Системность энтропии

Работы двенадцати современных художников из Литвы до 17 марта можно посмотреть в московской галерее «Триумф»

25/02/2019

Экспозиция «Параллельные повествования», собравшая двенадцать литовских художников с их работами за двенадцать лет, стала десятой по счёту частью проекта EXTENSION. Программа EXTENSION организована известной московской галереей «Триумф» с целью исследовать географию новой художественной сцены.

Лучше всего характеризует EXTENSION понятие «глокальное». Локальные особенности языка той или иной страны вписываются в глобальные смысловые структуры, определяющие саморефлексию мировой культуры сегодня. Выставка «Параллельные повествования» (кураторы Эгле Микалаюне, Кристина Романова) наглядно представляет, что причастность глокальному методу даёт отличный шанс одновременно держать удар на вызов проклятых вопросов повседневности и держать дистанцию, не превращая послания в род исповеди или навязчивой паранойи.

Адомас Данусевичюс. Любовный треугольник. Триптих из серии «Камуфлированная маскулинность и ослепляющий кэмп». 2014. Фото: галерея «Триумф»

Интересной параллелью – антитезой этой выставки – оказывается монографический проект «В моём конце – моё начало, в моём начале – мой конец» всемирно известного эстонского художника Яана Тоомика (до 24 марта в ММОМА, куратор Виктор Мизиано). Яан Тоомик – мастер выворачивать на публику самые потаённые карманы собственной души. Травма потери отца, чувство вины за фантомное преступление, сексуальные томления – все эти темы лейтмотивом прошивают экспозицию в сугубо доверительных личностных видеофильмах, документированных перформативных действах и наглядных, как плакат, инсталляциях. Основные работы создавались в девяностые и нулевые годы. В это время честность неотчуждаемого авторского высказывания была мерилом состоятельности послания. Агрессия прямого действия сочеталась с заведомо «грязным», случайным, неказистым стилем репрезентации, таким, как любительская фотка или home video. Оглушающая, нокаутирующая зрителя энергия, страстность мощно вовлекали в процесс. Полагаю, что этот нокаут зрительских чувств не требовал рафинированной рефлексии. Был подобен бьющей по нервам наглядной метафоре плаката. Тоомик отлично принял эту стратегию. Его безжалостные скатологические видеоэссе, его хрипы, крики вместо речи трясут нас, заставляя доподлинно ощущать, что мы ещё живы.

Мощная, конечно, стратегия. Однако её негатив в том, что обратная сторона сильного стихийного жеста – слабая художественная жестикуляция, ведущая к предсказуемому кругу общих тематических и смысловых схем. Они легко могут транслироваться от Тоомика другим акционистам. И субъективизм тут опасно сближается с нарциссизмом и банальностью.

Сегодняшние художники успешнее в своей стратегии ускользания от прямой речи, наглядных эмблем и прямых оценок. Это не капитуляция и не трусость. Это желание сделать разговор более сложным, а к собеседнику-зрителю отнестись более уважительно. Выставка «Параллельные повествования» подобный метод подтверждает.

Фрагмент экспозиции (с перформансом Андрея Полукорда на переднем плане). Фото: галерея «Триумф»

Войдя в верхний зал экспозиции, испытываешь некоторое смущение. Впечатление, словно идут подготовки к какой-то фэшн-съёмке или корпоративной вечеринке. Много огромных кофров в разных углах зала. Чёрные занавески закрывают стенды с кушетками и предметами выходного гардероба. Начищенные ботинки, фраки, бабочки на фоне белых воротничков перемещаются затем на стены, превращаются в живопись. Создаётся некая суррогатная среда, в которой никто к тебе в собеседники с выхаркиванием собственной боли не навязывается. Однако и дизайном эту среду назвать трудно.

