Mary Bauermeister, или Fluxus конкретно жив
11/04/2019
С 5 апреля до 8 июня в Michael Rosenfeld Gallery (100 Eleventh Avenue, New York) работает выставка Mary Bauermeister, Live in Peace or Leave the Galaxy, «Живи спокойно или уйди из Вселенной». Выставка обзорная, а вот материалы, с которыми работает автор: чернила, акварель, линзы, деревянные шары, карандаши, металл, камни, офсетная печать, стекло, раскрашенные вручную офсетные литографии, коллажи. А также камни, приклеенные к деревянной основе; окрашенные деревянные конструкции; изображения на холсте с добавленными к ним деревянными предметами и камнями.
Галерея занимается искусством XX и XXI веков. Судя по списку её художников, можно бы сказать, что тут некий второй, но добротный ряд, но этому выводу помешают Picabia, Calder, Cornell, de Kooning, Duchamp, Warhol. Да, собственно, и сама Бауэрмайстер – это ничего, что она чуть в тени относительно них. Видимо, галерея постепенно осваивает рынок, там держат стратегию: ничего декоративного и псевдокрасивого – вот список их выставок. Это так, заодно – поглядеть на галерейные подходы и на то, как современное переходит в классику.
В блогах я не занимаюсь выставками, но тут не выставка, а процесс. Потому что Bauermeister – это Fluxus. Сейчас ей 84 года, выставка ретроспективная, но есть и новые работы. Некоторые объекты помечены амбивалентно (например, Pencil-Pencelle Theme, 1969–2017), но есть работы конкретно 2017-го (например, из серии Brian O'Doherty Commentary Box), и нет никаких оснований предполагать, что тут какая-то подтасовка. Само собой, ничего из этого не выглядит ретроискусством.
Brian O'Doherty Commentary Box, 2017
Бауэрмайстер менее известна, чем другие флуксовцы (всё же по-русски именно «Флуксус» – Fluxus, это латынь) вроде Нам Джун Пайка, Мачьюнаса или Кейджа, но тут, похоже, стратегия поведения. Выставок у неё, конечно, было много – сольных и групповых. Работы в самых козырных местах – Smithsonian Institution (Washington); LVR-LandesMuseum (Bonn); Museum of Modern Art (New York); Museum Ludwig (Cologne); Solomon R. Guggenheim Museum (New York); Whitney Museum of American Art (New York) и т.п. В сети большая подборка её работ есть на Артнете.
Отношение к Флуксусу она имела прямое, у неё в мастерской все и собирались. Даже так: собрались. В 1960–1961 гг. она арендовала студию под чердаком на Lintgasse 28 в Кёльне, где – помимо тусования – происходили выставки, концерты и спектакли-хэппенинги. В частности, там действовали John Cage, Merce Cunningham, Nam June Paik, Karlheinz Stockhausen. Художники, музыканты, ранние перформеры. Там движение и сложилось, ей даже присвоили никнейм «mother of the Fluxus movement». Она – 1932 года, тогда ей было около тридцати. Что до личной жизни, то в 1967-м она вышла замуж за Штокхаузена, у них двое детей. В 1973-м развелись.
Sketch for Tanglewood, 1966
Она из Франкфурта-на-Майне, с 1946 по 1954 год училась в школе в Кёльне, там и занялась искусством – у своего учителя рисования Гюнтера Отта (Günther Ott). В 1954-м поступила в Высшую школу дизайна в Ульме, но там оказалось как-то так ригидно, что она выдержала семестр и перевелась в Staatliche Schule für Kunst und Handwerk в Саарбрюкене. В 1956-м вернулась в Кёльн, где жила продажей своих пастелей. Тогда и появились все эти герои, между 1960-м и 1961-м, в лофте на Линтгассе. Конечно, детали тут излагаются потому, что это ж процесс.
В Германии с новизной было не очень-то, в Америке лучше. Пишут, что особо её вдохновили Раушенберг (в частности – его «Монограмма», это где голова козы и автомобильная покрышка) и Джаспер Джонс. В 1962 году она уезжает в Нью-Йорк. Вписалась легко. Собственно, и Флуксус прижился в США. Бауэрмайстер часто упоминают как американского художника, она даже «олицетворяла инновационное влияние на американскую арт-сцену». В 1972 году она вернулась в Европу, живет в Rösrath'е (фактически предместье Кёльна, чуть севернее аэропорта). Нью-Йорк продолжает посещать регулярно – там и выставки, и ивенты. Вроде всё это уже весьма исторические дела, но вот же – очередная выставка в Нью-Йорке.
