Движение по неизвестной территории
Ксения Каверина
Программа «(Пере)осмысление территорий» в Нарвской художественной резиденции – путевые заметки
«Неизведанная территория между дисциплинами» – как называлось одно из мероприятий для широкой публики в рамках исследовательской программы «(Пере)осмысление территорий» ((Re)configuring Territories) – обозначает то пространство, в котором должна разворачиваться программа, задуманная как процесс сотрудничества без определённого исхода. Задача – оставаться в зоне, которую кураторка и исследовательница Каролина Рито называет «пространством кураторства»: оно «делает возможным междисциплинарную траекторию движения; обусловливает попутную встречу и пересечение не связанных на первый взгляд тем; его движет вперёд интеллектуальный и концептуальный поиск; оно признаёт важными интуицию и неожиданные встречи; находит новые способы говорить о срочных и современных проблемах и их скрытом воздействии»[1]. География проекта (Re)configuring Territories транснациональна, её соорганизаторы – Институт Финляндии в Эстонии, Нарвская художественная резиденция (NART) и коллектив Trojan Horse – и участники программы активны как на местном, так и на глобальном уровне. В то же время проект характеризует местоположение на периферии: (Re)configuring Territories, в частности, «ставит перед собой миссию производства знания о взаимосвязи социальных, политических, географических и технологических процессов в контексте Нарвы и размышлений о постколониальных вопросах на периферии Европейского союза»[2].
Коллектив Trojan Horse – Кайса Карвинен и Томми Васко (а также Ида Куккапуро) – организовывали каждое лето на одном из островов архипелага Ханко недельную летнюю школу, посвящённую вопросам критического дизайна и архитектуры. Нахождение на аналитической дистанции позволяло замечать и лучше понимать общепринятые феномены и повседневные условия работы[3]. Летняя школа Climate Change of Work («Изменение рабочего климата») на острове Бенгшер в 2017 году рассматривала в критическом свете понятие работы в эпоху, когда мы по-прежнему используем энергию, производимую путём сжигания ископаемого топлива, а также те технологии и инструменты, создаваемые в процессе работы дизайнерами и архитекторами, которые потенциально приводят к изменению климата и к ухудшению состояния окружающей среды. Эти темы нашли логическое продолжение в контексте Нарвской художественной резиденции, расположенной в одном из зданий бывшей Кренгольмской мануфактуры – гигантском разрушающемся текстильном комплексе в Ида-Вирумаа, регионе добычи сланцевой нефти, который сегодня находится на пороге масштабного перехода к более экологически чистой энергии. Вопросы культуры и идентичности, включая профессиональную, встают здесь особенно остро. Trojan Horse пригласили меня присоединиться к программе в качестве участницы, координатора и куратора, так что этот текст для меня – попытка подвести итог тому, что происходило в этом году, задать свои вопросы и проанализировать собственное восприятие, находясь географически и ментально в регионе Балтийского моря, между Финляндией, Эстонией и Россией.
Дорога в Нарву
В описании программы подчёркивается, что Нарва – самая восточная точка на периферии Европейского союза. Периферия ассоциируется с чем-то труднодоступным, расположенным на окраине, возможно, недостаточно современным – в любом случае, второстепенным по отношению к центру в общепринятом восприятии. Макс Рююнянен открыто критикует идею взаимодействовать с периферией, метафизическими городскими окраинами или гетто в ходе академических или художественных проектов, которые решают двинуться на окраины с целью привнести туда «искусство» или помочь местному населению создавать «искусство»; он называет это центрально-европейской традицией. Что же могут представлять собой критический подход и саморефлексия при взаимодействии с «периферией»?
