Синдром доктора Астрова
В Москве открылась 7-я Московская международная биеннале современного искусства
20/09/2017
Отдадим должное организаторам: скрупулезность и тщательность работы с новейшими течениями мирового искусства, масштабная программа фестиваля, включающая более 70 выставок по всей Москве, ставят нынешний смотр в ряд самых актуальных событий contemporary art. В чём-то угадываются рифмы с Берлинской биеннале 2016 года, посвящённой модной тенденции «постинтернета». Интерес к темам антропоцена, гибридных сред, органики и техногенности сближает московский фестиваль и с норвежским, что проходит с лета этого года в городе Мосс. Много параллелей с очень удачной молодёжной московской биеннале прошлого года, в которой куратор Надим Самман тоже задавался вопросом диффузии экологии и психологии.
Фото: 7-я Московская международная биеннале
Состоящий из музейных директоров и руководителей культуры экспертный совет выбрал куратора – профессионала высокого класса японку Юко Хасегаву. Она предложила тему «Заоблачные леса» как единую экосистему перед опасностью различных катаклизмов и мутаций. В экспозиции Основного проекта биеннале в Новой Третьяковке в анфиладах двух этажей разворачивается свиток из очень техничных и мудрёных проектов 52 художников из 25 стран. В одном зале могут быть целые ботанические атласы (Илья Федотов-Фёдоров), в другом сложное устройство – генератор облаков (Мари-Люс Надаль). Видео с шимпанзе в маске кукольной девочки сменяется партитурами японских фейерверков (Саяка Шимада), проекты – отчёты этнографических экспедиций соседствуют с гибридными орнаментами (племенные узоры внутри компьютерного растра, работа Фары Атасси). К оптическим экспериментам раннего авангарда обращает нас инсталляция Олафура Эллиасона, в которой световые круги разного цвета смоделированы приборами для маяков. Выставкой в выставке можно назвать шесть залов аудиовизуальных фантазий певицы Бьорк. Многоканальные видео на клипы песен из альбома Vulnicura («Лекарство от ран», 2015) сменяются виртуальным аттракционом Biophilia. С помощью шлемов и пультов мы вбрасываемся в параллельные миры, где танцуют аватары Бьорк. Кровеносное давление повышается в ритме музыки. Дух захватывает и голова кружится.
Из Bjork Digital
Все эти удивительные проекты откомментированы в маленьких тестах электронного приложения и в речах гидов-волонтёров, многие из которых являются студентами-искусствоведами столичных вузов. Учитывая лаконичные экспликации на стенах (художник, название работы) и отсутствие каталога, можно сказать, что информации дефицит. Эксперты объяснили мне, что таково было желание куратора Юко Хасегавы. Сделать проект о заоблачных лесах максимально рафинированным и непростым для понимания – это благородная цель. Она стимулирует воображение и учит зрителя быть исследователем, а не потребителем. Однако насколько жизнеспособен такой образ в сегодняшней России?
Полагаю, что трудности перевода высоколобых тем о постгуманизме, гибридных средах, виртуальных лесах и постинтернете громадные. Начнём с того, что выставка встроена в узкую анфиладу Новой Третьяковки. Весь путь разбит тёмными клаустрофобными боксами, в которых трудно постоянно держать высокую концентрацию внимания. Экспликации в этих тёмных боксах, где размещены видео и лабораторные опыты с растениями в темноте, не читаются почти вообще. В самих залах фотографии с запечатанными, сплошь и рядом нарочито «шумными», изображениями с помехами и растрами, с лабораторной как будто графикой, с незрелищными часто фрагментами загадочного для непосвящённых назначения инсталлированы скорее традиционно, даже чопорно. В яркий, захватывающий визуальный спектакль, даже несмотря на присутствие порхающих аватаров Бьорк, представление не собирается. Это именно симулятивная лаборатория паранаучных исследований. По-своему стильная, но не очень-то понятная и общительная.
Фото: 7-я Московская международная биеннале
Подобные критические пассажи можно адресовать практически каждой из семи московских биеннале. Помню, ещё в конце нулевых писал в журнал «Искусство кино» статью под названием «Ключ прочтения скрыт». В ней на примере куда более зрелищной и аттрактивной выставки куратора Жана-Юбера Мартена комментировалась ситуация досадного сосуществования параллельных миров: современное искусство, производящее сложные смыслы, и дремучая публика, низводящая увиденное до уровня задника для селфи. Констатируем с прискорбием: за прошедшие годы современное искусство не только не стало базовой ценностью российского общества, но из-за лицемерной, охранительной, консервативной политики власти почти полностью дискредитировало себя в глазах обычных посетителей музея.
В такой ситуации высоколобый перфекционизм японской дамы неизбежно требовалось корректировать. Важно было не бояться просвещать, насыщать пространство инфографикой, стендами с экспликациями, разбивать залы по разделам… Идти на контакт с неподготовленной публикой и перед лицом надвигающейся реакции формировать новых союзников, желающих сложно и свободно думать о мире.
Несмотря на далёкую дистанцию эпох, разные страны и культуры, почему-то вспомнился мир чеховской интеллигенции, ранимой, беззащитной и неприспособленной, мир рафинированных «недотёп». Один из которых – умнейший доктор Астров из «Дяди Вани». Он тоже всё заботился об экологии, сокрушался по поводу варварской поступи цивилизации, уповал если не на «небо в алмазах» или «облачные леса», то на воспитание «грациозных людей» в умягчающих суровый климат лесах. Вот фрагмент из его прекраснодушного монолога: «…когда я прохожу мимо крестьянских лесов, которые я спас от порубки, или когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти, и что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я. Когда я сажаю берёзку и потом вижу, как она зеленеет и качается от ветра, душа моя наполняется гордостью, и я…» Далее доктор переключает внимание на поднос с водкой, выпивает рюмашку и называет свои занятия «чудачеством».
Фото: 7-я Московская международная биеннале
Астров понимает, что мечты о лесах – облачная утопия, что кругом всё плохо, «грязь, вонь», жизнь обывательская «гнилыми испарениями отравила нашу кровь». Все свои проекты о саженцах и спасении экологии, которые он таскает с собой и показывает скучающим красивым дамам, доктор и не надеется почти воплотить. Потому воспринимается обычным людом как эксцентричный чудак. Похоже, и самоотверженные энтузиасты Московской биеннале не надеются на взаимопонимание в обществе и показывают нам путь самообольстительного эскапизма.
