Юла беспредметничества
Выставка «Эль Лисицкий/El Lissitzky» заняла два центральных музея Москвы
29/11/2017
Пожалуй, впервые в России наследие адепта и соратника Малевича, непоседливого, виртуозного Лазаря Лисицкого представлено масштабно, полно и современно. Да так современно, что, выйдя из Новой Третьяковки (где выставлены геометрическая абстракция художника, архитектурные и дизайнерские проекты) или Еврейского музея и центра толерантности (где показаны работы в жанре оформления книг, фотограммы, коллажи и графика), поневоле начинаешь собирать глазом в ритмические диагонали дорожную разметку на асфальте или рейки институтских информационных стендов. Много материала увидено впервые (куратор Татьяна Горячева). Участвуют частные архивы, главные музеи России и приглашённые работы из музеев Голландии, Германии, Швейцарии, Франции, Азербайджана.
Эль Лисицкий. Небоскрёб на площади у Никитских ворот. Общий вид сверху. Проун на тему проекта
Вот интересно: несмотря на двухстворчатый диптих, разнесённый по разным частям мегаполиса, утомления от путешествия-просмотра не возникает. Полагаю, дело в том, что Эль Лисицкий не только точный и изящный, но и удивительно располагающий к себе. В таких случаях про артиста говорят «малый с непременным обаянием». В самом деле, Малевич – гуру, Учитель и Диктатор. Его супрематические композиции – это такие скрижали новейшего постгуманизма. Геометрические модули плавают в абстрактном пространстве, словно космические корабли в «Одиссее» Стэнли Кубрика (полагаю, во многом художники этих межпланетных киносказов на абстракции Малевича, его архитектоны, и ориентировались). К Казимиру Севериновичу обращаешься как к жрецу, панибратства и задушевности быть не может. Другой мэтр, Александр Родченко, многолик и жаден до всего. В этом схож с Лисицким: и живопись, и архитектура, и дизайн, и полиграфия, и фото – всё при нем… Однако у него, полагаю, очевиден синдром отличника. Очень старательно каждая тема доведена до инженерной аналитики. В некоторых работах не хватает импровизации и той как будто несерьёзной, но доверительной, располагающей к себе акробатики предметного мира, что отличает комбинаторику вселенной Лисицкого.
Афиша выставки Эль Лисицкого, Пьера Мондриана и Ман Рея. Эскиз. 1925
В обоих музеях, Новой Третьяковке и Еврейском, совершенно восхитительны листы с графическими «фигуринами». Это нарисованные в 1920–1921 гг. фигуры к новой постановке оперы Михаила Матюшина и Алексея Кручёных «Победа над солнцем». Все помнят супрематические костюмы, в которые одевал актёров Малевич в 1913 году. Спустя почти десять лет Лисицкий создал прообраз того, что в 1924 году в своём фильме Фернан Леже назвал «механическим балетом»: виртуозные графические танцы разных механизмов, скроенных из супрематических модулей и объёмов. Эта акробатика абстрактных форм названа Лисицким «фигуринами». «Фигурины» – калька с немецкого, figurinen. Неологизм как нельзя точно рифмуется со словом «балерины». В отличие от угловатых и неуклюжих фигур Малевича электромеханические танцующие марионетки Лисицкого удивительно виртуозны и дружелюбны. Чистый восторг!
Похожим способом Лазарь Лисицкий скорректировал холодную абстракцию супрематических композиций Казимира Малевича. Он просто врезал их в планшет сцены, дав объём и превратив в подобие неведомых городов, запечатлённых с летающего над ними дрона. И название им придумал уютное: ПРОУНЫ (проекты утверждения нового). Такая клоунада архитектурной стереометрии. В ряду этих проунов, выставленных в Третьяковке, очень нравятся те, что напоминают невиданные музыкальные инструменты. Некоторые похожи на каркас со струнами, вибрирующими от движения воздуха. Иные напоминают киберскрипки или виолончели с супрематическим корпусом, по которому ведётся смычок. Музыкальная у Лисицкого абстракция, радостная и звонкая.
Сборник стихов В. Маяковского «Для голоса». 1923. SEPHEROT Foundation
Все проекты художника – от символистской графики еврейских книг до дизайна павильонов в Кёльне и Лейпциге (Лисицкий признан в Германии, был эмиссаром Советской России в этой стране) – подчинены какой-то единой цельной логике созидания жизненной среды, в которой максимально раскрываются творческие силы человека. Третья выставка про авангард в Москве, «Архив Николая Харджиева из собрания РГАЛИ (Российского государственного архива литературы и искусства)», проходит в фонде In Artibus. Часть архива известного коллекционера и филолога Харджиева посвящена уникальным текстам Лисицкого. В одном из текстов так написано про супрематизм: «Супрематизм освобождает человека от имитации окружающих его вещей. Ставит его в собственный центр и приказывает ему творить, беря в пример луг, который не окончил университета, но всё же каждую весну расцветает цветами. Пусть и человек вырастит той же интуицией, которая одна и у луга, и у меня, свои цветы.
Так устанавливается общность, единство творчества, его коллективизм <…>
Художники, вперед <…>
На путь установления оси мира через мозг человеческий.
На путь в бесконечность через пространство».
В большинстве проектов Лисицкого убеждают точно прочерченные пространственные связи, силовые линии, рассекающие монотонные инертные ряды объёмов и тел ради их активного, живого движения, полётного, вихрящегося, пропеллерного. Фигурина – фигурист – юла – супрематист – таков Лисицкий, лёгкий, в чём-то озорной и авантюрный. Свидетельство тому – его книжка, замыкающая визуальный ряд экспозиции в Третьяковке: «Супрематический сказ про два квадрата в шести постройках» (1922). Бруски, рейки, круги и квадраты, чёрный, красный и белый цвета создают там такие оси катарсического переживания, какие привычной литературе не ведомы. Белые рейки на чёрном фоне, чёрные грани светлых брусков образуют, например, ландшафт под названием «И видят черно тревожно». Банальный предметный мир взыскует сложных душевных движений. Неспроста несколько лет назад в диалоге с Лисицким выстроили экспозицию «Утопия и реальность» Илья и Эмилия Кабаковы. Модель была выбрана антитетичная: космос ясных форм Лисицкого противопоставлялся мусору победившего быта Кабаковых…
Эль Лисицкий. Проун 84. 1923–1924
В завершение требуется сказать о художниках, которые поддержали идеи Лисицкого из сегодня, создав для выставки прекрасную раму. Во-первых, это семья архитекторов Ассов. Евгений Асс в Новой Третьяковке спроектировал пространство движения внутри супрематических объёмов, реек, параллелепипедов, стен проунов художника. Точное свободное движение. Новое поколение, Кирилл Асс и Надя Корбут, в Еврейском музее предложило движение в коридорах со светлыми стенами и вертикальной расстекловкой верхних панелей. Их архитектура ассоциируется с павильонами спроектированных Лисицким выставочных пространств.
Наконец, единый каталог выставки придумал Евгений Корнеев. И он поместил блок между двух картонок – обложек, оформленных в стиле интеллектуальной игры в припоминания. Искусство Лисицкого было открыто в эпоху оттепели. Тогда в архитектуру, дизайн, полиграфию начали возвращаться пуризм, элегантная простота и чёткий ритм графических модулей. Новый каталог чутко отсылает читателя к этому первому ренессансу модернизма, полиграфии 1960-х.
