Тело и материальность в «Энциклопедическом дворце»
03/06/2013
«Зачем изображать мир, если он сам всё больше начинает походить на изображение?» – в своём вводном эссе спрашивает куратор Массимилиано Джони, самый молодой профессионал из тех, кому когда-либо была доверена миссия создания центральной выставки Венецианской биеннале. Какова же роль художника в наши дни и что делает художника художником? Вот, пожалуй, ключевые вопросы представленной в Арсенале части выставки «Энциклопедический дворец». (Вторую часть выставки можно посмотреть в Садах, в так называемом Центральном павильоне.) Эти вопросы предоставили куратору возможность объединить работы и «истинных» художников, и аутсайдеров, и любителей разных поколений, созданные в разное время. Можно сказать, что речь здесь идёт не о «новом» или «самом свежем», речь идёт о важном. Или точнее о том, как миру искусства продолжать движение более целенаправленно, принимая во внимание то, как современная визуальная культура, включая и её отбросы, запрудила повседневность. Массимилиано Джони возвращает художникам статус одержимых мечтателей, стараясь таким образом вырвать современное творчество из дремоты, куда его загнала мировая система «потребления и применения» искусства, крутящаяся как хорошо смазанная тележка. «Энциклопедический дворец» в Арсенале похож на музей, он совершенно не является выставкой в духе «белого куба», но скорее, как пишет Джони, «совокупностью эклектического микрокосмоса». В последние годы в Европе и Америке появилась новая тенденция: экспозиции создаются наподобие кунсткамер, которые богачи Ренессанса устраивали для своего развлечения, располагая рядом художественные работы, редкие камни и охотничьи трофеи. То же самое можно отнести к «Энциклопедическому дворцу», только в этот раз «кунсткамера» стала поистине гигантской. Что было сутью кунсткамеры? Показать гостям нечто интересное, экзотичное, овеянное мифами, нечто из ряда вон. Одну из работ, представленных на выставке в Арсенале, создала родившаяся в 1978 году итальянка Роселла Бискотти (Rosella Biscotti), которая снимала жизнь женской тюрьмы в Венеции. Бискотти рассказывает о том, как почти все заключённые, которых она интервьюировала, говорили ей, что единственной формой побега, возможностью вырваться из стен тюрьмы является воображение.
Тот самый «Энциклопедический мировой дворец», который стал проводником концепции Массимилиано Джони. Живший в США автомеханик Марино Ауритис в 50-е годы отправился на пенсию и как автодидакт стал конструировать архитектурный макет, который стал его навязчивой идеей. Энциклопедический мировой дворец, который Ауритис запатентовал в 1955 году, был запланирован как гигантский всемирный дворец изобретений. Ауритис действительно искал финансовые средства, чтобы воплотить свою утопическую идею в жизнь, но безуспешно. «Его мечта вневременна», – написано в аннотации к выставке как бы в подтверждение общечеловеческого значения замысла и мощи его воображения.
Один из самых впечатляющих залов выставки, где в различных позах расположены фигуры в человеческий рост с натуралистичными выражениями лиц, при этом со своеобразно «изношенными» телами. Куда ни повернёшь голову, один из них обязательно окажется перед тобой. И у всех закрыты глаза. Это инсталляция польского художника Павла Алтхамера (Pawel Althamer, 1967) «Венецианцы», которая была создана специально для биеннале – как версия работы 2011 года Almech.
Выставка в Арсенале переходит от одной концептуальной темы к другой, и центральную часть занимает тема тела. Она рассматривается и как связь человека с реальностью, и как бастион, который не позволяет полностью слиться с миром изображений в двух измерениях. На переднем плане – раскрашенная масляными красками бронзовая скульптура американского художника Джона ДеАндреа (John DeAndrea, 1941) Arial II, созданная в 2011-м. Рядом с ней, «вывернув» наружу свои внутренние органы, сидит огромная голубоволосая кукла Children's Anatomical Figure, придуманная Полом МакКарти (Paul McCarthy, 1945) в 1990 году.
Подчёркнуто реалистическая скульптура американского художника Дюэйна Хансона (DuaneHanson, 1925) BusStopLady (1983) всего на год старше меня, я вижу её впервые в жизни, но кажется, что уже встречалась с ней множество раз в ожидании троллейбуса.
У непомерно вытянутой блондинистой дамы Чарльза Рея Fall '91 (1992) не иссякает очередь желающих сфотографироваться. Она впервые была выставлена в Музее современного искусства в Лос-Анджелесе в конце длинного коридора – и с расстояния казалось, что она совершенно нормального размера. Магнетическое притяжение вызывает как раз это противопоставление стандартного и аномального.
Предпоследнее, залитое сумраком помещение Арсенала отдано работам немецкого художника Дитера Рота (Dieter Roth, 1930–1998) и американского постминималиста, концептуалиста Брюса Наумана (Bruce Nauman, 1941). В одном из углов помещения расположена инсталляция Рота Solo Scenes (1997/1998), которую составляет 131 телевизор. В них можно наблюдать повседневные моменты из жизни художника, запечатлённые незадолго перед его смертью. В это же время на противоположной стене на экране побольше (и двух телевизорах), вверх ногами и возбуждённо мурлыкая «мммммм», вращается голова из видеоинсталляции Брюса Наумана 1991 года Raw Material with Continuous Shift-MMMM.
