Что метафизик, шаман и маг могут сообщить подростку
Возможно, правильнее всего начать со времени. Казалось бы, всё указывает на то, что это не так, но нам приходится всё время думать о нём. Для Федерико Кампаньи (1984), итальянского философа, живущего в Лондоне, время – это не общепринятая бесконечная линия с удобной точкой настоящего ровно посередине. Для него существует своё собственное время для каждой эпохи, которое, подобно изгибу лука или арке, начинается со своего архаического прошлого, достигает условного настоящего в зените арки, а затем исчезает в своём окончательном будущем. За этим следует совершенно другая эпоха со своим собственным прошлым, независимым от предыдущего прошлого, и ожиданием конца своего будущего. То есть совершенно другой мир, абсолютно сам по себе. Да, всё это происходит на той же территории, где когда-то происходили и заканчивались предыдущие миры, но с другими правилами, с другим осознанием себя и мира, с другой мерой времени. Обломки старых миров полезны для новых только как отходы, которые можно исследовать или, возможно, переработать в новые значения. Однако чаще всего новый мир не проявляет интереса к старым ценностям. Каждая эпоха говорит сама с собой; это автономное, самодостаточное повествование. Она объявляет о себе, завоёвывает себе пространство на рассвете, размышляет о себе в солнечный полдень и оплакивается лишь самой собой в сумерках. Это как книга или музыкальное произведение, которое постоянно «на одну и ту же тему» – и в своём начале, в середине и в конце.
То, как мы говорим о себе сегодня, – это либо диалектическая полемика с предшествующими состояниями этой же самой эпохи, либо многократная, самоопустошающая реприза и механическое воспроизведение. У Федерико есть пример этому из его собственной биографии. Прежде чем стать философом, он изучал экономику в Милане. Но вскоре, потеряв представление, какого чёрта ему это нужно, он начал саботировать свои занятия, пропуская лекции и не выполняя домашние задания. Однажды, когда отец увидел его, в очередной раз слоняющимся среди бела дня по дому, он произнёс: «И с большим будущим позади». Это замечание поразило его, потому что продемонстрировало, до какой степени мы просто механически воспроизводим заимствованные у наших предков идеалы будущего и представления о правильной жизни. Более того, как мы уже много раз видели в истории, ценности, мемы, шутки, подтексты и значения по умолчанию из нашего времени будут совершенно непонятны жителям следующей эпохи.
«Например, я сам и многие люди, подобные мне, мы видим себя в ситуации, когда определённый сегмент времени, определённое будущее конкретного отрезка времени подходит к концу. И что же нам теперь предпринять, если не будет никого, кто воспримет то, что у нас есть сказать, потому что никакого будущего больше нет? Как нам взаимодействовать с людьми, которые придут после окончания этого будущего?»
Именно этот вопрос ставит перед собой Кампанья, готовясь к своей лекции «Конец мира (миров)» в рамках серии онлайн-выступлений, подготовленных RIBOCA2. Этот же вопрос он задаёт и в своих книгах Technic and Magic, The Reconstruction of Reality (2018) и Prophetic Culture. Recreation for Adolescents (чей выпуск ожидается в начале 2021-го), и на многих симпозиумах, в первую очередь обращаясь к теоретикам и практикам культуры, суть деятельности которых представляет собой не только фиксацию нынешней реальности в артефактах, но и её осознание, сомнения в ней и желательно обыгрывание других сценариев.
«Конечно, не говоря о том факте, что наша культурная продукция настолько связана с дигитальным медиа, что им [людям будущего] она вообще не будет доступна. Цифровое медиа – самое хрупкое из всех, что когда-либо были изобретены. Даже более хрупкое, чем те папирусы, которые мы потеряли во времена античности. Я думаю, что именно это и есть вызов сегодняшнего дня. И мы должны это принять прежде всего без лишнего волнения».
