10 вещей, которые стоит знать о «Капричос» Франсиско Гойи
08/04/2017
Мара Павула
С 25 марта до 16 июля в зале Боссе художественного музея «Рижская Биржа» выставляется серия графических работ «Капричос» (Los Caprichos) классика испанской живописи Франсиско Гойи (Francisco José de Goya y Lucientes, 1746–1828) – один из самых известных шедевров мирового искусства.
«Капричос» – первая из созданных Франсиско Гойей четырёх больших графических серий, она считается одним из важнейших произведений художника. Большая часть включённых в серию работ создана в период с 1796 по 1797 год, который художник провёл в Мадриде и Андалузии. Во вступлении к серии она характеризуется как «цензура человеческих ошибок и пороков». Объединив реалистичные ситуации с фантастическими образами, эта графическая серия предлагает зрителю беспощадную критику общества своего времени. Гротескные, сатирические и временами полузагадочные работы дополняются ироничными и комичными комментариями автора.
В серию «Капричос» всего входят 80 графических работ, но на выставке в «Рижской Бирже» мы увидим 54 листа из собрания Латвийского Национального художественного музея. Как и на выставке работ из коллекции музея Прадо «12 характеров Прадо», открывшейся в «Рижской Бирже» с 25 марта, в экспозиции «Капричос» Гойи главное внимание обращено на образ женщины.
Перед тем как отправиться на выставку, заглянем в факты биографии Гойи, связанные с возникновением серии «Капричос».
Франсиско Гойя. «Автопортрет». 1-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Болезни в жизни Гойи
«Капричос» были серьёзным отходом от тематики предыдущего творчества художника. До этого Гойя главным образом создавал гобелены для королевского дома Испании, портреты королевской семьи и аристократов, а также заказные работы – росписи церковных потолков и алтарей. Время создания графической серии тесно связано с испытанными художником проблемами со здоровьем и непростыми личными переживаниями.
В 1793 году Гойя тяжело заболел. Болезнь, причины которой до сих пор неясны, вызвала сильный душевный и физический кризис и сделала художника совершенно глухим. Существует версия, что причиной болезни было отравление свинцом, т.к. Гойя часто использовал токсичный белый пигмент свинца. Отсутствие слуха сделало художника подозрительным в отношении окружающих людей. Возможно, вызванное болезнью потрясение, неудовлетворённость своей внезапной изоляцией и борьба с внутренними демонами послужили причиной радикальных перемен в его художественной манере. Существует точка зрения, что его положение ещё больше ухудшили переживания из-за разрыва романтических отношений со вдовой герцога Альбы.
Франсиско Гойя. Duendecitos (Маленькие домовые). 49-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Идеи просвещения
Франсиско Гойя жил и работал в тот период, когда в культуре наступило время перемен. Вместе с классицизмом в искусстве распространялись идеи Просвещения, предлагая новый взгляд на искусство. До момента, когда Гойя начал работать над серией «Капричос», классицизм уже начал ощущать давление, которое оказывали на него такие представители романтизма, как Генри Фюссли (Henry Fuseli) и Уильям Блейк (William Blake).
Гойе были близки идеи Просвещения. Он выступал против религиозного фанатизма, суеверия, инквизиции, хотел более честного законодательства и новой образовательной системы. Однако он не следовал напрямую идеалам классицизма, свои идеи он выражал с помощью скорее характерных для романтизма средств («тёмные», фантазийные образы и мистицизм), объединяя их с идеями Просвещения и беспощадно критикуя современное ему общество.
Франсиско Гойя. «Сон разума рождает чудовищ». 4-й лист из серии «Капричос». Бумага, офорт, акватинта. Коллекция ЛНХМ. Рекламное фото
Мечты и капризы
Первоначально Гойя наметил дать серии «Капричос» название Sueños, т.е. «Мечты». Офорты должны были стать иллюстрациями к работе сатирика Франсиско де Кеведо (Francisco de Quevedo) «Мечты и речи» – сборнику текстов, созданному между 1607 и 1635 годами, в котором писатель представляет, что он находится в аду и говорит с демонами и грешниками. Как и в серии «Капричос», в тексте книги «Мечты и речи» грешники могут и сохранять свой человеческий образ, и получать черты животных, символизирующие их пороки, и даже превратиться в ведьм.
Вначале были намечены 72 гравюры, и в 1797 году было опубликовано объявление о поступлении серии в продажу. Однако Гойя изменил название серии и придержал почти все уже напечатанные гравюры серии. Решение назвать серию «Капричос» определённо не было случайным. Вариации слова «капризы, причуды» использовали многие художники – от античного времени до Возрождения в Италии в XV веке, чтобы обозначить победу воображения над реальностью. Название серии – отклик на работы предшественников – Боттичелли, Дюрера, Тьеполо и Пиранези, однако, в отличие от них, Гойя с помощью воображения не уводит зрителя в другой мир, а высвечивает «причуды» своей эпохи.
