Peanuts, связь времен и Первая поправка
15/05/2018
В конце апреля artnet.com сообщил: Rob Pruitt and Other Artists Painted Murals of ‘Peanuts’ Characters All Over New York City. То есть группа художников осуществляет в Нью-Йорке проект, серию муралей на тему персонажей комикса Чарльза Шульца (Charles M. Schulz) Peanuts (в русском переводе он или «Орешки», или «Арахис»). И это компания Peanuts Worldwide, заведующая авторскими правами на персонажей комикса, пригласила художников сделать версии канонических типчиков Шульца.
Tomokazu Matsuyama
Mr. A.
Разумеется, художники полны энтузиазма, некоторые даже сообщили, что именно «Арахис» повлиял на них в детстве, они и стали рисовать, копируя комиксы. В самом деле, в исходнике там конкретно эпохальный проект, вот его официальный сайт. А вот Википедия (чтобы уж не слишком зарываться в тему): «Арахис – ежедневный и воскресный американский комикс, сочинённый и иллюстрированный Чарльзом М.Шульцем, выходивший со 2 октября 1950-го по 13 февраля 2000-го. Является самым популярным и влиятельным в истории комиксов; его составляют 17 897 выпусков, что делает его „возможно, самой длинной историей, когда-либо рассказанной одним человеком”. На своем пике, в середине–конце 1960-х „Арахис” выходил в более чем 2600 изданиях 75 стран, общая аудитория – примерно в 355 миллионов. Переводился на 21 язык».
Художники (а это известные художники) Kenny Scharf, Rob Pruitt, Nina Chanel Abney, AVAF (Assume Vivid Astro Focus– группа, созданная Eli Sudbrac'ом), FriendsWithYou(Samuel Borkson и Arturo Sandoval III), Tomokazu Matsuyamaи граффитист André Saraiva(выступает тут как Mr. A. Collectively). В сумме их назвали Peanuts Global Art Collective. Слово «глобальный» тут, вероятно, ещё и потому, что Нью-Йорком дело не ограничится, затем проект повезут в Мехико, Париж, Берлин, Токио, Сан-Франциско и Сеул. В Нью-Йорке работы размещены на офисных зданиях Вест-сайда, возле площади Хадсон. Все работы одного формата, примерно 10 на 15 футов. Подробности тут.
Kenny Scharf
Зарываться в тему не хочется, но всё же один пример. Есть книга «Меж двух времён» (Jack Finney, 1970, перевод на русский можно найти здесь). Роман великолепен. Там о перемещениях во времени, но – в очень красивом варианте. Идея в том, что человек связан многочисленными нитями отношений с тем, что вокруг него. И если загрузить его такими же нитями, но относящимися к другому времени, то он может переместиться, проскользнуть туда. Делается ретроквартира, человек живёт там так, как если бы жил в том, требуемом времени. И наконец ему удается переместиться. В 1882 год. Собственно, никакая не фантастика, ведь сначала туда переместился сам автор – ему же всё это надо было описать. Да, квартира герою была выбрана в «Дакоте», возле Централ-парка – потому что и дом тогда уже был, и Централ-парк, и даже выяснили, что в такие-то месяцы 1882-го эта квартира пустовала (нельзя же переместиться к живущим там людям). А «Дакота» – тот самый дом, где жил Леннон и возле которого его потом убьют (это, конечно, к роману отношения не имеет, впрочем – вот такие свойства у времени, оно производит весьма разные связи).
В общем, это прекрасная книга, а вот причина, по которой она упоминается тут: после первой вылазки в Нью-Йорк 1882-го героя проверяют. Он сообщает все приходящие ему в голову факты из своего мира – того, в которой вернулся. Чтобы выяснить, не повлекло ли его перемещение за собой каких-то серьёзных последствий (ну, Брэдбери, бабочка и т.п.). Он вспоминает знакомых, политиков, спорт, названия отелей – всё вроде на месте. И вот среди прочего у него: «Выходит комикс под заглавием „Орешки”, и в последнем выпуске девочка Люси сказала собачке Снупи…»
Rob Pruitt
Это – именно эти «Орешки». Да, можно обратить внимание на то, что герой читал последний выпуска комикса, так что это вовсе не детский проект. Ну, и тоже на тему связи времен. Так что нынешняя история не сводится к искусству. Вообще, что объединяет жителей страны, чья история не очень длинная и не так чтобы была заполнена событиями? Ну, например, артефакты. Но они должны как-то покрывать и всю территорию, и всё население: артефакты должны быть ориентированы на более-менее общее восприятие. А население понимает, что все они – в той или иной степени – предназначены и для него. Там несколько более горизонтальное искусство, нежели в Европе. Ориентация на массовость не обязана предполагать плохое качество. Ну да, там и рыночная составляющая, всё переплетено. См., в общем, Уорхола (например), ну, а «Арахис» – тем более. В самом же деле – проект длиной в 50 лет, сколько это поколений? Понятно, тут картинки уже просто часть окружающей среды – чтобы не разгонять пафос на тему общенационального наследия.
