Двадцатые хотят горизонтальнее
13/01/2020
Андрей Левкин
Под новый год арт-издания публиковали рейтинги за год и десятилетие. Лучшие художники, лучшие выставки, главные тренды. Начать можно с любого списка, так или иначе все соотносятся со всеми. The 10 Most Important Artists of the 2010's на Artsy.net. Десятым там Ai Weiwei (от выставки 2010-го в Tate Modern’е, миллионы искусственных семечек, до его политической активности). Marina Abramović, Kara Walker (о них позже). Banksy (картинка, которая поехала в шредер). Maurizio Cattelan, Carmen Herrera, Yayoi Kusama. Kerry James Marshall (о нём я написал для Arterritory ещё в 2016-м, вовсе не предполагая, что он сделается таким важным). Jeff Koons (ну, Кунс как Кунс – например, в заголовке). Zanele Muholi (родилась в 1972-м в Южной Африке, живет в Йоханнесбурге, «в это десятилетие была примером деятельности фотографа как визуального активиста»).
Yayoi Kusama, Infinity Mirror Rooms в The Broad, LA; фото автора, он крайний справа
Подборка на ARTnews, The Most Important Artworks of the 2010's. Себя они представляют так: «Founded in 1902, ARTnews is the oldest and most widely circulated art magazine in the world». Но это американский сайт, и там преимущественно американские художники. Впрочем, есть 16. Pierre Huyghe, After ALife Ahead, 2017.
Pierre Huyghe. After ALife Ahead. Вид инсталляции на Skulptur Projekte Münster, фрагмент
В первой десятке те же Abramović (The Artist Is Present, 2010, где глядят в глаза друг другу), Marshall, Walker (A Subtlety, or the Marvelous Sugar Baby, 2014). На первом месте Arthur Jafa, Love Is the Message, The Message Is Death, 2016. Это шестиминутный клип, нарезка медийных историй (насилие, тоска, как страшно жить и т.п.).
Arthur Jafa, Love Is the Message, The Message Is Death. Скриншот
На ARTnews есть и список The Most Important Art Exhibitions of the 2010's. Тут уже о трендах. Например, 11. We Wanted a Revolution: Black Radical Women, 1965–1985. И далее в основном американские дела. Можно обнаружить и европейскую выставку, но тоже не без местных оснований: 5. Soul of a Nation: Art in the Age of Black Power (Tate Modern, London, 2017), потом поехала в турне по США. Из чисто европейских была разве что 24. Venice Biennale – 2013. На первом – Pacific Standard Time, Los Angeles (2011, 2017).
В Европе списки другие, но некоторые имена те же. The Guardian, Top 20 art exhibitions of 2019. У них не только современное искусство (Хогарт, Леонардо, Тутанхамон), а из него, например, 14. Tracey Emin (A Fortnight of Tears, White Cube Bermondsey, London), 11. Lee Krasner (Barbican, London), 8. Kara Walker (Tate Modern, London). На первом Nan Goldin (Marian Goodman Gallery, London). На втором Sun & Sea (Marina), Lithuanian Pavilion, Venice Biennale, 2019.
Sun & Sea, (Marina), Lithuanian Pavilion, Venice Biennale, 2019
Почему-то у них не названы авторы, а это Rugilė Barzdžiukaitė, Vaiva Grainytė и Lina Lapelytė. Та же акция будет в списке от Artnet.news. Там списки делал критик Ben Davis, у него аж сто работ, определявших десятилетие, а сам он – умный: «Clearly, you can’t take these things too seriously. End-of-year lists are stupid, end-of-decade lists are stupid to the power of ten, etc. But…» В частности, поставил на 93 место Elías García Martínez/Cecilia Giménez, Ecce Homo (aka Beast Jesus, 2012). Вообще, лучший список из тех, что я видел, все 100 позиций (учитывая и его комментарии).
Elías García Martínez, restored by Cecilia Giménez
Это та самая самодеятельная реставрация, которая явно нравилась её автору. Что, в общем, тоже тренд.
