Глубоко расширенная реальность
В которой Aphotia Эмилии Шкарнулите стала предвестником грядущей Вильнюсской биеннале перформанса
Эмилия Шкарнулите – настоящая звезда литовской арт-сцены, целая планета со своими эстетическими канонами, ритуалами и своим переходящим из работы в работу атмосферным «звучанием». Больше всего её фильмы подобны глубинным погружениям в какие-то параллельные вселенные, которые и похожи, и не похожи на мир, знакомый нам. В своих работах она с лёгкостью смешивает документальное и выдуманное, снятое на камеру и созданное на компьютере. Художница рассказывает, что нередко вдохновляется нечеловеческими феноменами: геологическими, ландшафтными и другими пространственными явлениями, которые приближают её к восприятию иного типа течения времени, к так называемому глубокому времени (deep time). «Не менее важна для меня фигура русалки или сирены как связующего звена между известным и непознаваемым миром; образа, относящегося одновременно к человеку, животному, божеству и мифу». Русалка – порой единственный обитатель пейзажей фильмов Шкарнулите, она скользит в воде, ныряет в просторные тёмные подводные коридоры, как лучик фонарика неиссякающей фантазии, который высвечивает на время обычно недоступные для взгляда пространства.
Эмилия Шкарнулите на первом этапе перформанса Aphotia. Фото: Andrej Vasilenko
Эмилия рассказывает, что в своих работах «она использует расширенную чувственность – кадры из водных глубин, звуки, обычно неслышимые человеческим ухом». Медиум фильма позволяет ей объединить всё это в общий «сигнал», чтобы сформировать новый специфический вид чувствительности: «Самое важное для меня при создании моих фильмов это не конкретное место или явление, а формирование необычного, искажённого восприятия пространства и времени, способного вызвать совершенно особое душевное состояние», – говорит она в интервью Розане Лукаускайте. Эмилия много работает и с темой влияния человека на природные ландшафты и далеко не только подводные, но в том, что она делает, нет обречённости постапокалипсиса. Мир, который она транслирует в своих работах, – и природный, и сконструированный: работающие на дне роботы не так уж отличаются по своим манерам от каких-то естественных локальных обитателей. При этом художница мастерски работает с сайт-специфичным представлением своих фильмов: «Мои видеоинсталляции функционируют как пейзажи, в которые зритель может физически войти».
Фото: Gintarė Grigėnaitė
Вильнюсская биеннале перформанса (Vilnius Biennial of Performance Art) – одно из важных событий празднования Вильнюсом своего 700-летия – дала возможность Эмилии расширить привычный для неё медуим видеоинсталляции до перформанса со множеством задействованных акторов и при этом по-новому оживить одно из удивительнейших пространств города. Литовский Национальный театр оперы и балета (ЛНТОБ) – мощный, впечатляющий образец позднего архитектурного модернизма, общий объём которого составляет 120,5 тыс. м³. Для Вильнюса это до сих пор самая масштабная постройка культурного назначения. Возведённое на холме и возвышающееся над окрестностями здание производит впечатление настоящего модернистского храма.
Фото: Andrej Vasilenko
Идея этой постройки возникла в голове литовского архитектора Эляны Нийоле Бучюте. Именно её проект выиграл конкурс в 1960-м и был реализован к 1974 году. В то время он вызвал много острых дискуссий, и, защищая своё детище, архитектор обращалась к собственным детским впечатлениям от крестных ходов, проходивших во дворе неоготического костёла из красного кирпича в городе Рокишкис. Как пишут в своей статье, посвящённой «личному модернизму Бучюте», Индре Русецкайте и Лада Маркейевайте, «по словам архитектора, в детстве она никогда не чувствовала дискомфорта, обходя огромные кирпичные стены костёла. Наоборот, она ощущала себя необычайно возвышенно и торжественно: мощные кирпичные стены храма (напоминающие объём зрительного зала ЛНТОБ), окружающее открытое пространство погоста (сходное с панорамой города, открывающейся сквозь застеклённые стены вестибюля театра) и высокое небо (очень похожее на потолочную панель вестибюля, практически исчезающую из виду на своей двенадцатиметровой высоте) создавали праздничный характер пространства».
