Mastry, чёрные люди и цветной мир
13/11/2016
25 октября в Metropolitan Museum of Art (коротко – the Met) открылась выставка-ретроспектива американца Керри Джеймса Маршалла (Kerry James Marshall, 1955). Называется Mastry. Что это такое? Если пойти по ссылке, то там будет и видео с автором, где он поясняет, что Mastry – это соединение Mastеry, мастерства, и Must try – «надо пытаться». Этим гибридом он пояснит даже свою нынешнюю манеру работы, но об этом чуть позже.
Все иллюстрации в заметке взяты из пресс-релиза с сайта Met Museum'а, где опубликованы все 79 работ с выставки. То есть – вот так уже делают, не ограничиваясь двумя-тремя презентационными штуками в плохом разрешении.
Beauty Examined, 1993
Это The Met Breuer, не основное здание. MetMuseum, Музей искусств Метрополитен – крупнейший в США, один из самых посещаемых художественных музеев в мире. Историческое здание на Пятой авеню «представляет более чем 5000 лет искусства, охватывающего все культуры и периоды времени». Музей открылся в 1880-м, и он до сих пор в том же здании возле Центрального парка.
Не так давно Мет стал распространяться по городу. Другое отделение, The Met Cloisters (примерно «Аркады Мета»), – возле Гудзона в северной части Манхэттена. Этот филиал занимается искусством, архитектурой и садами средневековой Европы. Ну, а Met Breuer реализует программу современного искусства (выставки, перформансы, резиденции и образовательные проекты). Находится на Мэдисон-Авеню и 75-й улице, в здании, спроектированном Марселем Брейером. Еще Брейер строил, в частности, здание ЮНЕСКО в Париже, Музей Уитни в Нью-Йорке. Вот твиттер музея. И тут тенденция: «классические» музеи добавляют себе филиал, ориентированный на современное искусство. Тейт, например, тоже.
Silence is Golden, 1986
Ещё одна новая, но уже почти привычная практика: предлагается не только экспозиция, но и программы вокруг неё. Покрывается чуть ли не всё, что в связи с этим может заинтересовать посетителя. Ну, и с городом там работают всерьёз. Эта выставка сопровождалась ещё и непрофильными, но совмещёнными с её открытием акциями. В таком виде: Opening Day of Kerry James Marshall: Mastry; An Art & Style Celebration on Madison between 72 & 77 Streets, October 25, 2016.
C.H.I.A., 1994
Так что открытие вышло за пределы музея, заняв ещё и насколько кварталов Мэдисон. Не так чтобы всенародные торжества, там доминируют гламур и лакшери (что, в общем, не вполне вяжется с тем, что делает сам автор), но определённая движуха присутствует. Всякое такое:
- Aurélie Bidermann, 957 Madison Avenue (75–76). Join us for champagne as we present our new collection.
- Jitrois, 959 Madison Avenue (75–76). Designer appearance by Mr. Jean Claude Jitrois and presentation of our new SS 2017 collection followed by an exclusive cocktail and DJ set.
L’Antiquaire & The Connoisseur, 36 East 73 Street (Madison-Park). Special exhibition of original painted finishes on decorative arts.
- Reinstein/Ross Goldsmiths, 29 East 73 Street (Madison-Fifth). Workshop tour and goldsmith demonstrations. Purchase classic hand fabricated Reinstein/Ross 22k hoop earrings and one pair of detachable stone drops and receive a second pair of drops at no charge ($175 value).
Шампанским и коктейлями поили не всякого, на ивенты пускали только при наличии билета в Мет на 25 октября. По этому поводу в лавках обещали и некие скидки («две пары по цене одной»). Так или иначе, определённое квартальное веселье типа «праздник Мэдисон авеню» (от 72-й по 77-ю). Как праздник улицы Хоспиталю (или Авоту), но по конкретному поводу. То есть новая выставка для них – уже повод.
Slow Dance, 1992–1993
Теперь наконец о выставке. Понятно, что «чёрное» как тема чёрного американского художника сразу же предполагает понятные этнические, социальные и иные сопряжённые с темой материи. Вряд ли так уж демонстративно-радикально, уже не 60-е годы. Но тем не менее «Нью-Йорк Таймс» выдала ровно шаблон: «Выставка работ Керри Джеймса Маршалла о том, что это означает – быть чёрным в Америке. Теперь говорят, что у нас вторая волна движения за гражданские права. Но разве первая когда-то закончилась? Маршалл её застал. Он родился в Бирмингеме, Алабама, в 1955-м. Дети многое запоминают. Он был в Бирмингеме в 1963-м, когда белые сторонники расового превосходства взорвали баптистскую церковь и убили четырёх молодых девушек. Ему было девять лет, когда он жил в Лос-Анджелесе, где вспыхнули волнения в Уоттсе. Всё это он помнит, но помнит и о детстве в любящей семье: мать, отец, сестра, брат. Дом».
