Апгрейд художественных тел
Андрей Левкин
17/04/2012
В нидерландском Неймегене (Nijmegen) есть Museum Het Valkhof («музей Соколиного подворья»). Там открылась (и работает до 12 августа) выставка «Почему богини такие прекрасные: любовь и красота в античности». Музей не специализируется на современном искусстве, там античные древности – римские, например: потому что Неймеген и возник как римское поселение. Кроме древностей в музее есть «Старые мастера» и небольшой (судя по описанию) раздел современного искусства: нидерландский поп-арт и 80–90 годы.
Словом, выставка междисциплинарная. И на античную тему, и не без искусства. В том числе – современного. Среди авторов – итальянка с несколько театральным именем Anna Utopia Giordano. Это digital-art, что-то типа акции: к теме красоты богинь она подошла конкретно, выбрав Venus и сделав 10 работ про неё. То есть, про них. Каждая работа: исторический оригинал и его обработка. Боттичелли, например (там, где Венера на ракушке). Тициан, «Венера Урбино»; Веласкес, «Венера с купидоном». Ну, и художники помельче и салоннее, но тоже про нагих Венусов. Все десять можно посмотреть у неё на сайте.
Александр Кабанель. «Рождение Венеры». И версия Anna Utopia Giordano
Что касается обработки, то она сделала их всех не такими сдобными, как на оригиналах, а подогнала к современному стандарту женской моды. Они у неё не совсем уж худые, но в том формате, какой сейчас принят в рекламе и т.п.
В итоге результаты производят впечатление эротическое и чуть ли не порнографическое (для объективности я спросил коллег, они подтвердили). Ну, и автор, конечно, подыграла – желая добиться именно такого эффекта. Худых тоже можно было бы изобразить не в столь целевых сексуальных позах – на сегодняшний манер. Она и не старалась пропорционально уменьшить тело, похудевшее килограммов на десять, а убрала самые очевидные округлости-припухлости, уменьшила груди-бёдра, а еще и немного изменила позы – как теперь cool.
Артемизия Джентилески. «Спящая Венера». И версия Anna Utopia Giordano
Но тут не о продукции ХХХ, а о том, какие неучтённые дела обнаруживаются после вполне очевидных действий. Да, переделки получают вполне эротико-порнографическую составляющую, которой – вроде бы – в оригинале нет. Исходная, толстая Венус то ли спит, то ли бессмысленно (для нынешнего зрителя) блаженствует, а вот в похудевшем варианте она уже наглядно изнывает. Как так?
Конечно, ровно этот же мотив (лежит и конкретно изнывает) присутствовал и у самих авторов. Только вкусы переменились, трендовые женские очертания стали другими, отчего эротическая составляющая (а также – потому что картины висят в музеях, что само по себе асексуально) исчезла. А эти римейки вытащили исходные мотивации автора, вернув всё к исходному восприятию. То есть тут ещё и вытащили на обозрение авторскую машинку производства объектов искусства. 
Диего Веласкес. «Венера Урбино». И версия Anna Utopia Giordano
Потому что любой объект искусства (даже такой банальный, как очередная Венус) включает в себя и желание заказчика (а нарисуй мне вот такую, чтобы…), вкусы самого автора, типажи того времени, много ещё чего. Технологические потроха арт-объекта.
Ну, так эти потроха могут влиять и сами по себе. Это может быть и не нагота, что-то другое, нагота просто нагляднее сообщает, что чувства, ею вызываемые, есть часть самого художественного объекта. Он вот именно такой – со всеми предпосылками, мотивами, желаниями, а не тот, что представлен в законченном варианте картинки, которая, видите ли, красива и висит в музее, потому что является художественной ценностью сама по себе. Да нет, это только презентационная, презентованная часть.
Но кто ж это поймет? Хотя это нормально, как в жизни. Например, футбол: и случайный болельщик, и фанат, и специалист смотрят один и тот же матч. Они могут даже одинаково радоваться по ходу, но по факту они видят разное и по-разному. Откуда, собственно, и все эти проблемы с современным искусством и его восприятием гражданами. Потому что не всё на свете футбол и в некоторых случаях бытового восприятия мало (но не в случае Ann’ы Utopi’и Giordano – чем она и хороша).
Тут ещё одна история: простенький мотив исходной сексуальности картинки уходит, потому что изменились социально-эротические представления. Или у Достоевского, чьи криминальные по сути истории превращаются во что-то другое и никто уже не обращает внимание на сам криминал, которого там полно. Потому что он по-другому выглядит, не цепляет прямо. Но ведь тогда в арт-объекте что-то должно закрыться, почему же его продолжают воспринимать? Непонятно. Красиво, да. Ну и что? Наверное, движение времени как-то компенсирует утрату исходного смысла: высокохудожественная ценность, то да сё, история искусств. Но что теперь будет с художественной ценностью картин, которыми занялась Anna Utopia, когда их простой мотив обнаружен? Но красиво, кто ж спорит, да. 
Тициан. «Венера Урбинская». И версия Anna Utopia Giordano
Но и это не всё. Еще раз отмечу поверхностность Anna Utopia Giordano: модифицированы только венусы, а даже не окружающие их также голые девы. Да и в самих венусах изменение пропорций не скорректировано, так что головы у многих апгрейдированных торчат странно. Это потому, что она не «заморачивалась» художественной стороной самого изображения. Она занималась другим, фиксируя именно тот сдвиг, который восстанавливает исходную мотивацию. Вот он, его производство и является артефактом.
Понятно, что она не обязательно имела на уме то, что тут написано. Возможно, это тоже вариант Ландиса – мог ли он предположить, что действует по схеме, которую ему вменяет рецензент? Да, в некоторых обстоятельствах автор сам не знает, что делает и является лишь частью механизма своего проекта. Только это не о метафизике, которая воздействует на его труды с небес, помимо его помыслов. Всё проще – так действует контекст, в котором работает современное искусство. В смысле, оно непременно в контекст встраивается. А тогда уже никто не сосчитает заранее, что получится, поэтому в удачных вариантах начнут возникать неучтённые смыслы. Причём они появляются сами, а не через выдумывание. И вот это в самом деле красиво.
Жан Огюст Доминик Энгр. «Венера Анадиомена». И версия Anna Utopia Giordano
