Стёртая память и оптический сбой
Экспозиция номинантов 12-й Премии Кандинского открыта в Московском музее современного искусства до 17 ноября
23/10/2019
Нынешняя выставка номинантов Премии Кандинского, учреждённой 12 лет назад международным BREUS Foundation, по ясности и осмысленности презентации, качеству представленных работ оказалась едва ли не лучшей за всю историю (кураторы Ирина Горлова, Наталья Герасина, архитектор Нана Абдрашитова). Причину озвучил сам Шалва Бреус: большинство проектов объединяет опыт исследования, сложная работа с категориями времени и памяти.
Сразу отмечу, что архитектура Московского музея современного искусства на Петровке, где проходит выставка, очень подыграла восприятию экспозиции. Здание особняка эпохи Просвещения (архитектор Матвей Казаков) со своими парадными лестницами, антишамбрами и балюстрадами сгенерировало образ почтенного архива, или лаборатории. Такой формат поддерживают многие проекты выставки номинантов.
Уже на подъёме по парадной лестнице на зрителя опрокидывается подобие ожившего расписного плафона с кучерявыми облаками и дворцами. Только голова кружится оттого, что перспективы и панорамы движутся вверх ногами. Это фильм-путешествие Дмитрия Венкова «Гимны Московии». Автор с камерой на авто путешествует по трём архитектурным стилям столицы: тоталитарный ампир 1930-х – начала 1950-х, советский модернизм, современная эклектичная архитектура… Картинка перевёрнута, оттого оказывает сомнамбулическое действие. Мы падаем в омуты памяти о том, что логике не поддаётся и в привычные нарративы не встраивается.
Трейлер фильма Дмитрия Венкова «Гимны Московии»
Дальнейшее движение по анфиладам особняка поддерживает два наметившихся лейтмотива: пребывание на грани между амнезией и анамнезисом и разглядывание мира в видоискатель со сбитой настройкой. Хаим Сокол документирует историю фабрики технических бумаг «Октябрь», ныне переоборудованную под центр культурных инициатив «Фабрика». Рядом с образцами переплётов в паспарту написаны истории увольнения рабочих. Будто из пыли проявляются полустёртые портреты, а из каракулей тысяч почерков – отдельные подписи работников. Такие стёртые образы и письмена памяти сближают работу Хаима Сокола с некоторыми идеями травматического прошлого, реализованными в искусстве Кристиана Болтански. Однако в случае с Соколом тема решается уникально, в диалоге с отечественной традицией московского концептуализма.
Павел Отдельнов показывает подобающую почтенным интерьерам классицизма живопись на тему драгоценных пород камня. Только подойдя ближе и познакомившись с аннотациями, понимаешь, что настройка оптики опять сбита. Проект экологический и социальный. Красивые текстуры и переливы красок фиксируют распространение по земле и воде смертоносных отходов в шламонакопителях советской химической промышленности.
Работа Павла Отдельнова из проекта «Психозойская эра», впервые представленного в рамках COSMOSCOW 2018
Модернистский лозунг «меньше эстетики – больше этики», ставший в начале миллениума благодаря куратору Массимилиано Фуксасу девизом Венецианской архитектурной биеннале, определяет образы многих работ номинантов. Например, Кирилл Савченков в своей инсталляции Ch(K)ris(tin). Close Air Support вдвинул друг в друга пластические темы английского модерниста Генри Мура и советского модерниста Вадима Сидура. Однако месседж совсем не об автономии пластической идеи. Мур и Сидур поддерживают тему травмированной психики и телесной деформации ветеранов недавних войн. И искусство в данном случае становится частью антропологического исследования.
Схожий гибридный жанр предъявляет Егор Крафт в работе kkta. Совмещены на мониторах лица античных скульптур, параллельно выставлены артефакты эры антропоцена, ведётся диалог истории и киберреальности… Спайка разных интеллектуальных пространств у художника радикально полярная, потому многомерная, с исследовательским азартом. Тему сформулировал сам Егор Крафт: «В какой мере „человеческое” является автономным, непредсказуемым, не квантифицируемым и иррациональным? Каким образом всё то, что мы привыкли называть аспектом человечности и разума, будут сосуществовать с точной машинной автоматической организацией, неизбежно приближающейся во всё ускоряющемся темпе эпохи Антропоцена? Увидев однажды поверхность под микроскопом, мы больше никогда не увидим её такой, какой знали раньше».
Предполагаемая в молодом, заряженном процессами гибридизации, метаксиса и антропоцена искусстве идея встречи с собой как с другим определяет проекты на тему истории советской страны и её художников. Кирилл Глущенко смоделировал инсталляцию – воссоздание двухкомнатного номера «люкс» в гостинице «Венец» города Ульяновск. Работа изучает механизм функционирования «идеального» в несвободном обществе победившей бюрократии.
