Сорок миллениалов в музее
«Поколение тридцатилетних в современном русском искусстве». Русский музей, Санкт-Петербург, 4 марта – 14 июня, 2021
На плакате и обложке каталога выставки – работа Влада Кулькова из цикла «Тропа паука», начатого в 2016 году: большая биоморфная абстракция буквально уставилась на зрителя паучьими глазами и завораживает его выделанностью и цветовой тонкостью. Кажется, как раз таким фасеточным зрением смотрят на петербургское искусство молодые кураторы из отдела новейших течений Русского музея Анастасия Карлова и Мария Салтанова, три года назад инициировавшие этот проект: показанное ими «искусство миллениалов» многоцветно, ярко и совершенно не складывается в единое целое, да и должно ли?
Константин Бенькович. Душ. 2019
Формальным параметром для выставки стал год рождения художников – после 1980-го, а в её заглавие стоит добавить эпитет «петербургское», поскольку представлены здесь только герои художественной сцены Петербурга. Кроме потерявшегося географического уточнения, за время подготовки экспозиции часть участников уже перешла рубеж 40-летия, но их работы заняли место на стенах, ведь в самые ближайшие годы то же случится и с другими художниками. Петербургское искусство естественно взрослеет и стареет, но в последнее время этот процесс приобрёл гармоничность, новые и активные художественные кадры появляются регулярно. Необратимый поколенческий разрыв ему не грозит, наоборот – есть ощущение, что через десять или даже пять лет подобный нынешнему музейный сбор художников можно смело повторять, и его очертания в целом понятны уже сейчас. Ещё до открытия выставки можно было составлять в уме список из авторов, не взятых в музей.
Лера Нибиру. Путешествие по ту сторону сна. 2020
«В будущее возьмут не всех» – сказал однажды главный русский художник, обеспечив невроз многим коллегам. Сейчас время ускорилось настолько, что в будущее берут (или по крайней мере устраивают отборочные туры) прямо сегодня на наших глазах, и чаще этим заняты не музеи, а коммерческие галереи. Все художники этой выставки так или иначе институационализированы, вплоть до того, что мимо внимания кураторов прошли пока не связанные контрактами с арт-галереями. Однако музей, будь он даже одним из двух главных национальных собраний искусства, больше не является тем «архивом» или «раем», на который романтически возлагали надежды концептуалисты. Работ из музейных фондов на «Поколении тридцатилетних» практически нет, хотя искусство многих участников прежде уже поступало в собрание от самих авторов или галерей, – ведь коллекция комплектуется современным искусством только на условиях благотворительности, и её очередное пополнение должно произойти после нынешней выставки. Сохраняет ли музей своё исконное право судить и выносить оценки, если его собрание не полностью отражает художественный процесс? Признавая музейную недостаточность, устроители выставки принципиально ориентировались на искусство прямиком из мастерских, галерей и домов коллекционеров. Желание выставить всё самое новое хорошо понятно, но также есть вопрос, обычно болезненно воспринимаемый в арт-мире. В российских условиях он пока что возникает редко, но в Европе и Америке внимательно следят за тем, чтобы музеи не были коррупционно связаны с коммерческими интересами продвигающих своих художников галерей.
Влад Кульков. Тропой паука. 2019
Поэтому «Поколение тридцатилетних» то и дело кажется экспозицией какой-то арт-ярмарки, а не музея. Имена участников и даже набор работ настолько хорошо знакомы постоянному посетителю петербургских галерей, что можно легко припомнить пространство, в котором они были показаны впервые. Любая групповая выставка сложна, там более включающая более сорока ярких индивидуальностей. Музейные стены не до конца смогли нивелировать галерейную соревновательность, придающую всему несколько «ницшеанский» оттенок. Удача – самое важное в судьбе молодого художника, как она понимается в российском искусстве с начала 1990-х. Несмотря на то, что все художники за единичными исключениями биографически связаны с Петербургом, в творческой судьбе каждого большую роль играла и продолжает играть Москва, и дело не только в оглядке на столичные приоритеты и действующие там культурные механизмы. Например, Влад Кульков обязан популярности Владимиру Овчаренко и его галерее, с которой работал с 2008 года. Сейчас у московских галеристов очень востребованы все авторы из объединения «Север-7». В залах Мраморного дворца художников представляют «свои», петербургские галереи – от старшей из ныне действующих на поле современного искусства Marina Gisich Gallery до возникшей всего пару лет назад MYTH, – которым удалось за последние годы перетянуть многих художников, и такой патриотизм можно считать одним из результатов проекта.