Со своими современниками принято говорить на своём языке, но наша технологическая эпоха себя описывает таким образом, который Кампанья называет «абсолютным языком». Он исходит из постулата о том, что существует только то, что можно назвать словом или концептуализировать и отделить в особую автономную (и поэтому легко управляемую) категорию. В то время как всё то, что не подчиняется описанию, становится либо незаконным, либо подвергается вытеснению и гибнет. Как пример этому Кампанья указывает факт, что «границы пересекают паспорта, а не люди», что в свою очередь маргинализирует или даже дегуманизирует иммигрантов, обрекая тысячи незадокументированных беглецов на исчезновение в Средиземном море.
Он признаёт при этом, что «именование» подобных феноменов и создание новых «лингвистических институций» порой помогает спасти кого-то от уничтожения, позволяет выжить и даже процветать (в большей степени на этом основана политика идентичности), но это лишь тактическая адаптация системы абсолютного языка или же временное средство для лечения симптомов. Такие временные решения – назвать кого-то женщиной, геем или, например, латышом – не будут иметь никакого значения в том мире, который придёт после этого. Потому что в нём будет продолжать жить только то, что не называется словами.
Вот что волнует Кампанью – способ, как общаться с теми, кто придёт после нас. Слово «современный» ему в этой ситуации конца эры кажется бессмысленным. К тому же очевидно бессмысленны надежды, что наше время оставит после себя столь же грандиозные (хотя фактические непонятные) памятники, как наскальные рисунки Шове, как Веды, Тикаль или Гомер. Использование метафизического языка, технологический прогресс, абстрактные финансовые продукты и администрирование «долгов» – явления, которые определяют и организуют нынешнюю эпоху, – в сухом остатке предстанут как металлолом, осколки стекла, испоганенная земля и ничего, что можно будет прочитать без электричества, а о понимании даже нечего и мечтать. Поэтому очень интригующей кажется заявка готовящейся книги Кампаньи – создание такой «пророческой культуры», которая могла бы стать плодородной почвой для «подростков будущего», блуждающих по развалинам нашего мира. Потому что каждая эпоха начинается со своей «архаики»: предшествующие технологии больше не работают, письменность и язык потеряны, и остатки старого порядка в подростковом энтузиазме расхищаются профессиональными «выживальщиками» – зелёными, варварскими, незнающими, тотально субъективными, но при этом полными жизни и надежд «мифологическими подростками». (Такими были герои гомеровских эпосов и вожди вандалов в раннем Средневековье, и они с презрением будут сносить бесполезные для них высотные офисные здания и серверные фермы.)
Один из способов оставить сообщение для этих подростков – изменить языковую систему, чтобы включить в неё субъективное, невыразимое чудо существования, или то, что у них и у нас есть (будет) общего. Это язык противоречий, парадоксов, шаманской театральности и колдовских ритуалов. Если метафизик настаивает на том, что есть только «да» или «нет» и что одна вещь не может быть другой одновременно, то шаман может спокойно быть двумя или более сущностями одновременно – человеком, медведем, деревом и огнем. С другой стороны, маг сказал бы, что он не является ни тем, ни другим, ни третьим.
Кампанья считает, что это не иррациональное использование языка, потому что оно создаёт пространство для невыразимых возможностей. Следовательно, это именно то, что нужно сделать, потому что хотя неизвестно, на каком языке говорить «сквозь время», история демонстрирует, что именно «безымянное, но интуитивное» оказывается наиболее жизнеспособным. Один из способов приблизиться к такому языку и разговору вне времени – это использовать «древний анархистский метод»: жить так, как будто революция уже произошла. И не стыдиться того кажущегося антиинтеллектуальным тона, который связан с такого рода подпольной практикой. Другим методом может быть освящённая веками практика одинокого отшельника, присутствующая почти во всех культурах, которая также способна резонировать сквозь время. Однако проще всего осознавать себя как постоянно действующего актёра, что включает в себя и соответствующие каждой ситуации роли, и субъективные реальности, и присутствие неописуемого чуда жизни. И освобождает от чрезмерной серьёзности.
С такой точкой зрения на время и на наше место в нём для Кампаньи конец этого мира больше не кажется таким уж трагичным.
Выступление Федерико Кампаньи состоится в рамках цикла онлайн-лекций и разговоров, организованных RIBOCA2, 25 июня, в 19:00 по рижскому времени на сайте RIBOCA. Его можно будет смотреть с титрами на русском или латышском языках.
