Модификационный интернационал будет вечным

15/07/2019

Весной в нью-йоркской галерее Petzel прошла выставка Strategic Vandalism: The Legacy of Asger Jorn’s Modification Paintings, «Стратегический вандализм: наследие модификационной живописи Асгера Йорна». Пресс-релиз галереи сообщал, что выставка – групповая, «собраны работы более чем тридцати выдающихся художников со всего мира, начиная с середины 1960-х годов и до наших дней. Выставка сделана в контексте работ Асгера Йорна (1914–1973) и его „методов присвоения”».

Asger Jorn. Conte du Nord (Modification). 1959. Oil on canvas on found painting

В 1959-м Йорн выставил серию картин в парижской галерее Rive Gauche. Серия состояла из где-то найденных картин, которые он конкретно отмодифицировал поверх. Заодно был предъявлен текст, в котором он назвал свою технику «восстановлением иконографических архетипов». Картины он брал простодушные, но над ними не издевался, напротив – указывал на присущие им некие народно-художественные ценности. Выставку приняли не очень-то, теперь она легенда. «Модификации» Йорна долго были на обочине его творчества, но теперь эти его «высокие/низкие гермафродиты (high/low hermaphrodites) признаны зеркалами, отражающими историчность современной живописи».

Asger Jorn. Out of this World – after Ensor. 1962. Oil on canvas (disfiguration/modification)

Это не был частный маргинальный проект. «Модификации» были живописной версией détournement'а, «отклонения» – ситуационистской техники, описанной в 1956-м Ги Дебором и Гилом Волманом как метод переоценки «сборных эстетических продуктов» (prefabricated aesthetic products). И это то, что называется Ситуационистский интернационал. Йорн, один из его основателей, в 1959-м «присваивал относительно дискредитированный художественный источник в качестве „своего” собственного материала, после чего применял свою иконографию и свой язык к этой конкретной сборной модели».

Asger Jorn. The Flying Dutchman (Modification). 1959. Oil on board over an earlier painting

Главное в этой заметке – модификации как таковые. А исторический фон постольку, поскольку он влияет и на возникновение метода, и на восприятие работ. Эпиграф у выставки (это слова Йорна) вовсе не идеологический: If you have old paintings, do not despair. Retain your memories but detourn them so that they correspond with your era. Why reject the old, if one can modernize it? – «Если у вас есть старые картины, не отчаивайтесь. Сохраните свои воспоминания, но модифицируйте их так, чтобы они соответствовали вашей эпохе. Зачем отказываться от старого, если его можно модернизировать?»

К выставке сделали большой сборник, одноимённый, Strategic Vandalism: The Legacy of Asger Jorn’s Modifications. Там тексты кураторов и статьи 1970-х на темы detournement'а, вандализма, отношений между «модификациями» и «искусством присвоений». Вообще, Искусство присвоений, Appropriation art – это крупная тема. А модифицированное искусство вроде совпадает с темой Йорна, но теперь доминирует в самом простом, самодеятельном виде. Конечно, изобрели же фотошоп. Гугл на «Modified Art» выдает, например, это – одна из первых ссылок.

Я здесь хочу увести метод из контекста (потому что контекст вроде увял, а метод-то остался). Но для этого контекст надо уточнить. Например, из пресс-релиза следует некая принципиальная новизна Йорна в 1959-м, хотя уже и Дюшан приделывал Моне Лизе усы (ещё в 1919-м), да и потом этим занимались многие. Новизна, скорее, в том, что Йорн возился не с шедеврами. Впрочем, Дюшан также среди участников выставки.

Marcel Duchamp. L.H.O.O.Q.1919/1964. Replica of rectified Readymade by Marcel Duchamp of 1919

Состав выставки (все выстроены по алфавиту): Enrico Baj, Marcel Duchamp, Max Ernst, Hans-Peter Feldmann, Vidya Gastaldon, Wade Guyton/Stephen Prina, Rachel Harrison, Ray Johnson, Jacqueline de Jong, Asger Jorn, Mike Kelley, Martin Kippenberger, Per Kirkeby, Lee Krasner, Albert Oehlen, Francis Picabia, Stephen Prina, R.H. Quaytman, Arnulf Rainer, Julian Schnabel, Jim Shaw, Gedi Sibony, Alexis Smith, Daniel Spoerri, John Stezaker, Betty Tompkins, and David Wojnarowicz.