Постер программы (Re)configuring Territories во дворе Нарвской художественной резиденции. Фото: Марина Корешкова
До Нарвы можно добраться на машине всего за 2,5 часа из Таллина или Санкт-Петербурга, но для жителей Таллина, как мне рассказывали, съездить в Нарву – всё равно что побывать за границей. Для меня Нарва – город на российско-эстонской границе, но я также воспринимаю её в контексте географии Санкт-Петербурга. Нарвская дорога существовала уже во время планирования Петербурга, и это одна из старейших дорог в городе, сохранивших своё исконное название. Расположенная на юге города – уже не на окраине – площадь Стачек в районе Нарвской заставы сохранила в названиях улиц и архитектуре большую часть своей революционной истории, которая, в свою очередь, связывает её с Нарвой. Но если посмотреть на Нарвские триумфальные ворота – монумент, построенный в память о победе над Наполеоном в 1814 году, возвышающийся в центре площади Стачек, расстояние до Нарвы покажется дальше, чем до Парижа. Названия городов, увековеченные на фасаде арки, напоминают о победоносном пути русской императорской армии: Кульм, Лейпциг, Фер-Шампенуаз, Париж. По иронии арка является почти близнецом арки Карузель в Париже, построенной на 20 лет ранее во славу побед Наполеона. Как будто этот период войн, перекроивших карту Европы 200 лет назад, до сих пор преследует нас в настоящем.
Нарвская триумфальная арка (Нарвские ворота), Санкт-Петербург, Россия. Фото: Ксения Каверина, 2021
Одна из комнат музея Нарвской заставы (усадьба княгини Дашковой), Санкт-Петербург, Россия. Фото: Ксения Каверина, 2021
Краеведение обычно изучают в первых классах российских школ: это включает посещение музеев с целью познакомиться с прошлым и настоящим своего края. Я росла в Санкт-Петербурге и поэтому часто ходила в Российский этнографический музей. На стене зала, где расположена секция народов Прибалтики, находится огромное панно «Дружба народов СССР» 1960 года (художники Леонид Полищук и Светлана Щербинина), изображающая мужчин и женщин разного цвета кожи, одетых в этнические костюмы. Насколько я помню экспозицию конца 1990-х годов (и на сегодняшний день она не слишком изменилась), она рассказывает о том, кто такие народы Прибалтики, и об их традициях, занятиях и религиях – на основании этого легко представить себе, какой была жизнь в допетровские времена, до первой крупной модернизации и вестернизации, а также после ускоренной стандартизации и индустриализации конца XIX века. Панно «Дружба народов» примечательно именно тем, что идея единой советской современности для всех народов СССР явно осталась в прошлом; в то же время этот недавний период совершенно не отражён в музейной экспозиции. В своё время экспозиция музея являлась довольно современной: она представляла образцовые колхозы в разных частях Советского Союза в духе социалистического реализма того времени[4].
Зал народов Прибалтики, Российский этнографический музей, Санкт-Петербург. Фото: Ксения Каверина, 2020
В отличие от Этнографического музея в самом центре Санкт-Петербурга, усадьба Дашковой, одна из институций, относящихся к периоду колониальной экспансии в истории России, находится посреди бывшего рабочего квартала и выполняет другую функцию – культурного, в некотором роде торжественного, общественного пространства (по сей день усадьба также служит дворцом для регистрации браков). Если встать спиной к усадьбе и обратиться к архитектуре конструктивизма и сталинского классицизма на проспекте Стачек, сходство с современной Нарвой станет более ощутимым. Нарву и Нарвскую заставу объединяет общее индустриальное и советское прошлое, а также история рабочей борьбы. Делает ли это жизнь жителей Нарвы более похожей на Петербург, чем, например, на Таллин, находившийся дальше от имперской метрополии и от революционного Петрограда? На сегодняшний день население Нарвы на 90% русскоговорящее.
(Пере)осмысление Нарвы
Несмотря на детство, проведенное в советском модернистском районе Санкт-Петербурга, я ощущаю себя в Нарве как пришелец извне. Местные жители привыкли к посетителям и туристам и не любят, когда за ними наблюдают: на улице ко мне подходили люди, возражая против того, что я их фотографирую (на самом деле я фотографировала окрестности или просто смотрела на карту). Благодаря проекту (Re)configuring Territories я стала воспринимать Нарву не как периферию или приграничный город, а скорее как заметный выступ на карте или как точку на пути, который продолжается дальше через континент; там живут люди, которые находятся в процессе определения и переопределения себя. Благодаря присутствию многоязычия и различного восприятия современности Нарва, на первый взгляд, содержит в себе обещание о сосуществовании разных миров.