Витаутас Виржбицкас. Problets. 2018. Резина от шин. Размеры варьируются. Фото: галерея «Триумф»

Лейтмотив того, что мы видим: хлам распавшихся структур, изо всех сил пытающихся предъявить себя как нечто системное, сериальное. Герои этого шоу: разрезанные автопокрышки в инсталляции Витаутаса Виржбицкаса, мотки проволоки в объекте Юлионаса Урбонаса, шмотки из примерочной бутика одежды или из офисной раздевалки – останки перформанса Андрея Полукорда, бетонные коробки в живописи Линаса Юсиониса, руины в графике Миндаугаса Лукошайтиса, специально сделанный для выставки ящик с вложенными в него уменьшающимися подобиями – «Матрешка войны» Жильвинаса Кемпинаса… Все эти образы собираются в какой-то большой лейтмотив пограничья: распад, который обещает быть новой конструкцией, и наоборот. Автомобильные шины, по меткому замечанию директора галереи «Триумф» Емельяна Захарова, выглядят как крылья птицы Феникс. Гардеробная с мужскими фраками подготавливает знакомство с триптихом живописца Адомаса Данусевичюса «Любовный треугольник» о камуфляжной маскулинности как способе обретения гей-идентичности в традиционном гетеронормативном обществе. Эгле Ридикайте в своих холстах с юмором показывает нам мир глазами собачки. Визуальный шум, сеть помех с отдельными, будто бы зафиксированными собачкой акцентами (литовский флаг), оказывается не разрухой только, но новой сборкой не привычного нам, неантропоморфного образа мира. И мы стоим, как в картине «Рождение куратора», на его пороге.

Эгле Ридикайте. III. Ступни или невозможность решить. 2018. Холст, аэрозольная краска, силикон. 264 × 289 см

Системность энтропии в версии новой эры антропоцена объединила для меня две отличные видеоработы, выставленные в подвальном зале галереи. Первая: записанный на 16-мм плёнке в 2008 году фильм Деймантаса Наркявичюса «Эффект неразорвавшегося снаряда». Он посвящён заброшенной советской базе пуска ядерных ракет. Пожилой российский военный служил на базе и помнит процедуру подготовки и пуска ракеты по предполагаемой цели. В полуразрушенном ангаре базы этот человек детально воспроизвёл на камеру все приказы о подготовке и запуске. В этом снятом без компьютерных эффектов и 3D-технологий видео в жанре мокьюментари главный, держащий тебя эффект точно назвал сам художник: «беспокойное оцепенение от потенциального пуска и его последствий».

Деймантас Наркявичюс. Эффект неразорвавшегося снаряда. 2008. Чёрно-белый и цветной звуковой фильм, записанный на пленке 16 мм и переведенный в HD. 15′ 40″

Мы не видим ни взрывов, ни ужасов войны. После команды «Пуск» лишь птица чёрная с ветки вспорхнула, и по винтовой лестнице камера начала спускаться в пустую ракетную шахту. Самое сильное: блуждание этой камеры по обшарпанным катакомбным помещениям и обглоданным, как скелет ископаемого исполина, конструкциям. В самом деле, ты словно лицезришь то, что произошло после «зоны» Тарковского. Постапокалипсис со своей нездешней ржавой сочащейся жизнью. Постгуманизм как он есть.

Юлионас Урбонас. Euthanasia coaster (модель). 2010. 115 × 145 × 35 см. Предоставлено галереей Vartai

Жильвинас Кемпинас. Матрёшка войны. 2019. Дерево. 210 × 70 × 58 см. (На заднем плане работа Линаса Юсионаса.) Фото: галерея «Триумф»

Более поэтическую и мажорную версию постгуманистического мира представляет видео 2017 года Эмилии Шкарнулите «Зеркальное вещество». Это археология будущего с русалкой, плавающей в каких-то ледниковых бассейнах, которые вдруг превращаются в фантасмагорические лаборатории для исследований нейтрино, или коридоры большого адронного коллайдера. Пространство расслаивается, как оп-артистские узоры Виктора Вазарели. Тканая полупрозрачная фактура гигантских механизмов делает видеоряд подобием визуальной поэзии о новой техногенной романтике, где человека место – на правах собачки.

Индре Шерпитите. Perdurable из проекта From.Between.To. 2018. Холст, хлопок. 45 × 31 см

Совмещение техногенного и гуманитарного, традиционного и универсального происходит в проекте From.Between.To Индре Шерпитите. Художница натягивает на холст хлопчатые ткани с традиционным литовским узором. Узоры работают, с одной стороны, как орнаменты, сгенерированные с помощью компьютерных программ. С другой – как мифологические послания на архетипическом языке древних цивилизаций. Такое положение «между» обеспечивает двойную оптику взгляда на проблемы локального в глобальном (и наоборот) сегодняшнего мира.