Our Town, 1995
Вариант естественный, как же без него, но как-то он не слишком вяжется с самими работами. Веселые они всё-таки. Тем более учитывая ещё и характер праздничной программы на Мэдисон. Впрочем, о свободе и таком прочем автор тоже говорит. Но не вполне в варианте чёрно-белой проблематики. Там где у него Mastry = Mastеry + Must try, он добавит, что свобода художника – это достижение такого уровня мастерства, «когда уже можешь позволить себе делать всё, не беспокоясь о последствиях». Социальную сторону он учитывает, но так: свобода включает в себя возможность участия во всём, что происходит в культуре и в обществе. Конкретную тему чёрных людей в белом окружении упоминает, но тоже любопытно: «чёрная» история в Америке – пример борьбы за свободу как таковой. А почему нет, наглядный вариант.
Untitled (Altgeld Gardens), 1995
То есть уже как минимум два-три варианта прочтения (рассмотрения) работ, а есть и ещё. Очевидный: картины цветные, ярко-цветные, так что чернота тут представляет внеположенность не конкретно чёрных людей, а людей вообще. Если бы на картинках были и белые, то всё оказалось бы сдвинутым в сторону бытовых зарисовок из жизни примерно на уровне комикса (по характеру исполнения) – о том, как тут бывает и как вокруг всё красиво. Красиво-то и так красиво, но это было бы совсем другое дело.
Untitled, 2008
Ну, а если есть только чёрные фигуры и лица, то они (тем более – в таком количестве) представляют уже отчасти и произвольного человека, который – из-за отсутствия цвета – всякий раз оказывается чуть ли не просто фокусом для того, чтобы собрать то, что вокруг него.
Untitled (Beach Towel), 2014
Практически лица тут будто такие дыры, какие бывают для фотографирования в парках: в плоскости с рисунком вырезаны овалы, куда можно вставить своё лицо. Даже и всё тело: в принципе, на это место в картине может встать всякий. Маршалл, что ли, вырезает дырки в городе. А окрестности дыр красивые-красивые, просто вечный локальный праздник с каруселями и цветами.
The Lost Boys, 1993
Мало того, всякий раз герой – почти невидимый человек, он почти просто метка кого-то, кто присутствует, но так... отчуждённо: люди ниоткуда, чистота сущности и субстанции. Такой вариант у него и конкретно есть.
Invisible Man, 1986
Конечно, тут можно тоже свести к социалке – дескать, чёрные люди в социуме невидимы, но как-то социальная критика тут не очень работает. Тем более что этот невидимый вполне искренне смеется. Здесь же ещё один вариант: художник, которого не видно за его красками и работами. Эта тема тоже наглядно присутствует.
Untitled (Painter), 2008
Возможен даже такой вариант: а как чувствуют себя «другие» (чёрные в данном случае) в мире, который как бы не для них (в данном случае – не потому что социальность и прочее, а потому что мир цветной, очень цветной; ну, тут можно повернуть и в трагизм: мир такой цветной, а они вот чёрные...). Но можно иначе: вот каким цветным окажется мир, когда ты приведёшь себя в несуществующее состояние. Так Маршалл и балансирует между вариантами темы. Логично: каждый зритель откликнется на своё.
Vignette, 2003
Но есть одна закавыка. В видео он говорит, что у него всё под контролем. И, в самом деле, чёрные люди оказываются вовсе не равномерно-плоско чёрными – там всё разведено по зонам под конкретный оттенок чёрного.
Untitled (Painter), 2009
Следует ли из этого, что никакой ровной черноты и присутствующего отсутствия человека не предполагалось, так что все версии неверны? Да нет же. Мало того, можно добавить ещё один вариант: тут ещё и обучение различению сущностей. «Другие» вначале всегда на одно лицо, а со временем различаешь индивидуальности. Или так: у того, что кажется отсутствием, постепенно обнаруживаются признаки, которые начинают отрицать сам факт отсутствия. А можно и так: само отсутствие тоже должно чем-то генерироваться и поддерживаться. Это, конечно, частные радости интерпретирования – но работы это допускают, а даже и склоняют к этому.
When Frustration Threatens Desire, 1990. Acrylic and collage on canvas
При этом у него всё может быть очень просто: и так бывает, и этак. В разные годы по-разному, в разном настроении – тоже. Манипулирует и шаманит, балансируя, как с Mastry из mastery и must try. Конечно, каждый рад воспринять что угодно по-своему, если ему дадут такую возможность. А он её дает. Нормальное такое городское кабаре, в котором участвуют все, но никто не специально. Это неплохо – иногда быть никем, просто зевакой. К тому же от зевак всегда что-то зависит, общее настроение хотя бы.