Как признаётся Эмилия Шкарнулите, её перформанс Aphotia, представленный вильнюсцам и гостям города вечером 23 января, во многом вдохновлён самой архитектурой здания театра, спроектированного Эляной Бучюте. «Перформанс находится в активной взаимосвязи с произведением архитектора и становится актом уважения к этому пространству. Здесь задействованы различные пространства от входа и фойе до главного зала, что даёт возможность переосмыслить функционирование этого здания и думать более многослойно».
Фото: Marius Zucius
Но если Бучюте как бы вытягивала вертикаль своего архитектурного повествования вверх, то Шкарнулите погрузила всю эту конструкцию и пришедшую публику в воображаемые глубины, перевернула постройку и спроецировала её на океаническое дно. В программке, которую раздавали на входе, был представлен сценарий действа и его глубинная градация – сначала всё происходит в фойе на входе (на глубине 200–2000 м от поверхности), затем в так называемом «красном фойе» (2000–6000 м), а финальное действо разворачивается в самом зале театра (6000 м и глубже). «В Aphotia я смотрю на слои океана – на его поверхность и на то, что лежит под ним. Это выражается в структуре работы, которая становится путешествием в глубины океанов, состоящим из трёх частей, с разницей в температуре, содержании кислорода, формах жизни и т. д.», – рассказывает художница.
«Само название Aphotia происходит от термина „афотическая зона”, также известного как „тёмный океан”, – это глубины океана, недоступные солнечному свету. Летом 2022 года одноимённая видеоработа Шкарнулите (Aphotic Zone) была представлена на выставке в Венеции. Новое название, придуманное для перформанса в ЛНТОБ, персонифицирует этот термин, объединяя аспекты природы, божества, человека и животного и раскрывая особую среду, где сосуществуют смешанные формы бытия», – рассказывает художественный руководитель Вильнюсской биеннале перформанса Неринга Бумблиене. Причём речь идёт не только о безднах океанов, но и о глубинах человеческого под/сознания, где время тоже способно замедляться, а вернее, меняется скорость и интенсивность его переживания.
Фото: Andrej Vasilenko
Фото: Andrej Vasilenko
Посетителей перформанса вечером 23 января в фойе театра встречали «обитатели дна» – то движущиеся, то застывающие фигуры, облачённые в «ретрофутуристические костюмы» русалок и других подводных созданий. Они смешивались с толпой и, неспешно позируя, двигались сквозь неё. Эта (первая) часть перформанса удивительно напоминала действа Ассамблеи неукрощённой моды в Риге, тоже выбиравшей в качестве места проведения своих показов-перформансов архитектурные объекты позднего советского модернизма – например, построенный в 1982-м Рижский дом конгрессов. Специальный саундтрек к происходящему придумали вместе Эмилия Шкарнулите и композитор Сюзанна Кайт, амбиентное звучание вибрировало, как будто это звучало само здание, сама его структура. Затем интенсивность действия нарастала, к подводным фигурам присоединился хор в чёрных капюшонах, высыпавший на площадку над фойе. Его пение то разрасталось, гремело, то сменялось таким же общим хоровым «тшшшш», как будто раскачивая, ритмизируя пространство. А по нему скользили специальные световые «глубинные» проекции. Затем открылось множество дверей, приглашающих в главный зал театра. Когда зрители расселись по местам, здесь на гигантском заднике-экране, смонтированном из множества деталей, напоминающих чешую, был представлен фильм Эмилии, сопровождавшийся её живым пением (сама она появилась на сцене – конечно же, в образе русалки) и выступлением двух арфисток. Гигантская проекция периодически сопровождалась массовыми световыми проекциями лазеров, их красный свет создавал целый визуальный слой, который в конце действия то опускался на зрительный зал, то поднимался вверх, как бы включая зрителей в происходящее, высветляя и слегка ослепляя их.
