Тайное сделалось явным
03/07/2013
«Премудрость Астреи. Памятники масонства XVIII – первой половины XIX века в собрании Эрмитажа»
Пикетный зал Государственного Эрмитажа, 18 мая – 1 сентября 2013
Финисаж этой необычной выставки – аккурат День знаний, 1 сентября 2013 года. Называется она витиевато: «Премудрость Астреи. Памятники масонства XVIII – первой половины XIX века в собрании Эрмитажа». Размещена экспозиция в парадных залах Зимнего дворца.
В силу научных занятий «готическим вкусом» в культуре Нового времени сюжеты с масонством, само собой, меня увлекают. И странным образом степень увлечённости герметичными смыслами и символами «вольных каменщиков» часто обратно пропорциональна подробности проникновения в материал, в толщу текстов. Когда читаешь книги о масонах, об иконографии их ритуалов, ощущение, словно блуждаешь в трёх соснах. В смысле нравственного кодекса жизни русские масоны (особенно мистические розенкрейцеры) оказываются благоверными христианами, только что выстраивающими свое общение с Евангелием в традициях барокко, с использованием пышной риторики и обращением к трактатам мистиков, читающих всю Вселенную наподобие Книги, полной ждущих расшифровки иероглифов. Одна из главных тем масонства (на что справедливо указывают авторы роскошного каталога, научные сотрудники Эрмитажа Г.А. Миролюбова. И.Н. Уханова): умаление, исчезновение, стачивание своей косной материальной природы ради воскрешения к новой совершенной и праведной жизни. «Возлюби смерть недобрых наших свойств, недобрых прихотей, зная, что от сего зависит рост вечного нашего состояния», – философ-масон XVIII века Семён Гамалея так определял цель достижения важнейшей масонской добродетели.
Знак ложи Пламенеющей звезды (?). Начало XIX в. Россия
Очень витиеватые, как картуши рокайльных орнаментов и арабески барочных гирлянд, тропы (во всех смыслах этого слова) вели к константам этического мироустройства, что щедро открыты и доступны всякому в книге книг, Библии. Сама обрядовость масонства с известными атрибутами (циркулем, наугольником, линейкой, запонами), эмблемы их и символы (включая чашу Грааля, уроборос, черепа, перекрещённые кости, храм с двумя фланкирующими его колоннами) происходят из каталога мистических символов и идей христианства, которое проделало долгий путь от событий ветхозаветной истории к крестовым походам, неоплатоническим темам Возрождения, энциклопедизму барокко и Просвещения. Обрядовость масонства связана с обрядовостью посвящения в гильдии строительства Великих Готических Соборов Средних веков. Общеизвестно, что в Средние века большие артели строителей (вольных каменщиков) ходили из города в город, заключали контракты на постройку церквей. Оберегали секреты мастерства, ревностно относились к конкурентам и потому создавали закрытые (герметические) союзы – ложи, в которых хранили символические атрибуты, обсуждали важные стратегические и практические вопросы. Ложа основывалась на принципах братства и взаимовыручки. Её организация подчинялась строгой иерархии. Во главе – высший орган управления ложами – Капитул. Далее – главный в ложе – мастер, далее – подмастерье, ниже – ученики. В свою очередь, такое устройство с характерными атрибутами (циркуль, наугольник, расчерченный план храма с двумя колоннами) имело символическое обоснование. Им оказывается история главного архитектора центрального в древнем Израиле Храма царя Соломона Хирама Абиффа. За отказ раскрыть секреты мастерства Хирам Абифф был убит нечестивцами. Убит при помощи инструментов строителя (каменщика). В образовавшихся в начале XVIII века масонских ложах каждый вновь поступивший участвовал в обряде инициации, имитирующей убийство первого строителя, Хирама. Оно было условием воскресения к новой жизни.
