Леонид Цхэ. Из дачи в замок
28/11/2017
За полтора года, прошедшие с первой персональной выставки в петербургской Name Gallery, названной «Неопетербург», Леонид Цхэ прочно утвердился на российской художественной сцене: резиденция московского Фонда Владимира Смирнова и Константина Сорокина, выставка в музее ART4, показ (и продажа!) работ на ярмарке Cosmoscow и аукционе Vladey, предстоящая выставка в залах Московского музея современного искусства на Тверском бульваре… Последнее из сделанного художником – графическая серия и настенная роспись в коллективном проекте о Павле I «Призрак-рыЦАРЬ» в музее Царицыно. Между тем в Петербурге до конца декабря продолжается экспозиция «Собственная дача» – вторая выставка Леонида Цхэ в Name Gallery.
Под «собственной дачей» имеется в виду не мечта поколений сограждан, а топоним, понятный без объяснения знатокам петербургских пригородов и особенно Петергофа: датированная 1840-ми годами постройка Андрея Штакеншнейдера, небольшой дворец для будущего императора Александра II. Ныне памятник архитектуры «охраняется государством» и заброшен, оставаясь излюбленным местом элегических прогулок.
Место для чучела. 26 марта. Холст, масло, 206 х 170 см. 2017
Вспоминается, что среди работ выставки «Неопетербург» был холст под названием «По дороге в Петровское», изображавший отдых дружеской компанией в летнем пейзаже. Цхэ вообще интересуется повседневностью: зафиксированные телефонной фотокамерой случайные моменты он излагает на языке графики и живописи, как делают многие современные художники. «Собственная дача» продолжает избранный художником метод случайных наблюдений. На этот раз дневниковая природа ещё более заметна: в названии каждой работы есть дата – вот «Постановка. 4 марта», а вот «Удачный дивертисмент. 10 августа».
Портрет. 15 июня. Холст, масло, цветная пастель, 169 х 203 см. 2017
Если сравнивать с «Неопетербургом», в живописи «Собственной дачи» почти исчезли следы графики – ни незаписанного холста, ни следов подготовительного рисунка на картине, что в прежних работах продолжали вести параллельную жизнь. Теперь художник решительно продвинулся в сторону живописи – именно в ней он ставит и решает волнующие его проблемы искусства, в то время как в графике для Цхэ, кажется, уже почти нет неизведанного и секретов. Выработалась узнаваемая манера, которая ведет за собой многих его студентов в Академии художеств, где Цхэ преподает второкурсникам рисунок. Живопись художника окончательно эмансипировалась от полученных им графических навыков, и похоже, что в ближайшие годы стоит ожидать на графическом факультете Академии больше живописных дипломов. Графические листы, с которыми в нынешней экспозиции чередуется живопись, посвящены общим со студентами сеансам рисования с натуры, которые благодаря Цхэ и его соратникам из группы «Север-7» приобрели характер перформанса. Далёкие от классических постановки, модели в необычном антураже и возникающая в результате сюрреалистическая атмосфера, возможно, перестали удивлять как в первый раз, но продолжают выполнять свою роль – не просто оживляют занятия, но учат реагировать в рисунке на любую новую ситуацию, а в эпоху цифрового изображения это полезное умение.
Танцующий/ая. Холст, акрил, масло, 140 х 98 см
После графики число формальных пластических задач и их сложность пропорциональны возросшему количеству выразительных средств живописи. Многократно повторенная, нервно двоящаяся линия и прежде отвечала у Цхэ за эмоциональное наполнение графики, отражала присущее рисованию творческое сомнение, преодолеваемое каждый раз самим процессом нанесения её на бумагу. В последних картинах подобным образом ведут себя цвет и краска – то смытая до акварельной прозрачности, то разбросанная с кажущейся случайностью, то образующая густые разводы. Цхэ берет радикальную по яркости гамму, кладя розовый рядом с лимонным жёлтым и замешивая чистый краплак поверх виридоновой зелёной. Такие сочетания почти невозможно сгармонизировать, и выходом из положения становится чёрный – изначальный графический цвет, присутствующий почти во всех холстах.
В новой живописи Цхэ становится всё больше планов – и пространственных, и содержательных. Должны ли эти чернильные провалы обозначать некую нерешённую психологическую либо живописную задачу или под ними скрыто найденное, но отвергнутое автором решение? Кажется, в картинах проекта «Собственная дача» художник непроизвольно ориентируется больше на Гойю (в «Удачном дивертисменте») или же на Павла Челищева (чью «Иди и смотри» странным образом напоминает композиция картины Цхэ «Место для чучела. 26 марта»), чем на свежие находки таких современных авторов, как Адриан Жени. Фигуративность всё чаще делит заметно увеличившееся пространство холста с абстракцией, и два типа изображения приводятся в согласие графическими и даже чертёжными средствами. В картинах может как видение появиться на заднем плане сводчатая теплица или пакстоновский «Хрустальный дворец», а потом переходящий в какое-то нарышкинское барокко двухэтажный дачный дом.
Визит на площадку. 7 сентября. Холст, масло, карандаш, 236 х 168. 2017
Как раз таким сочетанием архитектурных образов легче всего охарактеризовать царицынский дворец и парк, где куратор Сергей Хачатуров открыл выставку, продолжающую тему «готического вкуса» и посвящённую фигуре императора Павла I. Участвующий в проекте вместе с художниками Егором Кошелевым, Евгенией Буравлёвой и Егором Плотниковым, кинорежиссёром Андреем Сильвестровым, актёрами Никитой Кукушкиным и Петром Скворцовым, Цхэ нарисовал на стене вымышленный парковый пейзаж с деревьями, парой наблюдателей, петербургским Михайловским замком, прочертив сверху композиции тяжёлую чёрную фигуру, похожую на упавший ствол дерева, а ещё напоминающую о хвосте кометы 1801 года.
Леонид Цхэ во время работы над экспозицией в Царицыно. Фото: Сергей Хачатуров
Таким же многозначным видится развитие искусства Леонида Цхэ – сейчас высказанные им художественные мысли принимают форму, скорее напоминающую о пышности и сложности замка, чем о сдержанной проектности съёмной дачи. Художник, который хочет быть свободен, выбирает «собственную дачу».