Кирилл Глущенко. Венец. 2017. Фото: ММОМА
Напротив работы Кирилла Глущенко выставлена часть большого и сложного исследовательского проекта Яна Гинзбурга «Механический жук». Это дерзкая и мощная попытка обеспечить встречу «с собой как с другим» классика московского концептуализма Ильи Кабакова. Что случится, если все его мифологемы будут скрупулёзно препарированы историческим скальпелем? Слой авторской кабаковской мистификации снимается, мерцает образ «другого Кабакова», который встраивается в назначенную Яном Гинзбургом тему «двойной экспозиции», прошлого и настоящего, «трудного» советского и имматериального нынешнего времён.
Ян Гинзбург. Механический жук. Фото: ММОМА
Между двумя опусами на тему «припоминаний» советской истории расположен круглый стол с крошечными объектами микро-арт-группы «Город Устинов». Собранные из песчинок города, скульптуры становятся, по мысли куратора Екатерины Иноземцевой, «криптоманифестами». Они также сбивают привычную оптику, заставляют перенастроить зрение и тоже неожиданно «припоминают» архивы мусорных предметиков с бирками Ильи Иосифовича Кабакова.
Евгений Антуфьев. Когда искусство становится частью ландшафта. Части I, II и III. Фото: ММОМА
Два проекта Евгения Антуфьева, каждый по-своему, оказываются интересной пластической интервенцией в археологическое и фетишизированное пространство музея. Диалоги со знаменитым скульптором прошлого Сергеем Коненковым и классиком неофициального искусства Дмитрием Краснопевцевым оказываются одновременно и оммажем этим мастерам, и пародийной деконструкцией их языка. Особо впечатляет раздел с настоящей археологией московского метро. Различные ископаемые породы (аммониты, моллюски) оказались замурованы в стены метро и проявляются в самых незаметных местах, создавая параллельную реальность тоталитарному декору. Снова сбой оптики и стёртая память оказываются навигаторами в потаённых мирах.
::vtol:: (Дмитрий Морозов). 12262. Фото: ММОМА
Уникальный архив старых диалектов законсервировал в аудиокартотеке Александр Морозов. Его однофамилец, Дмитрий Морозов, ::vtol::, инсталлировал конструкцию и документацию к ней на тему Кольской сверхглубокой скважины. Что именно добывалось из неё, до сих пор покрыто туманом. Однако с помощью миниатюрного и очень «портретного», как все роботы Морозова, бурового механизма художнику удалось создать звуковую инсталляцию, оживляющую память места.
Ася Маракулина. Комната отдыха. 2018. Фото: ММОМА
Эфемерное и выстраданное лично, как трагедия или травма, стали темой бинарных изобразительных полей в работах молодых художниц Аси Маракулиной и Альбины Мохряковой. Тимофей Радя вывернул наизнанку хтоническую и гипнотическую тему лесной чащи и написал светящимися буквами по стволам вековых сосен в сумерки: «Всё это не сон».
Тимофей Радя. Всё это не сон. Фото: Instagram @tima_radya
Классик «бумажной архитектуры» Александр Бродский в своей работе «Красная дорожка», собственно, визуализировал складку, зазор между памятью и забвением, коллективным гипнозом и индивидуальным опытом рацио, мифом и реальностью. Вышла убедительная метафора: коридор с шелестящими полупрозрачными шторами.
Александр Бродский. Красная дорожка. 2017. Фото: ММОМА
В номинации «проект года» – целое созвездие прекрасных художниц. Памятуя о легендарной выставке «Амазонки авангарда», нынешний смотр проходит под тегом «Амазонки метамодернизма». Таус Махачева, Ирина Корина, Саша Пирогова, Полина Канис, Александра Паперно, Маша Сумнина (из группы «МишМаш»), Галина Мызникова (из группы «Провмыза») создали целую галерею прекрасных проектов. Кризис идентичности, пограничные состояния личности, симулятивные знания и материалы, поиск и обретение координат времени и пространства в отчуждённом от нас мире – вот круг тем, которые со всей ответственностью презентует нам созвездие участниц конкурса. Каждый проект, выполненный в различных медиа, от рисунков до видеоарта, заслуживает отдельной статьи. Потому пожелаем победы всем участницам конкурса Премии Кандинского.
P.S. По итогам голосования жюри финалистами 12-й Премии Кандинского 2019 года стали 9 проектов. В шорт-лист вошли (списки составлены в алфавитном порядке):
Номинация «Проект года»
1. Евгений Антуфьев «Когда искусство становится частью ландшафта. Части I, II и III»
2. Дмитрий Венков «Гимны Московии»
3. Полина Канис «Процедура»
Номинация «Молодой художник. Проект года»
1. Егор Крафт «Ákkta solo show»
2. Альбина Мохрякова «Каэгха»
3. Тимофей Радя «Всё это не сон»
Номинация «Научная работа. История и теория современного искусства»
1. Евгений Барабанов «Метагеометрия художника Штейнберга»
2. Маргарита Тупицына «Moscow Vanguard Art: 1922 —1992»
3. Андрей Хлобыстин «Шизореволюция. Очерки петербургской культуры второй половины ХХ века»
Лауреаты Премии Кандинского будут объявлены 13 ноября.