Ирина Дрозд. Три грации. 2019
У искусства тридцатилетних одна тема – все эти художники говорят о себе. Три раздела выставки названы «Диалог с материалом», «Внутри себя», «Среда обитания», но с таким же успехом мог быть единственный раздел, или же их должно быть тысяча! Есть авторы, чьи работы показываются под двумя кураторскими девизами сразу, но найти концептуальную сетку для показа молодых художников действительно очень сложно. Возможно, в Петербурге такой могла бы служить энергия притяжения-отталкивания от «школы», бескомпромиссная борьба с традицией или аккуратное стремление следовать её осовремененной версии. К одному полюсу тяготеет неоэкспрессионизм всех участников «Севера-7», к другому – живописцы и скульпторы, использующие поп-артистскую образность. Проблематика, не актуальная больше нигде, кроме России, где государственное художественное образование застыло так, что в 2021 году достижением студентов считаются работы, выглядящие, как будто на дворе 1971-й.
Семён Мотолянец. Нет ничего ненадежнее вечности. 2018
Академия художеств и Училище имени Штиглица до сих пор определяют главное в облике современного искусства Петербурга, даже учитывая, что заинтересованные в contemporary art потом проходят через «Школу молодого художника» Института Про Арте. Выпускники «Репы» и «Мухи» как будто чередуются, и после выразительного успеха студентов графического факультета Академии художеств в период преподавания там Леонида Цхэ последние год-полтора вверх опять пошли выходцы из Художественно-промышленной академии, в чём заслуга Александры Омининой и сложившегося вокруг неё студенческого круга с регулярными экспозициями в кафе-галерее «Склад 17».
Максим Свищев. 9 объектов из серии «Головы». 2019
Среди художников, начинающих свой путь, на выставке есть представители обеих школ, и не только – это Полина Орлова, Марина Стахиева, Анна Мартыненко, Саша Зубрицкая, Виктория Бодрова, Даниил Васильев. Чётко можно выделить внутри поколения миллениалов авторов, уже сказавших в искусстве своё главное слово, – Александра Дашевского, Влада Кулькова, Татьяну Ахметгалиеву, Стаса Багса, Ивана Плюща, Семёна Мотолянца, Ирину Дрозд. Чего нет в музейных залах, так это политики и идеологии: молодое русское искусство из Петербурга предстаёт областью одних только формальных исканий, что отчасти справедливо. Этому поколению словно была введена двухкомпонентная вакцина от социальной активности: первый раз в детстве – в «лихие 90-е», второй раз – при «путинской стабильности». Будучи сверстниками художников, кураторы чураются политики, современного понимания «политического» для них просто не существует. Всё же в связи с выставкой работ, сделанных в последнее десятилетие, имеет смысл вспомнить появившийся после революционных событий 1968 года термин «актуальное искусство».
У работы Александра Цикаришвили
К нашим дням актуальность искусства уподобилась Граалю современных художников, между тем она – не постоянная, а переменная величина. Всегда есть художники, сквозь чьё искусство и через них самих проходят силовые линии времени, и те, кто могут провести всю жизнь в стороне от них, – темы, жанры, формы работ не зависят от этого напрямую. Сейчас чрезмерная определённость и иллюстративность художественного высказывания опять становится сомнительна, аккуратность и богатство живописи выглядят ненужным излишком, окружающий мир требует от художника чего-то иного. Кажется, на место «актуальности», которая извлекается из свежих газет и модных философских книжек, пора поставить близкое, но гораздо более многомерное понятие – цайтгайст. «Дух времени» растворён в работах «поколения тридцатилетних», и в лучших из них он ощущается и течёт под живописной или скульптурной поверхностью подобно реке, которая скоро должна вскрыться ото льда.
Нестор Энгельке. Дачная архитектура. 2019
Верхнее изображение: фрагмент работы Леонида Цхэ «Встреча» (2015)
