследованию так называемой теории заговора. Безотчётная тревога из-за опасности не контролировать ситуацию, быть марионеткой в какой-то там конспирологической игре… Тема интересно проецируется на отношения художников к традиционному формату общения с картиной. Во многом этот формат (холст, масло, прямой взгляд зрителя, экспонирование на уровне глаз, свет, рама) себя дискредитировал вследствие того, что его апроприировали охранительные, консервативные силы. Можно свидетельствовать и то, что традиционная картина (будь то модернистская, классическая или постмодернистская) стала товаром на потребительском рынке. Интересно мыслящие художники предпочитают ускользать из-под прицела «правильного» зрения и форматного общения.
Работа Микелиса Фишерса в экспозиции выставки EXTENSION.LV
Сам Фишерс инсценирует ситуацию вторжения в знакомый зрительный опыт неких не вмещающихся в него, действующих как глитч объектов (в том числе инопланетных кораблей). При этом традиционные «холст, масло» намеренно вступают в конфликт с тайфунной презентацией оптических каверз.
Кристапс Эпнерс в своих видеоработах представляет такую память места, которая связана с его процессуальным переживанием в процессе жизни и движения (бег в городском ландшафте, интерьеры домов, увиденные в окна). Постепенно эта память выветривается, и места превращаются в не-места, атопии. Это очень важное понятие в свете идей нового метода метамодерна, раскачивающего лодку жизни и искусства между памятью и забвением.
Диана Тамане – отличный собеседник для молодых фотографов московской Школы мультимедиа и фотографии имени А.Родченко. Её фотографии, составляющие «Семейные альбомы», – это апология периферийного зрения, свободного от нормативности, диктаторских функций и лжи «правильного взгляда». Это лёгкие касания тех периферийных сегментов пространства, которые память зафиксировала как объятия любви.
В пандан подобному периферийному зрению принимается тотальная инсталляция с живописью и объектами в отдельной комнате Романа Коровина. Художник очень искренне, доверительно показывает нам возможности преображения нехудожественных пространств путём их разборки/сборки на уровне погружения в универсальный мир дискретных примечаний. Чуткая фиксация глазом траченных и ущербных предметов и поверхностей создаёт уникальное чувство сопричастности им, бережного к ним отношения. Подобные дружелюбные аномалии, которые претерпевают классические картины в выставочных залах с энигматическим рамированием пространства, близки замечательному тандему современных российских художников – Егору Плотникову и Евгении Буравлевой.
Работы Романа Коровина в экспозции выставки EXTENSION.LV
О Плотникове вспоминаешь и во время знакомства с ландшафтами Лиене Мацкус. Фрагменты пространства с лесом, полем, морем и мостками переведены в пластилин, запаяны в стеклянные кубы и анимированы. Белые человечки в белых пейзажах так же, как и в инсталляциях Плотникова, выполняют двоякую функцию. С одной стороны, они свидетельствуют о нашей нутряной, интимной близости нежному ландшафту. С другой – превращают наше сочувствие в фантом, что вот-вот распылится и рассеется. Снова лодка, раскачивание от неотчуждаемой цельности до иронического розыгрыша игры в бирюльки. Снова призрак метамодернизма.
Присутствуют на выставке и работы, что укоренены в теме почтенного послевоенного модернизма с его исследованием физики и лирики, очищенной объёмно-пространственной среды, возможности создания абстрактных цветовых ландшафтов. Волдемарс Йохансонс в композиции «Излучение b» создал инсталляцию из чёрных гранитных прямоугольников, которые звучат благодаря импульсам на резонирующей гранитной поверхности в ритме потока парового выделения термальных источников Исландии. Очень медитативная и мудрая работа о том, что всё взаимосвязано и естественное знание помогает обрести гармонию и совершенство.
Работы Дайги Крузе в экспозции выставки EXTENSION.LV
Абстрактные пейзажи Дайги Крузе подтверждают: культура обращения с цветом и светом – замечательное качество латвийского искусства новейшего времени, и недаром «патрон» главной арт-премии Латвии Вильгельм Пурвитис – выдающийся мастер пейзажа.
Мерцающие пространства Андриса Эглитиса снова обращают нас к теме «места и не-места». Осторожные вторжения странных предметов в обыденность также имеют параллель в новом российском искусстве, в работах Павла Отдельнова прежде всего.
Архитектурные объёмы и плоскости, расслаивающие ландшафт, – тема работ Атиса Якобсонса. В модернизме послевоенных лет у мастера много сочувственников, от американских ленд-артистов (Уолтер де Мария) до Франциско Инфантэ.
Работа Атиса Якобсонса в экспозции выставки EXTENSION.LV
Характерно, что версия модернизма современных латвийских мастеров не свидетельствует об архаике их мышления. Скорее – о некоем неспешном, вдумчивом зрении, готовом стать про-зрением тех сюжетов, что скрыты за ворохом визуальных помех и медийного шума в так называемых культурных столицах. Именно латвийская арт-сцена убеждает, что модернистские практики становятся сегодня лидерами в предчувствии того периода, что именуется сейчас как метамодерн.