Гойя верил, что искусство может изменить мир, и использовал своё положение, чтобы попробовать на зуб бюрократические государственные институции, глупые привычки и ложные представления.
Франсиско Гойя. Linda maestra! (Вот так наставница!). 68-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Личности или универсалии
Начиная с момента опубликования этой серии не утихают дискуссии о личностях, изображённых на созданных Гойей графических листах. Более ранние комментаторы работы утверждали, что гравюры – прямой отклик на широко известные в то время в Испании лица. Нередко высказываются версии, что во включённых в серию образах можно увидеть портретное сходство с королевой Марией Луизой, премьер-министром Мануэлем Годоем (Manuel Godoy), королём Карлосом IV и другими.
Хотя Гойя всегда отрицал отражение любой конкретной личности в этой серии и утверждал, что его интересует только нечто универсальное, ему великолепно удалось с помощью сатиры отразить политический климат своего времени. Неизвестно, утверждал это художник для своей защиты или сходство с конкретными личностями объясняется нечаянным заимствованием «черт лица» у известных лиц. Сознавая возможные риски и желая защитить себя, автор дал многим гравюрам довольно туманные названия – особенно тем, которые отображают аристократию и духовенство.
Ясно, что Гойя искал рациональную истину. Он «нападал» на ложные идеи и приёмы и обращался против общепринятых норм, позволяющих служить положению личности в обществе уважительным прикрытием для коррупции.
«Капричос» можно интерпретировать как всеобщую критику общества, в котором люди не перестают обманывать сами себя, скрываясь за общепринятыми и ритуализованными формами поведения.
Франсиско Гойя. Por que fue sensible (За то, что она была слишком чувствительна). 32-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Техника акватинты
Особый эстетический эффект работы вызвала использованная Гойей новая графическая техника, которую он заимствовал во Франции, – акватинта позволяла выгравировать не только линии, как в обычном офорте, но и поля зернистых тонов и создать характерные для листов «Капричос» непрозрачно-серые фоны и тени.
Хотя технику этой графики уже в XVII веке изобрёл нидерландский художник Ян ван де Вельде (Jan van de Velde), именно «Капричос» часто приводят как пример того, как впервые по-настоящему раскрылся потенциал акватинты.
В технике акватинты используются металлические пластины (часто медные или цинковые), которые покрываются воском и выдерживающей воздействие кислоты смолой. Художник иглой выцарапывает изображение на воске, и затем пластина замачивается в кислоте, проедающей не покрытые воском места. Когда кислота достаточно всосётся, пластину обмывают. После этого художник распрыскивает порошкообразный воск на пластину, нагревает её, чтобы отвердить порошок, и она ещё раз обмакивается в кислоту. Кислота разъедает металл вокруг порошка смолы, создавая своеобразную фактуру поверхности. Позже в выеденные кислотой углубления в пластине накладывается краска, и пластина кладётся на бумагу, чтобы под давлением оттиснуть изображение.
Франсиско Гойя. El Si pronuncian y la mano alargan al Primero que llega (Они говорят «да» и протягивают руку первому встречному). 2-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Тема лицемерия в отношениях мужчин и женщин
«Капризы» начинаются с автопортрета художника и продолжаются без какой-то особой тематической расстановки в определённом порядке, затрагивая такие темы, как мораль, религия, любовь, неведение, брак и суеверие. Снова и снова Гойя обращается к людским обычаям в отношениях – между мужчиной и женщиной, пожилыми и молодыми людьми, священниками и общиной. Однако Гойя не занимается отражением клишированных представлений, а отражает неоднозначность человеческих отношений и самообман в поисках взаимной выгоды.
Например, графическая работа El Si pronuncian y la mano alargan al Primero que llega (Они говорят «да» и протягивают руку первому встречному), на которой изображена молодая красивая девушка, которая выходит замуж за некрасивого мужчину старше её. Художник в этом месте, чтобы выразить сочувствие молодой девушке, цитируя строчки из стихотворения Гаспара Мельчора де Ховельяноса (Gaspar Melchor de Jovellanos), напоминает, что девушка выходит замуж за старого мужчину только из-за денег. Оба героя одинаково втянулись в эту «пантомиму»: мужчина получает новый трофей – жену, а женщина приобретает финансовую стабильность.
Франсиско Гойя. Ni así la distingue (Он даже так не разглядит её). 7-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Вторая тема, связанная с отношениями между мужчиной и женщиной, которой Гойя посвятил немало графических работ, – это культ проституции. В работе Ni así la distingue (Он даже так не разглядит её) художник изобразил хорошо одетого мужчину, который через монокль разглядывает проститутку. Проститутка не может сразу раскрыть, кто она такая, потому что это сломает романтическую иллюзию и, возможно, оттолкнёт её клиента. Господин также не желает принять правду и с охотой лицемерно воображает, что барышня проводит с ним время из-за его неотразимого шарма.
