Foto

Вещдоки реальности

Андрей Левкин

...или Треугольник Кошута

13/09/2016

В июле открылся новый корпус галереи Tate, Tate Modern. Он сбоку, пристроен к старому, историческому, красивый.

 

В блоге не о том, как это устроено: тут проще зайти к ним на сайт. Здесь о нескольких экспозициях. Выставочная политика там такая: есть авторский раздел, персональные выставки, а есть ещё и много другого, в частности – то, что они назвали FREE COLLECTION DISPLAYS. По сути – архивные работы, но заново собранные (тут от слова «сборка») для Тейта. Среди них тоже есть авторские варианты (в блоге будет и выставка Луиз Буржуа), а есть и «тематические пакеты», что ли. Существенно, что работы не новые, но их сборка произведена именно теперь. В общем, фактически предъявляется сама экспозиция как арт-объект.

 Тут о «пакете» PERFORMER AND PARTICIPANT. В основном это работы 1960–1990-х, авторов много, здесь – о трёх. Сначала Rebecca Horn. По её поводу сообщено, что «она исследует отношения между телом и его окружением», ну, а детальное пояснение можно посмотреть по ссылке выше.

Хорн делала свои работы (это перформансы конца 60-х – начала 70-х) так: фиксируется то, как люди действуют, обретя некие дополнительные части тел. Как пытаются поладить с этим – то ли с отягчением, то ли с новой возможностью. Всё фиксировалось на видео или фото. Ну, а теперь тут представлены и предметы тогдашних перформансов. В таком варианте: видео или фотография акции, и тут же рядом – тот самый объект, который тогда модифицировал тело. Объект в физическом виде, самый конкретный. Арт-проект – пояснение – штука, которая работала в акции.

Рядом неизбежная Marina Abramovic, работа Rhythm 0, 1974-го. Здесь и концепт экспозиции принадлежит Абрамович. В случае Хорн куратором была Valentina Ravaglia, то есть там сборка кураторская, ну, а у Абрамович – сиквел-проект к исходному перформансу. Пояснения, разумеется, есть: «семьдесят два предмета, расположенных на длинном столе, покрытом белой скатертью, а также шестьдесят девять слайдов» (слайды проецируются на стену, возле которой стол и стоит). Приведён список предметов, и следует привести его хотя бы частично: «gun / bullet / blue paint / comb / bell / whip / lipstick / pocket knife / fork / perfume / spoon / cotton / flowers / matches / rose / candle / mirror / drinking glass / polaroid camera / feather / chains / nails / needle» и так далее. Когда-то (в 1974-м) это был перформанс продолжительностью в шесть часов, а теперь – вот эти 69 слайдов, 72 предмета и описание.

Третьим будет Hélio Oiticica, инсталляция «Tropicália, Penetrables PN 2 'Purity is a myth'», 1966-й, Бразилия.

Теперь боковой, но имеющий отношение к делу сюжет. Как обходятся с инсталляциями, воспроизводя их (например – отвезя на выставку) в новом месте? Кирилл Кобрин однажды написал о том, что непременно есть специальные люди, которые заняты этой работой. Например, рабочий, который следит за сохранностью работ Хёрста – корову с телёнком в формалине уже приходилось чинить. Сейчас в связи с этим Кирилл рассказал о том, что «Кровать» Трэйси Эмин недавно продали, мало того – владевший ею ранее Саатчи время от времени любил её выставлять у себя дома. Как организованы такие переезды? Тем более учитывая особенности данной кровати – см. здесь. Тут же и второй вопрос: как воссоздаются детали? У Эмин же их полно: бытовой мусор, вот старые сигаретные пачки – те, например, могли сменить дизайн или марка вообще вышла из обихода. Что делают с этим? В принципе, индустрия должна существовать. Небольшая, но вполне необходимая отрасль. Собственно, и Абрамович этот момент упоминает: «Many are perishable items, such as foodstuffs and flowers, which need to be replaced each time the work is displayed». 

Так что детали – деталями, а какое-то ядро предприятия (объекта, акции) не слишком зависит от полной точности своего воспроизведения в разных экспозициях. Даже в случаях, когда сами художники об этом и не думали. А что об этом думать, понятно, что и чинить надо, и выставлять в разных местах. Так что тут какая-то просто платоновская штука, невидимая первосущность, которая и определяет работу. Третий автор тоже об этом, но там баланс другой: вся инсталляция – реализация стихотворения в натуре. Оно и есть первообраз, конкретный. Вот оно.

