Российский арт-рынок и английский газон
11/11/2013
В конце октября – начале ноября сразу четыре знаменитых дома, торгующих произведениями искусства, провели в Москве предаукционные выставки. Sotheby’s, Christie's, Bonhams и MacDougall's привезли лоты предстоящих осенью и зимой аукционов, чтобы показать их возможным покупателям и всем любителям искусства. Подобные выставки – часть стройной системы арт-рынка, которая начала формироваться в Англии ещё в середине XVIII века. За прошедшие века она превратилась в международную сеть, которая пропускает сквозь свои ячейки огромное количество произведений искусства.
О том, что художественный рынок аккумулирует шедевры, не уступающие музейным, в России узнали во времена перестройки. Вернее, не узнали, а вспомнили, потому что до событий 1917 года коллекционирование предметов искусства и связанная с ним торговля процветали. Не только царская семья и двор собирали художественные ценности. Имена коллекционеров и меценатов Третьякова, Щукина, Морозова, Строганова, Мамонтова, Бахрушина – наша непреходящая гордость. Большинство российских государственных музеев сегодня полны результатами их трудов (не всегда по воле владельцев).
Илья Машков. Купальщицы. 1911
После октябрьского переворота на долгие годы главным хозяином «принадлежащего народу» искусства стало государство. Хозяином не таким уж и рачительным – выпущенный в 2000 году издательством «Трилистник» том «Проданные сокровища России» документирует потери: от драгоценностей и книг до полотен Боттичелли, Тициана, Рембрандта, Пуссена, Сезанна, Ван Гога и многих других. О рынке искусства мы тоже основательно забыли – какой рынок может существовать при плановом хозяйстве?
В советские годы в частных руках тоже скапливались произведения искусства, только собирательство, особенно связанное с куплей-продажей, считалось делом грязным, опасным и преследовалось уголовным кодексом.
После перестройки и изменения государственных приоритетов началось бурное строительство капиталистического рынка и художественного рынка вместе с ним. Правда прошло уже больше двадцати лет, а у нас, похоже, не очень получается ни то, ни другое – московские торги Sotheby’s 1988 года, на которых впервые цивилизованно представляли работы русских художников, так и остались единственным подобным событием, проведённым крупным аукционным домом в России.
Но если мечты о собственном международном аукционе пока не превратились в реальность – для этого, кроме прочего, необходимы серьёзные изменения в законодательстве, то структура, без которой художественный рынок не может развиваться, родилась и растёт. Сначала появились деньги и свобода ими распоряжаться, а за ними подтянулись дилеры, галереи, местные антикварные и аукционные дома, критики, пресса, коллекционеры и публика.
Дружно открывающиеся московские офисы аукционов-гигантов – тоже шаг в нужном направлении, а предпродажная выставка Sotheby’s, которая прошла 25–26 октября в залах Российской академии художеств, даже отмечает своеобразный юбилей – самый старый аукционный дом привёз в Москву 45 произведений в честь 25-й годовщины своей работы в России. В экспозиции – Пикассо и Джакометти с многомиллионными эстимейтами, венецианские виды Каналетто, прерафаэлиты, русское искусство – от Врубеля и Серова до Гороховского и Файбисовича. Их сопровождают исторические справки, подтверждающие провенанс, каталоги и специалисты, с воодушевлением рассказывающие о шедеврах. Всё-таки арт-рынок – система не только экономическая, но и социокультурная, и только их взаимные усилия позволяют произведению искусства обрести свою стоимость. Предпродажная выставка – пример взаимодействия, результат которого не ограничивается только экономической выгодой, ведь совсем не обязательно обладать шедевром физически, иногда достаточно платонических с ним отношений. Осенний московский пул выставок подарил зрителям множество возможностей подобные отношения завязать.
Специализирующийся на русском искусстве дом MacDougall’s 8–10 ноября в своём московском представительстве показал выставку «Мир глазами русских художников» – почти 20 работ из тех, что готовы к продаже на русских торгах в Лондоне в конце месяца.
Среди топ-лотов MacDougalls – «Ангелы» (£ 800 тыс. – 1,6 млн.) Леонида Чупятова, ученика Петрова-Водкина, одержимого, вслед за футуристами, идеей передачи движения на холсте, большое полотно Леона Бакста «Купальщики на Лидо. Венеция» (£ 500–700 тыс.), последнее из четырёх изображений Нижинского и Дягилева на пляже в Венеции, и роскошный салонный портрет Е.M. Самуэльсон (£ 600–900 тыс.) кисти Исаака Бродского – всем сёстрам по серьгам.
Исаак Бродский. Портрет Е.M. Самуэльсон. 1916
Bonhams представил лоты будущих торгов в московской резиденции английского посла. Внимательнее всего приглашённые разглядывали холст Николая Рериха «Канченджанга» (£ 800 тыс. – 1,2 млн.). И потому, что на летнем аукционе этого дома был установлен рекорд на произведения художника – «Мадонну Лаборис (Труды Богоматери)», темперу на холсте 1931 года, купили почти за £ 7,9 млн., и потому, что по непальскому преданию рядом с горой Канченджанга расположен вход в мифическую Шамбалу. Тем же, кого философия и искусство создателя агни-йоги оставляют равнодушными, предлагали холсты Ивана Похитонова, Зинаиды Серебряковой, Мартироса Сарьяна и даже шелкографию Энди Уорхола с портретом Ленина.
Очень эффектную и разнообразную выставку в красивом особняке Муравьёва-Апостола показал 8–10 ноября Christie's. Этот дом уже давно работает в Москве через своих представителей, но открыл офис только в 2010-м, позже, чем его основной конкурент Sotheby’s. Но мы, впрочем, сейчас не о конкуренции, а об искусстве, и поэтому стоит сосредоточиться на уникальном часослове Ротшильда (£ 16–18 млн.) – фламандской рукописи начала XVI века, украшенной множеством тонких миниатюр и узоров, которую Christie's объявил главным лотом своего январского аукциона «Искусство Возрождения». Потом можно внимательно рассмотреть шедевр Лукаса Кранаха Старшего «Закон и благодать» (эст. по запросу), не появлявшийся на рынке больше ста лет, оценить недавно атрибутированный пейзаж Клода Лоррена (£ 3–5 млн.) и маленькие холсты представителей семейства Брейгель, полюбоваться «Пейзажем близ Орнана» Гюстава Курбе (эст. по запросу), испытать чувство гордости перед примитивистскими «Купальщицами» Ильи Машкова (£ 600–800 тыс.) и даже умилиться трогательным детям Константина Маковского (£ 250–350 тыс.).
Гюстав Курбе. Пейзаж близ Орнана. Фото: Christie's
Четыре выставки, около сотни первоклассных работ, заоблачные эстимейты, благотворительные лоты – московская серия даже в нынешней ситуации, не особенно располагающей к общению с искусством, доказывает, что традиционная система арт-рынка пока жива, несмотря на войны и кризисы, ошибки и спекулятивные манипуляции, недовольство обывателей и гнев части арт-критиков. Правда, её существование требует времени и постоянных усилий, совсем как английский газон.
