Туманность Ганов
Павел Герасименко
14/11/2012
Анна и Алексей Ганы. «Места.1»
Галерея Марины Гисич. 7 ноября 2012 – 13 января, 2013
Как правило, рецензируя первую выставку художника, творческую биографию автора описывать не надо – артистическое «си-ви» еще не появилось, а просто жизненные факты способны сказать зрителю немногое: разве что он узнает, что на выставке, нейтрально названной «Места» (плюс порядковый номер), в галерее Марины Гисич серию живописных работ показывают Анна и Алексей Ганы, которые создают картины вместе и подписывают их двумя именами.
У молодых художников нет выставочной истории, хотя их живопись по вложенным в неё мыслям и чувствам – вполне зрелая. Для галериста, как и для куратора, это всегда интереснейший момент: возможность «снять сливки», отобрать лучшее в мастерской среди работ, которые не видел ещё никто из зрителей. В мастерской художников Ганов – сотни полотен, которые образуют пространные живописные циклы, и только увидев их разом, начинаешь обращать внимание на их различие и понимать разницу между ними. В этой «тонкой настройке» как раз и заключается самое интересное в искусстве Анны и Алексея Ганов.
Куратором и автором текста к выставке выступил Иван Чечот – без преувеличения, выдающийся петербургский искусствовед, – который назвал картины Ганов «пейзажами души». Всем хорошо известно, что абстрактное искусство по определению бессюжетно, если что оно и изображает, то это драматургия цветов, форм и линий. Наоборот, в любой из работ Ганов видны как будто смутно узнаваемые формы (естественно, ожидаемые глазом и сознанием зрителя). Если вслед за куратором принять видимое на этих картинах за пейзаж и последовать за художниками в туман, то, конечно же, знакомое почти всем характерное состояние природы передано ими очень точно. Словно предметы, то ли готовые вот-вот появиться из пелены тумана, то ли секунду назад исчезнувшие под низкой облачностью... Однако напрасно ожидать, что туман и низкая облачность скоро рассеются. Это промежуточное, всегда остающееся недопроявленным состояние – пожалуй, один из главных эффектов в искусстве Анны и Алексея Ганов.
В своей живописи они ориентируются на любимых ими классических художников, чьи имена – от Каспара-Давида Фридриха до Марка Ротко и Герхарда Рихтера – легко назовёт каждый. В статье к выставке Иван Чечот делает искусство Ганов по-настоящему близким, облекая абстракцию сетью эмоциональныых ассоциаций и личных переживаний, что описано Вильгельмом Воррингером как «вчувствование». Без этой философской операции работы молодых художников выглядят рядовыми абстракциями, качественно сделанными и в меру декоративными картинами, каких много произведено за последние 50 лет. Это искусство по своей природе близко не только музыке, но также кинематографу: как в кино, в искусстве Ганов разворачиваются небывалые по красоте и редкости виды, и лучше всего озвучены они будут увертюрой к «Тристану» из последнего фильма Ларса фон Триера.
Все «северные» аллюзии не случайно очень подходят к искусству Ганов: «И снова скальд чужую песню сложит и как свою её произнесет». Насколько абстрактный холст вообще и произведения Ганов в частности можно считать местом для проекции собственных эмоций? Возможно, что человек, который купит и повесит на стену одну из этих работ, постепенно тоже проникнется ею – или же, наоборот, будет вкладывать в неё посторонние живописи смыслы? Думается, работы Анны и Алексея Ганов обладают достаточно сильным собственным смыслом и эмоциональной определённостью. Туман и вхождение в него в мифологических рассказах всегда связаны с потусторонними силами. Работы Анны и Алексея Ганов погружают в туман, но и отгораживают от кроющейся в тумане неизвестности плоскостью картины.