Собственно, по факту оно приватное, Peanuts Worldwide. То есть тут и вопрос – это наследие общенациональное или же владельцев прав? В принципе, одно другому не мешает, но есть нюансы. Вообще, как можно быть против того, что общественные ценности лишний раз воспроизводятся, да ещё в художественном варианте? Ведь здесь и образовательный момент, насквозь известные герои могут быть нарисованы в новых манерах, сообщая заодно, что разное видение одного и того же возможно, и это хорошо. Разнообразие взглядов на мир, вовсе не отрицающих его единства и т.п. Но появились и возражения.
Kenny Scharf
Нюанс в том, что к общим вещам надо относиться аккуратно и, несомненно, не допускать их символического присвоения, оно повлечет за собой определённую порчу этого наследия. Символическое присвоение – это когда по ходу дела объект наделяется качествами, исходно в нем отсутствовавшими, или нагружается чуждыми ему функциям – хуже, чем физическое. Здесь акцию проводят распорядители бренда, но из этого ничего не следует: тут уже не всё принадлежит им. В том же artnet.com ещё до начала реализации проекта появилась колонка The Gray Market: How to Tell the Difference Between Public Art and Artistic Advertising (Tim Schneider), «Серый рынок: как объяснить разницу между общественным искусством и художественной рекламой» (автор Тим Шнайдер). В статье у него три темы, «Орешки-Арахис» идут первым номером: «Справедливым будет спросить, действительно ли эти росписи являются “public art project” („общественным художественным проектом”). Для меня такое искусство подразумевает отдаление от источника финансирования работы, а здесь трудно найти это разделение. Вернемся к муралям, которые просто перепрограммируют персонажей, принадлежащих Peanuts Worldwide, через яркий высококачественный фильтр. Чарли Браун и его компашка могут стать героями причудливых мультфильмов, но они являются и интеллектуальной собственностью, которая генерирует материальные и нематериальные продукты, стоящие целых состояний». Приводится пример (Consider that last year DHX Media acquired Schulz’s Peanuts and Strawberry Shortcake for a cool $345 million).
Nina Chanel Abney
Тут можно учесть, что Нью-Йорком дело не ограничивается, там же мировое турне – продвижение «Арахиса» налицо, но нельзя утверждать, что дело касается чисто искусства. Уточнение Шнайдера: «Я не жалуюсь ни на кого из членов The Peanuts Global Artist Collective, подписавшихся на этот проект. Пруитт, например, говорит, что учился рисовать, копируя персонажей „Арахиса”. Приятно профессионально заниматься тем, что вы любите, особенно если это поможет вам финансировать другие, более независимые проекты. Давайте просто в таких случаях уточнять границу между общественным искусством и #SponCon („Спонсируемый контент” – А.Л.). Ситуация, когда художники принимают корпоративные деньги, может быть и нормальной, пусть даже и отчасти подрывной, – если только потом они употребят их на серьезные проекты, которые не станут конкретно продвигать повестку дня патрона. Просто если вы хотите различать хорошее искусство и творческую рекламу, то помните, что визуальные работы сами указывают на то, кто тут кого кооптировал».
FriendsWithYou
Претензия не только в том, что компания нанимает художников, чтобы те под видом арт-проекта сделали ей свежую рекламу. Тут чуть иначе, главное – проект заказной. Но, что ли, художникам вообще нельзя получать финансирование от корпораций или арт-фондов? Нет, можно, но только если приходят туда со своими проектами, а не идут в корпорацию заниматься её проектом за её деньги. При этом явно подразумевается и то, что подобная работа отчасти убивает и первоисточник. Он просуществовал столько-то лет, а теперь имеет место почти насильственное внедрение его в несколько иную сферу с определенно иными целями. Цели могут быть сколь угодно славными, но – это цели заказчика. По факту тут эксплуатация наследия, которому от этого не лучше.
Tomokazu Matsuyama
Так что история воспринята серьёзно. Общий вопрос в том, чьё намерение реализуется в проектах? Автора или заказчика? Кто чем управляет, в частности – искусством? Вопрос выглядит наивным, но это не так – только лишь в рамках заказов сама эта профессия существовать не может. Так что эта история важна не менее, чем Первая поправка Конституции. Собственно, тут же её вариант: искусство не делается на средства корпораций, да и вообще по финансируемому заказу (что относится не только к корпорациям, но и к государству). То есть – не должно, если по-хорошему. Первая поправка, она и есть.