Почти всюду в списках Marshall, Абрамович и Walker.
Kara Walker в The Broad, LA; фото автора
Часто повторяются Arthur Jafa (Love Is the Message…) и Christian Marclay, The Clock (2010). «Часы» – 24-часовая видеоинсталляция, в каждом элементе которой появляются часы. Причём соответствуя ходу времени самого видео. По ссылке есть небольшой фрагмент. Начнется с 18:05, затем появятся кадры, в которых на часах будет 18:06, 18:07… В инсталляции так будет все 24 часа, а если начать просмотр в 00:00, то часы на экране всегда будут показывать реальное время.
The Clock. Скриншот
Есть статьи, выделяющие одну тенденцию. Theartnewspaper.com сообщает: Finally out of the shadows: the biggest exhibition trend in 2019. Там всё серьёзно: «2019 год был годом, когда некоторые художницы, долгое время находившиеся в тени своих партнеров, наконец-то получили своё место под солнцем». Упоминаются Anni Albers, Lee Krasner, Dora Maar, Dorothea Tanning.
Есть и обобщения трендов, укрепившихся в это десятилетие. The Art Movements of the 2010's на Artsy.net первым выставляет тот же гендерный: «В 2016 году Guerrilla Girls („Партизанки”) обнародовали статистику по представительству в европейских музеях». Понятно, преобладали «западные художники-мужчины». И далее: «В последнее десятилетие поставлен вопрос о том, кто станет частью истории искусств». То есть это на тему восстановления гендерной справедливости.
Guerrilla Girls
Другой тренд: в мире вырос рынок африканского искусства (имена приводятся). Следующий – возвращение фигуративной живописи, через её, что ли, переосмысление. Переосмысление в социальном варианте: «В отличие от фигуративных художников прошлого нынешние художники для вдохновения и подлинности используют свою жизнь, семьи, сообщества и истории».
Jenny Saville, The Broad, фото автора
Отмечен рост влияния Instagram. Речь не только о действиях в среде, но и о его использовании для раскрутки проектов (Instagrammable installation). Здесь упомянуты Yayoi Kusama с Infinity Mirror Rooms, teamLab (световая инсталляция в Токио (вот промо-ролик) и 90-метровый тоннель из плотного тумана Olafur'а Eliasson'а, Your blind passenger. Сейчас он в Tate Modern, а по ссылке будет исходная выставка 2010-го в Arken Museum of Modern Art. Ёжик в тумане, в общем.
Ещё тренд: рост влияния ремёсел на искусство, сейчас многие художники используют ремесленные технологии. Но и тут социальные, даже политические дела: «Директор сайта Para Cosmin (Hong Kong's leading contemporary art space and one of the oldest independent art centres in Asia) Костинас отмечает, что текстиль может нанести политический удар, раскрыв историю и сохраняющиеся последствия колониальной катастрофы – от экономики вокруг текстиля до современных форм эксплуатации и политического соучастия».
Quarry Bay (с сайта Para Cosmin)
Ещё два тренда. Street art ушел в мейнстрим, в 2010-е он становится новым поп-артом. Точнее, в нём раскол на тех, кто промышленно использует эстетику отрасли, и тех, кто всё ещё партизанит. Официальные производители муралей и частные лица. Иссяк Zombie Formalism. Термин имел в виду, что популярные стилистики абстрактной живописи тупо репродуцировались. Zombie Formalism «стал одним из самых дорогих и прибыльных жанров, а когда цены выросли до шести и семи цифр, то рынок обналичился и пошёл дальше».
Конечно, новогодний список и есть список, его предмет расплывчат. То ли всё это касалось рыночных трендов, то ли интереса аудитории (близко, но другое), то ли профессии. Впрочем, эти тренды соответствуют спискам «лучший художник», «лучшая выставка» – присутствует консенсус. При этом выходит, что всё как бы и замирает. Отработано привычно практически всё упомянутое (разве что за вычетом Инстаграма и craft'а). Понятно, это ещё будет использоваться, да и вообще, дело может пойти именно в социально-потребительскую сторону. Например, в Artnet.news по поводу номера 3 их списка (Histórias Afro-Atlanticas), точнее – куратора этой выставки, Adriano Pedrosa, сказано, что тот предъявил в Histórias «многочисленные художественные истории, многие из которых были исключены из основного канона, в котором исторически доминировали белые гетеросексуальные цисгендерные мужчины». Вот даже всерьёз официальная формулировка-шаблон, historically privileged white heterosexual cisgender men.
