Непристойность ландшафта
04/03/2013
Олег Хвостов «Похоть», AL-gallery, 14 февраля – 10 марта
Выставка Олега Хвостова названа «Похоть», и в AL-gallery она открылась аккуратно 14 февраля. Понятны прямолинейные зрительские ожидания, которые оказываются этой выставкой не то чтобы полностью обмануты. Название завлекает, как и положено в эротических играх. Между тем на всех картинах в галерее – ландшафты, возможно, что чрезмерно яркие. Но глаз, который уже готов пытливо искать по меньшей мере пару любовников, скрывшуюся в кустах, скользит по поверхности этих холстов втуне.
Олег Хвостов. Пейзаж. 2012
Хвостов начинал в группе «Новые тупые». Ретроспектива этого необычного и очень петербургского явления конца 1990-х годов не так давно прошла в Москве. Один из запомнившихся всем перформансов «Новых Тупых», «Мужское – женское», был смешным и казался неприличным (впрочем, такое соединение бывает частым). В нём двое обнажённых художников, Владимир Козин и Вадим Флягин, пританцовывали, то скрывая, то показывая мужское естество. Среди акционизма «Новых Тупых» Олег Хвостов выделялся тем, что он был едва ли не единственным «только живописцем». Художник Хвостов – автодидакт, от этого вдвойне интересным становится, каковы были приоритеты в его творчестве. Эрмитаж, отделы искусства Ренессанса и барокко он сделал своей школой. История искусства, воспринятая художником через копирование, – полностью в академической традиции. Создавая собственные версии классических картин, он писал и переписывал обнажённых, натюрморты и пейзажи. Сперва у Хвостова была отчётливая ориентация на немецкий экспрессионизм в духе Отто Дикса, скученные композиции его картин были полны деформированными телами. Потом художник попробовал себя в качестве «русского Ботеро», и в этой роли он задержался надолго: было заметно, что ему близок тип чувственности известного колумбийца, а зрителям и покупателям, естественно, оказался мил такой стиль.
В 1990-х Хвостов сделал серию из нескольких тысяч автопортретов, на которых лицо превращалось в изобразительный знак. Пойдя по пути маниакального живописания, Хвостов добавил к нему, во-первых, собственное чувство цвета – сильного, яркого и эмоционального. Вторая и третья отличительные черты – это чрезвычайная серьёзность, не терпящая постмодернистской насмешки, и поза художника на грани эксгибиционизма.
Олег Хвостов. Осенний пейзаж (Skype). 2013
В нынешнем искусстве Хвостова стремление к изобразительному знаку достигло совершенства. Живописный конструктор, которым он пользуется при создании пейзажей, сейчас отточен, как никогда. Изобразительные блоки – синее небо, зеленое дерево, в небе обязательный красный самолет – идеально пригнаны друг к другу. Корова, уложенная художником на холсте перед «Больницей Кащенко», в центр самого большого произведения выставки, выглядит изобразительной синкопой, голова её разобрана на почти что «филоновские» по тонкости детали живописи.
Зрителей на выставке «Похоть» начинает волновать вопрос: откуда эти яркие тропические цвета, эти округлые покатые формы, где они действительно воплощали безудержный эротизм? Конечно же, это 60-е годы, время свободной любви и галлюциногенов! При взгляде на работы Хвостова почти сразу вспоминаются скульптуры Ники де Сен-Фалль. Следом возникает ассоциация с живописью Фернана Леже, обмыленная сглаженная форма, раскрашивание которой он сделал своим постоянным приемом. Можно продолжить ассоциации, ведущие прямиком к эротизированному восприятию живописи Хвостова (на что, кажется, и рассчитывает автор). Кроны деревьев на его картинах образуют клубящиеся формы – так изображали страсть Зевса в виде облака над Ио барочные художники.
Олег Хвостов. Зимний пейзаж. 2013
Должно быть, в идеальных ландшафтах Хвостова царит ничем не нарушаемая тишина. Но мы почти что можем слышать тот звук, с которым встают на свои места хорошо отполированные и пригнанные друг к другу изобразительные элементы. Они как входящие друг в друга хорошо смазанные поршни – и этот воображаемый звук очень эротичен.