Запон мастера. Конец XVIII в. Россия
Масонство справедливо считают парарелигией. По существу, это полный таинственных подробностей, увлекательный комментарий к библейским текстам и заповедям. Масонство органично вписалась в слишком прагматичный, здравомыслящий Век Просвещения, который, по замечанию Осипа Мандельштама, «похож на озеро с высохшим дном: ни глубины, ни влаги – всё подводное оказалось на поверхности». Масонство, как и связанный с ним «готический вкус» в литературе, стиле жизни, архитектуре, музыке и изящных искусствах были освежающей тенью в этой просвещённой пустыне. Тоска по трансцендентному, метафизическому объясняет повышенную сложность кодировки знаков, языка в системе масонской коммуникации. Большое испытание эти знаки расшифровать. Не потому, что слишком трудно, а потому, что в основе их лежат простые истины, которым очень непросто следовать.
В России масонство появилось со времен Анны Иоанновны, в 1730-е годы. Укрепилось при Екатерине II. Тогда-то были в чести многие ложи с именами мифологических божеств. Древнегреческая Богиня справедливости Астрея (часто изображалась с весами) дала имя и ложам, и новой в честь них выставке. В начальный период правления Екатерины II особенно влиятельны были мистические, с акцентом на занятия тайными науками, ведущими к духовному перерождению, ложи розенкрейцеров (изначально: союз Злато-Розового Креста). Императрица принимала их благосклонно до тех пор, пока не грянула инспирированная масонами Французская революция и пока в масонские проблемы не был опасно глубоко вовлечен наследник Павел I. Тогда в отношении масонов политика стала сходной с той, что в путинской России применяется в отношении геев и лесбиянок, да и протестного движения в целом. Запрещать, не пущать и сажать. И в принципе власть как тогда, так и сейчас, чётко понимает степень опасности для неё инаковости, попытки понять что-либо трудным путем, глубоко и субъективно, не по спущенной сверху директиве, не по формуляру, не по матрице. Масоны – настоящая интеллектуальная фронда XVIII века.
Так что экспозиция в Эрмитаже очень своевременна. Одна проблема: когда тайное становится явным, появляются усталость и печаль. Все будоражащие воображение загадки разрешаются как-то слишком просто. Цветистая риторика увядает, тропы и тропинки спрямляются в своем стремлении к понятным универсалиям.
Табакерка. XVIII в. Немецкая работа
Но – о, чудо, выставка подтвердила, что спасают положение сами вещи. Они вроде бы однотипны (гравюры, запоны, портреты дворян-масонов, книги, знаки, медали, ленты, бумажники). И иероглифы масонские на них повторяются. Однако смотреть нескучно. Каждый из вытащенных часто впервые на свет предметов из хранящихся в Эрмитаже коллекций предпринимателей XIX – начала XX века Федора Плюшкина и Дмитрия Бурылина имеет свою биографию. Её следы – в потёртой фактуре дорогих тканей, в царапинах на металлических поверхностях, в живом блеске глаз одержимых идеей Свободы людей на портретах. Эти предметы с биографиями делают общение с коллекцией интересным настолько, что сулят неожиданные открытия. Вот, например, маленькая фарфоровая табакерка, сделанная на санкт-петербургском Императорском фарфоровом заводе в 1752 году и расписанная мастером А.И. Чёрным.
На внешней стороне изображены четыре резвящихся на природе мопса. На внутренней стороне крышки два мопса держат перед третьим зеркало, в котором он видит свое отражение. Организаторы считают, что табакерка принадлежала члену смешанной (для женщин и мужчин) ложи Мопсов. Почему мопсов? Мода тут не совсем причем. Просто именно эти собачки олицетворяют «верность, знатность, консервативное и философское начала в жизни». И в этой табакерке как в капле дрожит, переливается вся Галантная эпоха, ветреная, жеманная, одновременно верящая, что даже мопс отнюдь не равноценен сам себе. Он «то, что надо» Мопс.
Фильм, подготовленный к выставке специалистами Эрмитажа