На втором этапе и «уровне» перформанса в действие вступал хор. Фото: Gintarė Grigėnaitė
Фото: Gintarė Grigėnaitė
Фото: Gintarė Grigėnaitė
А «чешуйчатый» экран придавал и объёмности, и размытости проецируемому изображению. Документальные кадры и компьютерная анимация абсолютно сливались друг с другом. Храмовое архитектурное «звучание» самого здания, звучание музыки и масштаб и глубина видеопроекции, световые волны от лазерных проекций – всё это создавало общее ощущение мощного ритуала. В котором в то же время присутствовал и элемент своего рода бесцельного блуждания по неограниченному пространству сна/фантазии/видения. Как скользит по предметам человеческий взгляд; как скользит русалка (реальная затянутая в костюм человеческая фигура, сама Эмилия) на фоне образов, проецируемых за ней на экране; как ребёнок может бродить, задирая голову, по гигантской для него и его масштабов церкви. Возможно, тут тоже возникал (мерещился) прообраз некоего храма будущего, где все природные и антропоцентрические формы существования наконец мирно сойдутся вместе.
Фото: Marius Zucius
Фото: Marius Zucius
Прекрасное дополнение к перформансу – открывшаяся в феврале 2022-го сроком на два года (!) экспозиция Эмилии Шкарнулите во дворце Радзивиллов (это новое вильнюсское художественное пространство, разместившееся в старинной постройке середины XVII века). Она называется Chambers of Radiance и концентируется вокруг одной из наиболее известных работ художницы, «t ½», принёсшей ей в 2019 году международный Future Generation Art Prize, присуждаемый в Киеве раз в два года по инициативе PinchukArtCentre. Я отправился во дворец утром следующего дня, когда там почти никого не было, и это был, конечно, разительный контраст с наполненным людьми зданием театра (его вместимость – 1147 мест). Лёжа на футуристической, как будто вырезанной парой прямых линий, лежанке из поролона и путешествуя взглядом по зацикленному видео (без явного начала и конца), можно было ощутить себя пилотом какого-то космического или подводного корабля, спокойно и уверенно шествующего сквозь волны неизведанного.
Фото: Gintarė Grigėnaitė
Фото: Gintarė Grigėnaitė
Эмилия Шкарнулите – одна из наиболее востребованных в международном плане литовских художниц. Только в этом году её ждут на Henie Onstad Triennial в Осло, Gwangju Biennale в Южной Корее, персональной выставке в Сионе (Швейцария), Хельсинкской биеннале, на выставке премии Ars Fennica 2023 в Музее современного искусства Киасма в Финляндии и на Люблянской биеннале. Наверное, потому что её искусство одновременно подчёркнуто спектакулярно, открыто самым разным аудиториям и в то же время абсолютно «не-поверхностно». Глубина увлекает художницу во многих смыслах.
В этом смысле перформанс Aphotia добавил другие измерения к этой глубине, позволил вильнюсцам по-новому ощутить и «пережить» одну из знаковых построек их города. Ведь именно попытка переосмысления городского пространства – важнейшая заявленная миссия Вильнюсской биеннале перформанса, ключевые события которой развернутся в конце лета – с 23 июля по 6 августа. «Когда меня пригласили стать художественным руководителем биеннале, мне потребовалось некоторое время, чтобы придумать подходящую тему для фестиваля. В конечном счете, я решила сосредоточиться на городе – как на созданной человеком среде, в которой доминируют люди, но которую мы разделяем с другими видами, где разные истории, мифы, деятельность, интересы, желания и видения пересекаются, сосуществуют и сталкиваются», – говорит арт-директор биеннале Неринга Бумблиене.
Фото: Andrej Vasilenko
А живое представление Aphotia оказалось ещё и столкновением масштабов – эпического и забавного, технологического и человеческого. Когда в конце перформанса стена красного лазерного света то опускалась на загипнотизированный ею зрительный зал, то поднималась вверх, русалка (сама Эмилия Шкарнулите) сошла со сцены к зрительским рядам и без микрофона стала произносить: «It’s over, it’s over!», шествуя мимо рядов.
Фото: Andrej Vasilenko
Зал ответил аплодисментами. Фантазия о Вильнюсской биеннале искусства перформанса получила свои первые очертания. Она, безусловно, расширилась в глубину благодаря идеям и своеобразному творческому походу Эмилии Шкарнулите. Увидим, какие ещё измерения откроет нам биеннале всего через несколько месяцев 2023 года.