Installation view of “Histórias Afro-Atlanticas,” 2018, at Museu de Arte de São Paulo. Фрагмент
В общем, восстановить социальную справедливость, вписывая в историю тех, кого (по тем или иным причинам) не вписали раньше. Да, тут пересмотр истории искусств, но пересмотры и на искусство влияют. Это надёжное дело, история, только маячит этакий para-art, параискусство на заданные темы. Внешние, уместные для равномерной социальности (ну, как соцреализм). Тренд глобальный, а чем глобальнее – тем общедоступнее должны стать артефакты. Конечно, любой артефакт извлечёт из зрителя что-нибудь личное, но собственно арт-трендов в списках нет. Да, новизна и не может быть учтена в итогах, но профессиональные тренды могли бы быть? Или они уже не должны возникать, выставлен запрет на всё не общедоступное? Наверное, теперь это главная интрига.
Но общедоступность, горизонтальность искусства могут подкосить обстоятельства. Например, медийная открытость производит не только общее-среднее поле, а и локальные сообщества. При этом арт-отраслей уже много, так что резкие сдвиги невозможны (чтобы упс – и здравствуй, импрессионизм; или видеоарт), всё как-то иначе. Может, потому и обострилось желание общепонятного, что со стороны уже совсем не разобраться. Отсюда и глобальный невроз: искусство должно быть горизонтальным, однородным, с моралью. Сделаем мир проще.
Olafur Eliasson. Your blind passenger. Скриншот
Но люди, вообще-то, разные, например – разных возрастов. Что для кого будет оформленным ощущением? Что может стать поводом художественного действия или стратегий, выставочных и социальных? Требования рынка, медийная привлекательность, реакция на внешние раздражители (какие?), групповые понятия? Что именно будет главным? Как новые – молодые – художники видят развитие профессии и её историю? Насколько они с ней соотносятся, учитывая, что работа у них, в общем, другая, а объём уже существующего громаден и – Сеть – доступен. Нет уже компактного ядра культуры, оно стало слишком большим, чтобы быть конкретно рабочим. Тут или оно всё-таки влияет, или всё расплылось и стремится к среднему. Здесь не о наследовании и не об иерархичности, вопрос о том, какие из линий еще не апроприированы горизонтальной культурой.
teamLab, скриншот акции 2018 года в Токио
Нет и географической однородности, а как без неё делать горизонтальное? Американские списки не так чтобы странные, но… Понятно, им важно своё социальное, но социальность всегда слишком в общих словах, чтобы влиять повсюду. В регионах свои параметры, физиологические нюансы, свои идентичности. Горизонтальное искусство противоречит себе же: чем горизонтальнее, тем сильнее оно привязано к быту локальных сообществ. Вот у нас тут Балтика, как согласоваться с Калифорнией? На общих понятиях? Так и они тут другие, ведут себя здесь иначе.
Nan Goldin на сайте Marian Goodman Gallery
Конечно, можно соотноситься с общим, прикручивать к нему своё социальное положение, свою идентичность и прочее – это и станет предметом искусства. Но ведь не все тараканы автора будут восприняты зрителем. Тому покажется, что в месседже тишина и темнота, а там просто чужие ему частоты. Какие теперь у разных возрастов и групп населения виды, скажем, блаженства? Как они достигаются? Когда срабатывает удовольствие, чем включаются негодование и страх? Какая глубина у разных идентификаций, что у кого за методы самоощущения, как они работают? Вряд ли это упакуется в общие понятия, уж скорее они окажутся предметом… скажем, деконструкции.