Archaeology of Postsocialist Narva («Археология постсоциалистической Нарвы»), публичная презентация участников мастер-класса Post-brokenness («Постразбитость»), Весенняя школа (Re)configuring Territories, июнь 2021. Фото: Марина Корешкова
Фарбод Фахарзаде, «Нарвская конструкция» (2021), Весенняя школа (Re)configuring Territories, июнь 2021. Фото: Марина Корешкова
Чтобы понять, как жители Нарвы воспринимают свой город сегодня, лучше всего прислушаться к ним самим. В видеоработе, которая была создана в итоге мастер-класса Deconstructed Field Study Workshop («Деконструированные полевые исследования») режиссёра и художницы Полины Медведевой в ходе первой Весенней школы (Re)configuring Territories, мы видим молодую девушку, которая передвигается по Нарве и направляется к своей бабушке в Ивангород, живущей на другой стороне границы, разделяющей Эстонию и Россию. До начала пандемии ежедневное пересечение границы было обыденным делом для жителей по обе её стороны, так что семьи продолжали жить как в советское время, когда границы не было как таковой. Мы слышим смесь языков – русский, английский, эстонский. Видео передает знакомое ощущение, атмосферу некоторой безнадежности и безбудущности постсоветских окраин: это мог бы быть любой город или район бывшего СССР. По пути мы слышим историю о местном текстильном производстве, закрытом в 2010 году, но по-прежнему значимом для жизни горожан.
Здание Кренгольмской текстильной мануфактуры в Нарве, которое можно увидеть на видео, явилось предметом многочисленных художественных и автобиографических проектов. В 2021 году художницы Сандра Косоротова и Сэпиде Ардалани создали сценарий антиутопической аудиопрогулки по Кренгольму, в ходе которой посетители переносятся в эпоху после Великой пандемии, после того, как произошла некая катастрофа планетарного масштаба. Аудиопрогулка была частью выставки «Точка невозврата. Упражнение на присутствие» в Нарвской художественной резиденции, кураторками которой выступили Анн Мирьям Вайкла и Саския Лиллепуу. Работа «Сад для смерти» Косоротовой и Ардалани включает в себя инсталляцию из овощей и фруктов из компоста рядом с фонтаном напротив главного входа в бывшую мануфактуру. Это наиболее «живая» часть Кренгольма в визуальном и сенсорном плане – и хотя с окончанием выставки инсталляция была убрана, в каком-то плане она находит продолжение в проекте сада Kreenholm plants («Кренгольмский сад») через дорогу, с которым работает Сандра Косоротова. Это форма работы с памятью, которая осуществляется с вовлечением местного сообщества, где фабрика присутствует на заднем плане, несмотря на то, что как такового музея Кренгольмской мануфактуры не существует. На мой взгляд, использование чего-то разлагающегося в качестве питательного компоста – освободительная и обнадёживающая метафора в отличие от традиционно-охранного или ностальгического отношения к зданиям, похожим на пахнущие сыростью гробницы, и прошлой славе.
Сэпиде Ардалани и Сандра Косоротова, «Сад для смерти» (2021), инсталляция на территории бывшей Кренгольмской мануфактуры в рамках выставки «Точка невозврата. Упражнение на присутствие» в Нарвской художественной резиденции, кураторки Саския Лиллепуу и Анн Мирьям Вайкла. Фото: Хеди Яансоо
Сэпиде Ардалани и Сандра Косоротова, «Сад для смерти» (2021) (фрагмент), инсталляция на территории бывшей Кренгольмской мануфактуры в рамках выставки «Точка невозврата. Упражнение на присутствие» в Нарвской художественной резиденции, кураторы Саския Лиллепуу и Анн Мирьям Вайкла. Фото: Томми Васко
Переосмысления происходят в нашем полицентричном мире, хотим мы того или нет: коллективное раз-учивание; продолжающиеся процессы деколонизации; смена подходов к управлению; вот почему физические и воображаемые границы по-прежнему привлекают исследователей. Франциско Мартинез, один из менторов программы в 2021 году, отмечает, что идея «исследовательского поля» происходит из колониальных экспедиций, когда «белые люди» отправлялись на поиски знаний за пределы управлявших колониями метрополий. Перформативные ролевые игры живого действия, метод исследования, который использует коллектив Trojan Horse, позволяют осознать себя в окружающем ландшафте и являются способом прочтения и понимания идеи поля с различных точек зрения. В этом году ролевая игра живого действия в Нарве была организована онлайн. Как следует из названия игры, Dear Mist: A Journey Through Folklore and Energy Politics («Дорогой туман: путешествие по миру фольклора и энергетической политики»), основной темой игры была энергия, которая рассматривалась, например, с позиций рабочего энергетического предприятия, старовера, местного жителя Нарвы или даже воздуха и воды.
