Портрет художника на клочках бумаги

27/02/2012

Анатолий Белкин. Действующие лица.
17 февраля – 25 марта, 2012
Новый музей, Санкт-Петербург

505 рисунков Владимира Шагина из собрания музея «Царскосельская коллекция»
18 февраля – 18 марта, 2012
Галерея Матисс Клуба, Санкт-Петербург

В середине 1980-х годов в Петербурге была очень популярна книга Artist in his studio, богато иллюстрированный альбом, в котором все главные художники-модернисты, от Марка Шагала до Виллема де Кунинга и других, были сфотографированы в мастерской. По жанру, как понятно теперь, это был типичный cofee-table book, но в стране, которая тогда только начинала открывать для себя мир и узнавать, что такое современное искусство, он мог служить в качестве важного источника информации. Автором текста и фотографий был Александр Либерман, среди прочего – легендарный арт-директор Vogue. Думается, что издание это памятно и хорошо знакомо художнику Анатолию Белкину – среди прочего, основателю петербургского журнала «Собака».

Владимир Шинкарёв на снимке Анатолия Белкина

Недавно в «Новом музее» Анатолий Белкин открыл выставку сделанных им фотографий семидесяти петербургских художников «Действующие лица», к выставке вышла книга. Многие художники, запечатленные на этих фотопортретах, далеко не избалованы вниманием, и хотя бы поэтому сделанное Белкиным вызывает симпатию и уважение. В предваряющем альбом тексте автор пишет: «Из серой, казенной канцелярской папки, протертой на сгибах и плохо завязанной, вылетела и упала лицом вниз фотография. Я поднял и перевернул ее. На переднем плане, слева, в черном пальто с поднятым воротником, без шапки прикуривал сигарету совсем не старый Юра Дышленко, а мимо него из церкви выносят гроб, в котором лежит Евгений Михнов. Я смотрел на эту фотографию и отчетливо представил, как через мгновение времени кто-нибудь из друзей найдёт фотографию, а на ней уже буду я. Не сразу, но довольно быстро я понял, что мне надо сделать в ближайшее время. Я решил с фотоаппаратом навестить, пока не поздно, художников, которых я знаю или о которых я знаю, пройтись по мастерским».

Владимир Козин

Показанное на выставке относится к искусству фотографии в такой же мере, в какой и к артистическим жестам этого известного петербургского бонвивана и светского персонажа. Излишне требовать от этой выставки концепции, тем более, Анатолий Белкин – фотограф-дилетант, чьи работы обладают нарочитой «художественностью», воплощают все общие места и шаблоны фотографического языка. Иногда кажется, будто снимки сделаны разными фотографами, – тут и документальная фотография разной степени художественной лапидарности, и постановочные снимки вплоть до густо театрализованных. Выступив как фотограф, художник Анатолий Белкин словно не знает, к какому направлению примкнуть, и не решается ни на чём остановиться. Если с художниками старшего поколения Белкин связан многолетней дружбой и общей историей, то молодые художники среди семидесяти сфотографированных появляются просто для того, чтобы заявить о своем существовании, и выбор стилистики фото соотносится с творчеством портретируемых почти всегда произвольно.

Олег Котельников

Тем не менее перед нами коллективный портрет петербургского искусства, его срез на 2011 год, и то, каким оно предстанет на этих фотографиях зрителю сейчас (а, возможно, в будущем) – один из важных вопросов. Петербургское искусство, как всегда, интровертно, а на лицах его деятелей заметна прежде всего усталость. Ценя усилия Анатолия Белкина по документации местной арт-сцены, предпринятые им этой выставкой, всё же гораздо больше хочется увидеть ту упомянутую им в предисловии к альбому фотографию с похорон художника Михнова 1988 года.

Выставка графики Владимира Шагина в галерее «Матисс-клуб» вместе с изданием каталога работ из собрания музея «Царскосельская коллекция» приурочена к 80-й годовщине со дня рождения художника, умершего в 1999 году. Не будет преувеличением сказать, что Владимир Шагин – один из тех, кто стоял у истоков современного искусства Петербурга. Он входил в группу, известную сейчас как «арефьевский круг» (по имени художника Александра Арефьева), сами же художники приняли горделивое название «Орден Нищенствующих Живописцев».

Владимир Шагин. Пейзаж с каналом. 1970-е

И в этом они были правы: поколение, пережившее войну и ленинградскую блокаду детьми и подростками, соученики по художественной школе при Академии художеств, выгнанные оттуда «за формализм», все они были маниакально увлечены искусством. Владимир Шагин и его друзья рисовали постоянно и беспрерывно, рисование стало не только спасением от окружающей жизни, но и способом выразить и осознать её с точки зрения художника. Сталкиваясь с невозможностью воплотить все свои идеи в живописи, чаще всего из-за нехватки и недоступности красок, художники арефьевского круга сделали рисунок как никогда значимым; живописные работы художников не сильно отличались от рисунков размерами и часто тоже были выполнены из подручных материалов. Владимир Шагин оставил после себя огромное количество работ, только в музее «Царскосельская коллекция» хранится 505 его рисунков.

Владимир Шагин. Разговор вдвоём. Конец 1960-х

Говоря об этих художниках, мы сталкиваемся с явлением «русского сезаннизма», которое дважды сыграло в русском искусстве активную роль, в 1910-х годах и, в силу исторических причин, почти 50 лет спустя. Одним из самых последовательных русских сезаннистов был Владимир Шагин. В отличие от творчества Александра Арефьева, тяготевшего к экспрессионизму, искусство Шагина спокойнее и лишено внешнего напряжения. Однако его работы отличаются напряженной эмоциональностью, и больше всего это ощутимо в бытовых зарисовках 1960-х годов, которые объединены названиями типа «Двое», «Разговор вдвоем», «Разговор втроём» или «Вечеринка». В книгу вошло больше сотни рисунков на небольших кусках или клочках бумаги, обычно размером пять на семь сантиметров; многие из них сделаны, когда художник попал в психиатрическую больницу, что объясняет их размеры. В этих рисунках разрабатывается один мотив, и можно понять, как внимательно и жадно молодые художники смотрели на совсем недавно появившееся в музеях искусство, – все «Двое» Шагина несомненно восходят к «Свиданию» Пикассо из Пушкинского музея. Можно рассматривать рисунки Шагина и как исторический документ, тогда изображенный на них город предстает удивительно разнообразным – к некоторым пейзажам совершенно подходит эпитет «буколический», пусть даже это далеко не поэтичные виды окраин. Жизнь Ленинграда того времени немногим отличается от послевоенной, она по-прежнему скудна и аскетична, но город на рисунках Шагина и других художников арефьевского круга обладает энергией и словно демонстрирует, на что еще способен.

Владимир Шагин. Мостик. 1970-е

Русское искусство, как сложилось, или догоняет, или перегоняет в развитии остальной мир – эта диахроничность русской культуры не только делает возможными революционные прорывы, но и усиливает важность архивации прошлого. В изучении истории петербургского искусства недостаток знаний в последние годы почти что восполнен, но впереди ещё настоящая научная работа, и две выставки в сопровождении изданных книг – фотографий Анатолия Белкина и графики Владимира Шагина – добавляют исследователям важный материал.

Издания:

Анатолий Белкин. Действующие лица. Фотографии. «Новый музей». СПб., 2011
Владимир Шагин. Рисунки из собрания музея. Государственный музей «Царскосельская коллекция». СПб., 2011

https://www.novymuseum.ru/events-muzeum_news-exch/deistvuyuszie_lica.html
https://www.matissclub.com/news/2012/02/14/news_57.html