Мироздание в коробке
Вещи приятней. Андрей Красулин. 21 января – 26 февраля, 2020. pop/off/art, Москва
Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них – и внутри нутра.
И.Бродский, «Натюрморт»
В красивом и просторном зале галереи pop/off/art на Винзаводе со светлыми стенами, антресолью и выбеленным кирпичным столбом в центре, собирающим пространство и поддерживающим высокое перекрытие, открылась выставка патриарха российского искусства Андрея Красулина. Эта камерная экспозиция не так изобретательна, как «Работа с текстом» 2000 года в галерее «Манеж», где Красулин превратил в офорты черновики рассказов, повестей и романов жены, Людмилы Улицкой, размышляя с ней вместе о конце эпохи рукописей; не так монументальна, как приуроченная к семидесятилетию мастера и представлявшая его творчество с 1970-х годов ретроспектива «Образ жизни» 2005 года в ГТГ; не так экспрессивна, как юбилейная, в честь восьмидесятилетия, выставка «Место присутствия» 2014 года во флигеле «Руина» Московского музея архитектуры, открывшая зрителю святая святых – мастерскую художника; не так всеохватна, как расположившаяся не только в залах, но и в саду коломенского Музея органической культуры экспозиция «Боковое зрение» 2015–2016 гг., не так разнообразна материалами, как две выставки 2018 года, прошедшие одна за другой в московской галерее Нади Брыкиной. И всё же в этой несуетной камерности есть своё достоинство – холсты, графика, созданные в последние годы, и пара объектов из бронзы вновь предъявляют зрителю художника, способного минимальными средствами решать сложные формальные и экзистенциальные задачи.
Андрей Kрасулин. Фото: Рауль Скрылёв. 2020
Семь лет назад арт-кластер Винзавод уже принимал выставку Красулина. Тогда, в 2013-м, галерея Печерской представила тотальную инсталляцию «Не вещь», где главными действующими лицами были бумажные облака, картонные коробки, газетные обрывки, проволочные конструкции. Сложно организованное пространство было наполнено странными, пластически изобретательными объектами, а фактура, возникающая на стенах благодаря точно выставленному свету, заставляла вспомнить подобные эксперименты Йозефа Альберса. Идея отказа «от клишированного, привычного имени-образа вещи» и получения взамен возможности «бесконечного вглядывания в слои окружающей нас реальности» была блестяще сформулирована Виталием Пацюковым в сопровождавшем выставку эссе.
Андрей Kрасулин. Коробка. 2018
Предмет, вещь, её семантика и материальная сущность, её взаимодействие с пространством и временем – среди главных интересов Красулина на протяжении всей жизни. Скульптор-монументалист по образованию, он пришёл в профессию в удачное время. Двадцатилетним встретил смерть Сталина, следом XX съезд и оттепель, Московский международный фестиваль молодежи и студентов, американскую выставку в Сокольниках. Красулин дышал воздухом перемен, как истинный шестидесятник по рождению, но погружён был в решение собственных формальных задач. Все советские годы, успешно выполняя государственные заказы на монументальные работы, он параллельно вырабатывал язык собственного искусства. В его автобиографии почти нет следа внешних, пусть и самых ярких событий. Жизнь художника – это цепочка задач, которые требуют решения. «Рисуем античные гипсы… Преисполнен отвращения к тому, что в училище называлось скульптурой. Занимаюсь керамикой, графикой… Контррельеф в песчаной форме, потом заливал гипсом. Получилась вещь для всех неожиданная… Работаю в дереве… Пачкаю много бумаги, не думая о том, что по прошествии десятилетий это будет называться живописью и графикой… Всё большее место занимает работа с цветом… Уверен, что не хочу больше заниматься скульптурой… Хочу красить, делать живопись…»
Андрей Kрасулин. Коробка. 2018
В 1990-е начинается «нормальная выставочная жизнь». Закончилось знакомое множеству советских художников состояние двойного существования, «двуязычия или советского искривления позвоночника»*, по определению младшего товарища Красулина художника Александра Корноухова: «Внутренняя борьба с официальным языком наложила очень серьезную тень на Андрея. Я никогда не видел, чтобы он открыто радовался, он всегда был внутренне сосредоточен. Мне показалось, что выставка в „Руине”, куда он вместе с Колей Наседкиным (художником – куратором экспозиции) придумал свалить весь скарб из мастерской, была таким освобождением. Это был не стёб, это было некое реальное действие, это было очень серьёзно. Андрей как будто попрощался с какой-то тяжёлой частью своей жизни как с прошлой квартирой, где остаются ненужные вещи, и мы отделяемся, начинаем взлетать – гравитация уже не работает».