Нарвская художественная резиденция – территориально ближайшая к Санкт-Петербургу резиденция современного искусства, работающая на постоянной основе и принимающая международных резидентов при поддержке министерства культуры Эстонии. Продолжая дискуссию вокруг вопроса, который обсуждался на первом мероприятии программы (Re)configuring Territories, а именно «как резиденции и встречи могут поднимать вопросы о границах, территориях, а также культуре дизайна и архитектуры?», сегодня кажется актуальным ещё и вопрос: как можно было бы организовывать подобные обсуждения в большем количестве мест и локаций в регионе Балтийского моря, в том числе в России? В странах Балтии уже были реализованы многочисленные проекты и мероприятия, целью которых было рассматривать границы как нечто более проницаемое и прийти к лучшему пониманию периферийного мышления в регионе. Многое было сказано о потребности пересмотра практик и структур в сфере искусства, включая художественные резиденции, в более экологическом ракурсе[5], что означает также признание взаимозависимостей на местном уровне и сосуществование различных временных отношений. Формы устойчивого видения будущего подразумевают их тонкое переплетение с нитями прошлого, как это метафорически сформулировал антрополог Тим Ингольд в своём выступлении на Рижской биеннале (RIBOCA2) в 2020 году[6].
Исследовательская программа в Нарвской художественной резиденции была организована, начиная с 2019 года, и в 2020 году она стала трёхгодичным проектом, включающим в себя резиденцию, образовательные мастер-классы и ролевую игру живого действия. В декабре 2020 года резиденты, менторы и организации впервые собрались онлайн по случаю долгожданного запуска публичной программы (Re)configuring Territories, которая была отложена в связи с пандемией ковида. Физическая встреча стала возможной в мае–июне 2021 года, когда проводились Весенняя школа и ролевая игра в Нарве. Тематический фокус в 2021 году был сделан на феминистских пространственных практиках. Программа продолжится в 2022 году темой «Истории завтрашнего дня – спекулятивные учебные институции и города будущего». В резиденцию приедут художница Лаура Кууск (Эстония) и дуэт Varialambo (Финляндия/Германия), состоится ещё одна Весенняя школа и ролевая игра, а также заключительный семинар программы.
Организаторы и участники мастер-классов Post-brokenness и Obshenie у Нарвской художественной резиденции, Весенняя школа (Re)configuring Territories, июнь 2021. Фото: Марина Корешкова
Автор статьи благодарит Кайсу Карвинен и Томми Васко, Ану Хейнонен и Каролину Корпилахти из Института Финляндии в Эстонии, Анн Мирьям Вайкла и всех причастных, кто сделал возможным написание этого текста.
[1] Rito, K. (2020), What is the Curatorial Doing?, in: Institution as Praxis. New Curatorial Directions for Collaborative Research, p. 51.
[2] (Re)Configuring Territories (2021), www.reconfiguringterritories.net.
[3] Trojan Horse collective (2021), www.trojanhorse.fi.
[4] Петряшин, С. (2018), Соцреализм и этнография: изучение и репрезентация советской современности в этнографическом музее 1930-х гг., Антропологический форум, 2018, № 39, стр. 143–175.
[5] Elfving, T. (2020), Time to Take Time to Get Grounded, www.eva.ie. https://www.eva.ie/wp-content/uploads/2020/10/Groundings1_Taru-Elfving.pdf.
[6] Ingold, T. (2020), The Young, The Old And The Generation Of Now, talk at RIBOCA2, 6 August 2020 (online), https://www.youtube.com/watch?v=UqAbRA8lLIk.