Не все имена тут известны. Да и сами ситуационисты тоже. Поэтому ещё немного контекста. Выставка строится как некое «до, во время и после» Йорна. Почему именно Йорн и его Модификации? У ситуационистов он отвечал за визуалку, а Модификации следовали из их теоретических положений. Ситуационистский интернационал был основан в 1957-м. Лидером движения был француз Ги Дебор; с самого начала в SI участвовали шотландец Александр Троччи (писатель), англичанин Ральф Рамни (писатель, основатель Лондонской психогеографической ассоциации), датчанин Асгер Йорн, венгр Аттила Котани, французская писательница и художница Мишель Бернштейн (жена Ги Дебора) и Рауль Ванейгем. Вполне интернационал.

Alexis Smit. Lost Horizon. 1982. Mixed media

У ситуационистов было несколько базовых понятий (немного, теория у них компактная). Считается, что «Ситуацию» как таковую изобрёл именно Йорн «под влиянием идей Нильса Бора и связав концепцию ситуации с термином локальности в квантовой физике». «Ситуация» – то, что борется с «рекуперацией». «Рекуперация», «Усвоение» – это «процесс, в результате которого спектакль захватывает какую-либо революционную или бунтарскую идею и превращает её в товар… Ситуационист конструирует ситуации для того, чтобы преодолеть отчуждение собственной жизни, которое происходит из-за господства спектакля». Здесь имеется в виду «Общество спектакля» (точнее – как отметил ещё лет 10 назад К.Кобрин – «Общество зрелища»). Это название книги Дебора, вполне культовой. И книгу помнят, и Общество зрелища чувствует себя хорошо. Ситуации можно конструировать, метод называется Détournement, «процесс, обратный рекуперации, который, по замыслу ситуационистов, должен был расшатать систему „авторитетов” и „брендов”» – из пресс-релиза выставки. Модификации – изобразительный вариант détournement'а. Это с теоретико-идеологической стороны.

Betty Tompkins. Women Words (Vermeer #3). 2017. Acrylic on paper

Так что Йорн и теоретик тоже. Галерея Petzel три года назад уже делала его персональную выставку, The Open Hide (https://www.petzel.com/exhibitions/asger-jorn). Кураторы были те же, что и у нынешней выставки (Roberto Ohrt and Axel Heil), но там не только Модификации. Вообще Йорн почитается как неоэкспрессионист: «Асгер Йорн бывает ярким, витиеватым, безвкусным, притворным, милым, претенциозным, чрезмерно пафосным; но никогда не вульгарным» – представлял его тогдашний пресс-релиз.

А смысл Модификаций понятен – сдвигать то, что устоялось. Сдвигать не со стороны, введением нового, а манипулируя имеющимся. Метод можно прицеплять к идеологии и обществу, но и сам по себе он метод

John Stezaker. Tears XI. 2018 Found painting and collage

Метод понятен, поэтому выставить его кураторским обоснованием выставки сложно. Нельзя же сделать выставку на фишке 60-летней давности. А какие ещё могут быть основания, не рассматривать же работы в рамках колорита, тем, техник и прочего? Даже и контексты тут мало что дают, особой взаимности тогдашнего и нынешнего сразу и не видно. Вероятно, просто наследие, the Legacy. Но всё же почему метод возвращён в виде выставки – что к этому склонило?

Hans-Peter Feldmann. Nude with Man Ray Marks. n.d. Oil on canvas, framed

Может, сейчас в природе перестали водиться всякие новые штуки, отчего приходится реанимировать, модифицировать прежние. Например, потому, что сейчас отношения стали сетевыми, то есть – равномерными и плоскими, а тогда откуда возьмутся реально новые истории? Если пространство сетевое, то всегда найдётся, чем заняться в рамках имеющегося. Довлеет дневи злоба его, а новому и вылезти неоткуда. Хватает и рефлексии, новое не обязательно. Или же всё просто исчерпалось. Может – не время теперь для этого, вот метод и реанимируется. Хотя не очень-то он и исчезал, стрит-арт – ровно вариант Модификаций, но на выставке всё же конкретное, артикулированное высказывание.