Андрей Kрасулин. Без названия. 2020
Ослабевшее притяжение советского ярче проявило множество нитей, вплетающих творчество Красулина в историю мирового искусства. Это прежде всего стратегии европейского модернизма, органично включающие в себя и пространственные открытия Сезанна, и внимание к художественному строю русской иконы, и отголоски ларионовского лучизма, и цветовую систему Матюшина, и протоконструктивизм Татлина, и апелляцию к поэтике arte povera. Сегодня художник использует ясный, сосредоточенный, рафинированный в своей простоте язык, остроумный и точный в работе с материалом. Всё, что он делает, по-прежнему пребывает, в соответствии с программным эссе Клемента Гринберга, в автономном художественном пространстве и руководствуется лишь эстетическими переживаниями и мотивациями, пусть речь идет о неструганной доске, щепке или старой коробке.
Андрей Kрасулин. Коробка. 2018
Потрёпанная коробка становится главным бенефициантом и нынешней экспозиции. Она замирает бронзовым объёмом на подиумах и разлетается по стенам живописными полотнами и набросками. Художник работает с её геометрической конструкцией как с органической частью пространства, в полном соответствии со словами Бродского из стихотворения, подарившего выставке название.
Вещь не стоит. И не
движется. Это — бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.
Вообще говоря, живописью называть эту свою серию Красулин отказывается. «Нет, не живопись – плоскость, или поверхность, или живопись в кавычках. Что такое живопись? Кто делает живопись сегодня? Живопись – это совершенно особое состояние. Игра на скрипке – это не работа смычком. Там есть неповторимое в масляной живописи, почему я маслом и не пишу. Тут всё акрил».
Андрей Kрасулин. Трилистник. 2019
Оставив в стороне соображения о сущности живописи, заметим только, что новые работы, собранные на выставке, со всей очевидностью предъявляют остроту и благородство колористического чутья Красулина. Приглушённые охры, жемчужные серые, проблески голубого выдают в нем поклонника Ватто и Шардена, энергичные кадмии и бирюза напоминают о генетической связи с искусством русского авангарда, а синий одного их графических этюдов поспорит сиянием с International Klein Blue.
Призвав в ономатеты Бродского и приняв в качестве названия строку из его многозначного стихотворения, выставка провоцирует множество вопросов и толкований. В «Натюрморте», сочинённом в момент тяжёлой болезни, исследователи творчества поэта выделяют не только оппозиции человек/вещь, вещь/пространство, мёртвое/живое, но и вопрос о финале личного земного существования. Бродский пытается разрешить его, обратившись к евангельскому сюжету**.
Андрей Kрасулин. Табуретка. 2019
Вероятно, это не единственно возможный выход, и человек, достигший определённых лет, не может не думать об этом. Но когда я задала Андрею Николаевичу, может быть, и не самый учтивый, но сильно меня интересующий вопрос, влияет ли возраст на творчество, он ответил: «Возраст влияет на суставы главным образом. Хотя, конечно, есть что-то. На всё он влияет. Но существует некоторое пространство, где это влияние отсутствует. Приходит указание, и я попадаю туда, где возраст ничему не мешает. Указание приходи изнутри. Я так и называю это – приход. Бухгалтерское слово, но мне нравится». И он улыбается.
Какое счастье, подумала я, когда работа делает всё остальное несущественным. Впрочем, Людмила Улицкая уверяет, что слово «работать» Красулин ненавидит. «Когда я говорю – ты работать? Он говорит – я? работать? То есть для него это игровая, может быть, даже развлекательная деятельность. Я всегда вспоминаю некоего мальчика, который починяет свой велосипед. Или табурет. Вот Андрей работает с этим настроением, и, конечно, ужасно приятно на него смотреть».
* Все цитаты в тексте из личных разговоров на вернисаже.
** См. Лев Лосев. О «Натюрморте» Бродского» https://www.svoboda.org/a/448927.html
