Коснуться там, где и когда надо
25/11/2013
Евгений Дыбский. GIOTTO PROJECT
Московский музей современного искусства (MMOMA), до 1 декабря
Если считать, что любая выставка в какой-то мере начинается с анонса и пресс-релиза, то впечатление возникло бы простое. Не знай я Дыбского, мог бы решить, что тут прямой кураторский продукт (типа «Всё, что вы хотели узнать о Джотто, но не знали, кто это такой») или же что-то вроде программно-идеологической живописи (типа «Женщины рисуют феминизм»). Всё, разумеется, не так. То есть в чём проблема: с одной стороны, вроде бы так, но с другой – совершенно иначе. И вот это «иначе» чрезвычайно неуловимо – настолько, что постоянно рискует оказаться неучтённым. Конечно, это правильный риск.
Translation of Time XVI #1, 2011
Итак, пресс-релиз сообщал, что на выставке представлена серия «Translation of Time XVI», «живопись, выполненная в смешанной технике, которая частично уже демонстрировалась в Музее Людвига в 2009 году». Сказано, что «наперекор нынешней страсти к "искусству апроприации" Евгений Дыбский даёт нам возможность принять участие в его диалоге с Джотто. С 1992 года он называет свои работы "Translation of Time", обращая внимание на то, что английское слово "translation" схоже с русским "трансляция", а их общее значение – "излучение". Название серий связано с использованием энергии, "излучаемой" образами прошлого». Ну вот, теперь тут ещё и как бы римейки…
Translation of Time XVI #12, 2009
А вот пресс-релиз конкретно о ложной (как вскоре станет ясно) программности: «Дыбский впервые увидел подлинники фресок Джотто (1266–1337) в капелле Скровеньи в свой первый приезд в Падую в 1988 году. Во время одного из последующих посещений в 2005 году он столкнулся с результатом недавней реставрации. Фрески были так сильно "восстановлены", что ему показалось: оригинала больше не существует. Импульсом для творческих поисков Дыбского стал вопрос: что осталось от работ самого Джотто, какова была их суть и как это воспринимается сегодня? Эта "утрата оригинала" стала отправной точкой ретро- и перспективного метода художника: от поисков изначального колорита фресок – к развитию собственного процесса в будущее».
Translation of Time XVI #1, 2007
Сам Дыбский всё это как бы даже подтверждает. Из его интервью Екатерине Дробязко: «В 2005 году по дороге в Венецию я, как обычно, заехал в Падую, чтобы снова увидеть в капелле Скровеньи мои любимые джоттовские фрески, теперь уже первый раз после долгой реставрации. Огорчению моему не было предела: мало того, что из капеллы сделали туристский аттракцион, где надо было ждать в очереди, потом смотреть познавательный фильм, после чего на 30 минут пускали смотреть "оригиналы". Правда, словом этим назвать то, что я увидел, было нельзя: реставраторы так заштуковали некогда дышащие временем и магией фрески, раскрасив их, очевидно, по примеру реставрации Сикстинской капеллы почти флюоресцентными красками, что вспомнилась поговорка: "от любви до ненависти…"»
Translation of Time XVI #21, 2012
И ещё: «…Нам свойственно наделять объекты нашей любви собственными фантазиями, в том числе и фантазиями формы. Я начал сублимировать моего падуанского Джотто на холстах в натуральную величину фресок. Конечно, это "мой Джотто", с присущими моей живописи особенностями, возникшими за длительные годы работы, и это последовательное развитие для меня самого: они формировались все эти годы и под влиянием особенностей джоттовских…»
Translation of Time XVI#20, 2012
В сумме, конечно, для меня тут абсурд: ну вот какие же здесь заданность и программность, это же Дыбский as is, а вот же возникает ещё какая-то рамка. Причём в самом же деле: да, есть конкретная заданность, даже двойная: Джотто сам по себе + история с деградацией фресок. То есть сразу две довольно неприятных вещи: и этакий кураторский подход (ну, самокураторский), и программность самих работ. Вот только ни одного из этих моментов там нет. При этом Джотто вполне присутствует и всё (ну, в основе) определяет. А в каком качестве он тогда там был, что не свёлся к программности и кураторству, не задал их?
Тут я поступил просто: не стал задавать этот вопрос в космос, а написал ровно это же Дыбскому в ФБ (синтаксис и т.п. сохранены, конечно).
Translation of Time XVI #16, 2012
евгений дыбский: вот это и было для меня интересно: не курировать себя и не «оммажировать» джотто. что его оммажировать? я просто с него начинал, а заканчивал без него, процесс был долгий, вот например эта работа (перед этим абзацем – А.Л.) делалась 2 года, не получалась, я хотел её послать уже не раз. а получилась, на мой взгляд, одна из лучших в проекте, причём произошло это само собой одномоментно, что-то возникло, что осталось только обострить и довести технически. собственно, ради таких моментов мы и работаем, сорри за пафос.
Translation of Time XVI #13, 2011
Andrew Levkin: понял. у меня отчасти схожая ситуация, вот и зацепило. и, собственно, какие-то его непосредственные ну… что ли конкретные оригиналы в отношении каждой очередной работы не маячили, как-то иначе? что ли он там не столько из фресок был, сколько как-то иначе?
евгений дыбский: маячили и отмаячивались в процессе. я боролся с маяками, в том числе и стирая следы...
Translation of Time XVI #14, 2011 (фрагмент)
Собственно, ещё два вопроса. Программности нет, оммажирования нет. Но некоторая штука, сущность там всё же присутствует. Что ли там не так, что работы – это ровно работы: картинка и картинка. Они всё же сопрягаются с чем-то ещё – с чем в сумме результат и составляют? Это не программность, а что ли улавливание некоторой сущности – называющейся в данном случае Джотто. Она какая-то такая... некоторый объект, который, разумеется, прямо воспроизвести нельзя: он иной природы. Но его можно как-то окружить работами, каждая из которых будет с ним корреспондировать – притом, что полного описания нет и быть не может. Ну, потому что он другой природы. В общем, понятно, что это в самом деле как-то так. Но вот другой вопрос, его уже сразу Дыбскому.
Translation of Time XVI #22, 2012
Andrew Levkin: Вот, скажем, Парщиков или Кутик никакие метафоры не строили. Потому что им требуется сделать (и они её-то и строят) конструкцию, чтобы предъявить нечто, не имеющее собственного имени (даже если это просто ощущение здесь & теперь). Со стороны это может быть воспринято и метафорой, но ею не является: смысл конструкции другой, она – инструмент сопрягающий (или определяющий) некоторые сущности, чтобы сделать их явными. В итоге нет там никакого метафорического говорения, но именно что некоторая unknown entity реализуется через подбор слов и их сочетаний; элементов, записанных известными словами. Аппроксимируя, да. В варианте «ощупывая-не-касаясь». Такой подход – это похоже на «GIOTTO PROJECT»?
Translation of Time XVI #1, 2007
евгений дыбский: андрей, всё похоже, если тебе кажется похожим))). мне кажется. ещё кажется, что я также подбираюсь, но когда наступает момент, всё же КАСАЮСЬ, там где надо мне... если мы об акцентах, то они для меня очень важны. задача их найти и создать среду для их выявления. среда должна быть питательной и не бедной... а вообще я сторонник разных интерпретаций и, думаю, твои будут мне интересней моих))
Ну, в общем, как-то так всё на свете и обстоит, хорошо.
***
Московский музей современного искусства (MMOMA)
Тверской бульвар, 9