China Tinta-Import Forbidden, 1966–1969
Кураторы Live in Peace или Leave the Galaxy пишут, что выставка демонстрирует «инновационное использование текстов, при котором автор производит слова, которые активируются подсветкой или увеличением через линзы. Эти работы иллюстрируют преобразующее качество языка, предоставляя возможность многомерных режимов чтения и просмотра. Большая часть работ Бауэрмайстер связана с двойными смыслами и играми, создаваемыми этими визуальными трюками. Фразы, которые встречаются в её творчестве, взяты из источников, которые многие годы определяли направление её работы». Читала она много, от мифологии и астрологии до биологии и политики. То есть она заодно ещё и упаковывает в работы личное, нечитаемое со стороны.
Pencil-Pencelle Theme, 1969–2017
Нюанс выставки не в том, что автору 84 и он работает, а в том, что и самому процессу уже 60 лет. И процесс по-прежнему живой. Надежная штука, этот Fluxus. И он сам, и обстоятельства, в которых возник. Обстоятельства, например, такие: когда Бауэрмайстер сбегала из Ульма, то написала учителю, Отту: «The only artworks which receive serious attention here are constructed, mathematically provable, rectangular…», «Всерьёз здесь воспринимают только выстроенные, математически обоснованные, прямоугольные работы…
Progressions, 2014
Надёжная штука, действует 60 лет, не являясь ни сконструированной, ни доказуемой. Можно считать это моралью. Собственно, об этом и речь – о Бауэрмайстер и Флуксусе писать можно много, но здесь – о длинных историях. О том, как они не иссякают, хотя могли показаться исчерпанными. Вроде Флуксус ушёл из повседневных практик, ан нет – он просто вошёл внутрь них, но иногда появляется и в чистом виде. Устойчивым оказывается не то, что строилось как устойчивое. Но и не так, что устойчивость здесь – стабильность шараханий во все стороны. Все работы одной породы, хотя объекты и разные.
Stone-Mandala for Meditation, 2011
Тут что-то другое, у Флуксуса, – помимо борьбы с внешними, жанровыми рамками. Собственно, и борьбы-то никакой нет, просто отсутствует «выстроенное и прямоугольное». Ну да, это может показаться борьбой с рамками, но тогда должен быть виден и механизм этой борьбы – а рамки в ответ упираются, пока не сломались. Тут рамки просто не замечают, есть свои принципы, вот и всё. Месседжи работ не вербальны, здесь свои эстетические форматы. Работы исходят из специфически флуксусова пространства. Ещё и не портящегося к тому же.
Want to Bring Up Your Son as Asian Baseball Player, 1969
Не так, что тут надёжная и потенциально вечная ценность, такие быстро делаются общим местом. Но и не то, что может считаться постоянно актуальным – какая здесь связь с актуальностью? Да, то, что не надо жить в рамках, – этакая вечно свежая новость, но и этим тут никто давно не озабочен. Новизной может показаться естественное игнорирование очередных актуальных рамок, но это будет зрительской заморочкой. Короче, не актуально, но живое, как это может быть? Оно просто внутри себя, но не как… ну, не как нью-эйдж, что ли. Внутри себя, но не скручено в символ веры с набором канонических пунктов.
Introverted Tools, 1971–1972
Здесь интересны отношения Бауэрмайстер с текстами. Включать их в работы она стала в 1961 году, а тогда у неё почерк был настолько мелким, что она могла графически использовать слова для написания более крупных слов. Ну, слово закручивается в букву. Вариант, что ли, конкретной поэзии, где фразу – по Бауэрмайстер – «можно прочитать или же воспринять как структуру», «one can read it or perceive it as a structure». Здесь у меня уже личное удовольствие, это же не только визуальная поэзия (что понятно), нормальная проза использует слова ровно так же – не для рассказа баек, а производя структуры. Структуры, само собой, не рамки восприятия.
This is a Commentary Work, 1964–2017
В случае Бауэрмайстер можно говорить и о том, что соучастие текстов, объектов, рисунков и т.п. снимает границы между форматами высказываний. Носителем месседжа будет система взаимоотношений фактур, структур, дискретности и непрерывности. Высказывание не привязано ни к одной из них, но управляет их взаимодействием. Да, это Fluxus. Языком там является совокупность всего этого – текстов, объектов, рисунков, различных фактур, структур, дискретности и непрерывности, графики, чернил, акварели, линз, деревянных шаров, карандашей, металла, камней, стекла, вручную раскрашенных офсетных литографий, коллажей. Исходный месседж – а он вполне рационален в своей невербальности и мнимой иррациональности – обрастает материей. Вообще, Fluxus – не так чтобы прошедший незамеченным Большой стиль, он метастиль, вполне невидимый, но впитавшийся уже во всё прочее. Ну, скажем, когда его стали проецировать – другие люди, разумеется, – во внешние, массовые жанры с их логикой, то получился вполне потребительский постмодернизм. Но из этого не следует, что тем самым затёрся исходник.
Brian O'Doherty Commentary Box, 2017
Так что всё это существует. Шуршит. По-прежнему можно пытаться выяснить, что это такое и как устроено. Конечно, это будет приключением без шанса на успех. Но ощущение отсутствия такого шанса окажется весьма приятным.