Vidya Gastaldon. Healing Painting (Chasse aux esprits). 2015. Oil on vintage framed paint

Но модификации – искажения сами по себе уже тоже ритуал и рутина. Что-то схожее с режиссёрским театром и постановкой чего угодно в новых интерьерах. Те же социальные связи и общепонятные коллективно-индивидуальные радости актуального времени. Так что тут может быть и не обновление тренда, но желание личного контакта с той позицией, которая всё это производила когда-то. Вписаться в некий сгусток чего-то, что обладало мощностью, почему нет. То есть отчасти реабилитация художественного пространства; по крайней мере, искусство здесь является ресурсом. Косвенно подтверждается, что оно – реальное пространство, это существенно.

Arnulf Rainer. Cymbeline. 1989. Mixed media on engraving

Всё-таки тут нет осовременивания в театральном духе, когда классика ставится с ворохом современных примочек (ну, там Гамлет со смартфоном и т.п). Пририсовать бы и могли, но эффект бы оказался другим – в сюжет не вклинишься, можно только что-то добавить поверх, а это делает совсем другую историю. Действия с картиной дают результатом не картину, результат в самом факте модифицирования; разные способы модификации – в общем, тоже жанр. Работой является модификация, а не видимый итоговый продукт.

То есть художественная основа у модификаций есть и сейчас. Но тут другая проблема, причём – ровно та, с которой ситуационисты разбирались 60 лет назад. И она связана уже с ними самими. Рекуперация/Усвоение («процесс, в результате которого Спектакль захватывает какую-либо революционную или бунтарскую идею и превращает её в товар») сама стала товаром. Например, My Modern met пару лет назад дал подборку 20 Classic Works of Art Modernized by Clever Contemporary Artists.

Эпитет «умными» тут двусмысленный, с оттенком «умненькие». Авторы модифицируют что угодно, по факту это выглядит как попытка втащить в область искусства что-то из того, что массово производится фотошопами и т.п. Собственно, теперь искажают и модифицируют всё подряд (см. тот же Гугл), но некоторые делают это художественнее и даже арт-рыночно.

Nastya Ptichek. Воскресенье (по Э.Хопперу)

Понятно, что такое ситуационизм в социальной среде – это французский май 1968-го. Может, к его 50-летию выставку и делали, но чуть запоздали? И что, где-то тут снова маячат анархисты? Но те же 20 Classic Works of Art Modernized by Clever Contemporary Artists переводят тему модификаций в зрелище-аттракцион. Они очень позитивные.

Собственно, обо всём этом тогда и было сказано: спектакль, зрелище, Общество зрелища. По версии ситуационистов (тогда неочевидной), «развитие капиталистического общества приводит к тому, что капитал начинает аккумулировать помимо „физических” благ также образы, рождаемые СМИ, имиджи, информацию и проч. Это приводит к тому, что любая информация, даже культурный код становятся товаром». Видели бы они, до чего дошло дело теперь.

OOZY. Татуировка «Большая волна в Канагаве» (по Хокусаю)

Они могли бы быть довольны, по крайней мере с теоретической стороны. Сам détournement производит потребительские варианты. Борьба с Обществом зрелища давно сделалась зрелищем сама. Вечные цивилизационные грабли, закономерные. Что ли тогда надо было бы как-то иначе… но когда результат оказывается противоположным намерению, то для маркетинга это неплохо. Но тут всё же хоть какой-то креатив, у этих 20 Clever Contemporary Artists всё ж не мерчи штампуют.

Freddy Fabris, Серия Auto Mechanics Pose Dramatically to Recreate Renaissance Painting. В данном случае – «Урок анатомии» Рембрандта

Галерея Petzel сделала уместную выставку, потому что и эту неприятность как-то тоже надо модифицировать. Вообще, в самом деле вечная ловушка: галерея представляет бунт против зрелища зрелищем, но как сделать иначе? Есть разрыв между живым и растиражированным, какая мера публичной представленности перемещает через эту границу?

Yinka Shonibare. Качели (по Фрагонару)

Похоже, победители драконов всегда становятся новыми драконами (окей, не они сами, а их последователи), опровержение чего-либо становится тем, что опровергалось, всё норовит выйти в ширпотреб. Оно ещё туда не упало, но вот уже и начинает. Обязательно это или нет? Где граница и что через неё перемещает? Логично постоянно модернизировать и эту ситуацию; по крайней мере, этим можно будет утешаться. Но лучше – тем, что существуют сами эти вопросы.

Да, и такое дело: метод вполне присвоен Обществом зрелища, но Asger Jorn остаётся по свою сторону разрыва.