Соответственно, как-то оно этими шкафами и выгородками представлено, а части текста ещё и написаны на картонках-фанерках. Вообще, это же хорошо: делать из стихотворений объекты и инсталляции. Странно, что эта практика до последнего времени особо не распространилась (ну, в «Орбите» это уже делают с середины нулевых, скажем, один из последних проектов: https://postnonfiction.org/projects/trehm/). Может, потому что Бразилия – далеко.

Да, тут другой баланс: не акция – её документирование объектом – описание, а иначе: стихотворение – объект – их связь (как через пояснение, так и через куски текста там и сям внутри инсталляции). Но, в принципе, схема та же. Ну, а если в голову пришла какая-то схема, то её начинаешь примерять ко всему вокруг.

Повод для этого нашелся немедленно, у Louise Bourgeois, хотя, казалось бы, при чём тут она. Буржуа вообще в другом разделе, в ARTIST ROOMS (https://www.tate.org.uk/visit/tate-modern/display/artist-rooms-louise-bourgeois).

С виду всё традиционно, никакого концепта она не устраивала, да и кураторы вряд ли о нём думали. Не акции, не инсталляции. Вот картинки, вот 3D-работы. Да, то ли эта 3D-работа выглядит приложением к картинкам, то ли они – эскизами к ней. Но и это как обычно, к тому же нет и описания их концептуальной связи. Но в данный конкретный момент (когда я это фотографировал) связь возникла: туда пришла экскурсия, причем – не типичная, её вел писатель Джефф Дайер, Geoff Dyer. А он принялся рассказывать о контекстах и т.п., так что и описание возникло, и сам Дайер выглядел акционистом-перформером

В итоге тот же треугольник: 3D-работа – изображения – описание (от Дайера). Вообще, это ж ровно метод Кошута, когда представляются предмет, его фотография и словарное описание. Кошут делал такое давно, ну и что – теперь смысловой кластер так организуют кураторы или ситуации. Вообще (это лирическая часть блога), кошутовская схема иногда производит непредвиденное. Например, в 2003 году в Киеве, в тамошнем Соросе (он был в помещении Могилянки, вход со двора), проходила выставка «KUNSTRAUM DEUTSCHLAND». В частности, был Кошут со своими словарными гнездами. В том числе – сковородка, фотография сковородки и словарная статья «сковорода». А потом выходишь на улицу (там Подол и Контрактова площа), и сразу же памятник философу Григорию Сковороде («мир ловил меня, но не поймал»). Разумеется, тогда он оказался четвёртым объектом Кошута. Мир его не поймал, а Кошуту удалось.

В этот раз получилось похоже. Через некоторое время я шёл по городу и после перекрестка решил свериться с названием улицы, на которой оказался. Названия не было, но там оказался Space Invider. Об этом проекте я писал в Arterrytory в 2014-м. Некто воспроизводил (или всё ещё воспроизводит) в разных городах разных стран пиксельных персонажей из Space Invaders – игры для игровых автоматов (появилась в Японии, в 1978-м). Персонажи выкладываются квадратиками разноцветного кафеля на стенах домов. Я за них случайно зацепился в Вене, видел в Брюсселе, а теперь и в Лондоне. А сколько их там может быть, мало – работа ручная и штучная. Но вот же, на Clerkenwell в самом её начале, там, где в неё переходит Old St., он есть.

В общем-то, та же схема: исходный прототип (сама японская игра) – её изображения, тиражируемые в пространстве, – пояснение. В данном случае пояснение (что и зачем делается) оказывается и концептом проекта. Ну, поскольку лирическая часть оказалась уличной, то пусть тут будут и некоторые новости стрит-арта. Во-первых, Бэнкси. Новых бэнкси в Лондоне не появляется, а имеющиеся постепенно врастают в окрестности, точнее – по ходу времени начинают сливаться с ними. Этот, например, в Долстоне, Хакни, чуть сбоку от главной улицы. 

 

Не сказать, что кто-либо уже заменил Бэнкси в его роли повсеместного городского граффитиста, но следующие картинки можно обнаружить в весьма разных концах города.

 

Авторство указывается сложно, одновременно бывают метки @natanbowenart и @stevemccrakenart или одна из них, также – часто присутствует птичка с надписью NON HERE, иногда она может быть и без надписи. По поводу данного проекта никаких выводов не будет. Непонятно даже, есть ли в нём некая социальность или чистая радость бытия. Понятно, NON HERE можно взять и сопрячь с WIFI HERE на телефонных будках, а на части картинок присутствует британский флаг. Ну и что? Впрочем, это уже просто репортёрский азарт.