Изображая эту тему, Гойя часто использует аллегорию с ощипанной птицей. Слово «ощипать» (desplumar) употребляется также и в переносном смысле – обокрасть. Хорошим примером служит лист графики Ya van desplumados (Их ощипали): две молодые проститутки выгоняют ощипанных цыплят (клиентов) с человеческими головами.
Франсиско Гойя. Ya van desplumados (Вот они и ощипаны). 20-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Отношения с церковью
Гойя не только критикует алчность и коррупцию церкви, но также осуждает слепую веру людей. Священники и верующие часто ассоциируются с семью смертными грехами, в особенности – с похотью, ненасытностью, жадностью и ленью. Например, ироническая работа ¡Lo que puede un sastre! (Чего только не сделает портной!), на которой изображена женщина, упавшая на колени перед одетым в накидку священника деревом, одновременно указывает и на слепоту веры человека, и на возможную поверхностность слуг божьих.
В графических работах очень часто появляются и темы магии, ведьм и инквизиции. Испания в конце XVIII века стояла перед предстоящими общественными переменами. Современное, рациональное, основанное на науке мышление, доминирующее сегодня в Европе, тогда только начинало оспаривать традиционные представления и суеверия. Многие люди по-прежнему верили в ведьм, считали, что это – посланники Сатаны на земле, и инквизиция пыталась активно бороться со всем, что могло быть с этим связано.
Закономерно, что и сама серия графики не была защищена от лицемерия церкви и инквизиции: в то время, когда «Капричос» были закончены, испанская инквизиция ещё по-прежнему активно действовала, и столь острая критика церкви была большим риском. Именно гнев инквизиции был причиной снятия серии с продажи. Самого художника охранял только статус художника королевского двора; хотя Гойя в своей серии беспощадно критиковал и королевскую семью, и аристократию, хорошие отношения с королевским домом и особый титул «художника короля» (pintor del rey) спас автора от суда инквизиции.
Франсиско Гойя. Los Chinchillas (Сурки). 50-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Под крылом критикуемой аристократии
Гойя остро критиковал также лицемерие и одержимость аристократии кровными узами.
Одной из самых сильных работ в серии, посвящённых критике аристократии, является «Сурки» (Los Chinchillas). Предпосланный работе комментарий автора повествует: «Тот, кто ничего не слышит, и ничего не знает, и ничего не делает, принадлежит к огромному семейству сурков, которые ни на что не годятся». В работе аристократы показаны как жертвы своей собственной гордости, живущие в замкнутости и отгородившись от всего окружающего.
Франсиско Гойя. ¿Si Sabra más el discípulo? (А не умнее ли ученик?). 37-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
Использование образов животных для отражения людских пороков
Средневековое духовенство использовало образы животных и фантастических существ, чтобы символично отобразить общественную мораль и поведение. Вопреки средневековой христианской традиции, в которой была точно определена роль отображаемых животных в дидактическом послании, Гойя преобразовал композиции аллегорий животных, чтобы просветить зрителя относительно врождённой, универсальной и губительной для человечества безнравственности. Художник изменил присущие средневековой иконографии образы – сирен, сову и осла, чтобы воплотить аморальные аспекты общества Испании своего времени.
В графическом листе ¿Si Sabra más el discípulo? («А не умнее ли ученик?») Гойя показывает, как осла учит учитель-осёл, подводя к мысли – пока образованием занимаются люди с закоснелыми взглядами, ничего не изменится.
Франсиско Гойя. Estan calientes (Горячо). 13-й лист из серии «Капричос». 1797–1799. Бумага, офорт, акватинта. Коллекция музея Прадо
«Капричос» во время жизни Гойя – финансовая неудача
Серия в первый раз была опубликована в феврале 1799 года в газете Diario de Madrid. Затем её можно было купить в одном магазинчике духов и напитков – в доме, где в то время жил Гойя; интересно, что дом находится на Calle del Desengano – улице Разочарования, № 1. В первом выпуске было напечатано около 300 копий. Однако уже через 15 дней, боясь реакции инквизиции, автор забрал серию из продажи, и это стало финансовым провалом.
Четырьмя годами позже, чтобы защитить свою работу от инквизиции, непроданные 240 копий, а также оригиналы гравированных пластин Гойя подарил королю Карлосу IV для хранения в Королевском институте каллиграфии в обмен на пенсию своему сыну Хавьеру.
Только через солидный промежуток времени после смерти Гойи «Капричос» стали широко доступными, оказав сильное влияние на искусство XIX и XX веков.
Точное число экземпляров, опубликованных со дня первого издания серии в 1799 году и до последней публикации в 1937 году, неизвестно. Найдены 12 изданий, но вполне возможно, что были выполнены и другие. Оригинальные пластины в наши дни хранятся в Национальном институте каллиграфии Сан-Фернандо Королевской академии художеств в Мадриде.
