Самородок искусства на берегах пряностей
21/01/2014
Фото: Уна Мейстере
400 000 посетителей за три месяца, всего на 60 000 меньше, чем на Венецианской биеннале за её полгода. Такова статистика прошедшей два года назад первой биеннале современного искусства Индии (Kochi-Muziris biennale). Цифры, надо отдать им должное, впечатляют, если принять во внимание, что для большинства Индия по-прежнему ассоциируется с поисками экзотической духовности, которыми озабочены измученные и разочаровавшиеся люди с Запада, с пляжами Гоа, жутковатыми образами «Миллионера из трущоб» и Тадж-Махалом, во всяком случае – не с современным искусством.
И зря! Вопреки предубеждениям и стереотипам всё говорит о том, что биеннале Кочи-Музирис удалось со спринтерской скоростью получить статус must-visit в мировой арт-среде. Если в первой биеннале приняли участие 80 художников из 24 стран мира, то в этом году – на свой второй выпуск – она собрала уже 94 художника из 30 стран. Если в первый раз в в списке «звёзд» были «суперстар» современного индийского искусства Субодх Гупта, бразилец Эрнесту Нету и скандальный китайский диссидент Ай Вэйвэй, то в этом году среди участников рядом с достаточно известными индийскими художниками стоят такие имена, как Мартин Крид, Вим Делвой, Мона Хатум, Йоко Оно, а также самый известный в мире искусства индиец, живущий в Лондоне Аниш Капур, ставший к тому же одним из наиболее активных сторонников биеннале. И на этой, и на предыдущей сессии можно было встретить и директора Tate Modern Криса Деркона, который в одном интервью уже успел охарактеризовать биеннале Кочи-Музирис как событие, которое могло бы «заново определить... вернуть форму всем биеннале сразу». До рождественских праздников здесь также мелькал (не в поисках ли вдохновения?) куратор венецианской биеннале этого года, директор мюнхенского Haus der Kunst Оквуи Энвейзор, который выступил здесь с лекцией.
Работа индийского художника Бхарти Кхера «Three Decimal Points/Of a Minute/Of a Second/Of a Degree» ( 2014)
И совсем не только экзотика и возможность погреться на солнышке в то время, когда Европа тонет в снегу и слякоти, влечёт в Индию элиту европейского искусства. Биеннале Кочи-Мизурис в своём роде – неординарный прецедент. От сходных событий в мире её отличает то обстоятельство, что её создателями и творцами стали сами художники. Эта идея появилась в головах двух родившихся в Керале и в данный момент живущих в Мумбае художников – Босе Кришнамахари и Рияса Кому. Это амбициозный, начавшийся всего четыре года назад проект, который в самом прямом значении слова можно назвать страстной и в своём роде фанатичной инициативой. Особенно если принять во внимание, что она проходит на столь непрогнозируемой территории, как Индия. Биеннале Кочи-Мизурис родилась как альтернатива подчёркнуто коммерциализированной среде индийского искусства, для которой бесприбыльные мероприятия были соврешенно нехарактерны. Излишне говорить о том, что уже с самого начала биеннале боролась также с хроническим отсутствием финансирования, которое почти до самого дня открытия угрожало реализации задуманных идей. Невзирая на лавину международной рекламы и признания, вызванных предыдущей биеннале, те же самые проблемы были и в этом году. Меценатство в Индии по-прежнему в «детских пелёнках», и поддерживать искусство тут ещё не в моде, хотя, возможно, ситуация изменится. В то же время тем, кто мог бы себе позволить это делать, уже один тот факт, что на биеннале ничего не будет продаваться и всё доступно публично, представляется просто сюрреальным. Биеннале частично поддерживает государство, однако оба раза обещания значительно отличались от реально предоставленного финансирования. Что ж, у государства, большая часть жителей которого по-прежнему живёт ниже порога бедности, имеются другие приоритеты. В качестве идеального решения для будущего обсуждается партнёрство государства и общественности, но пока идея ещё не набрала достаточной мощности и биеннале частично поддерживают сами художники. Многие из них создание своих работ оплатили сами, считаясь с тем, что затраты, возможно, вернуть не удастся. И, как бы абсурдно и утопично для пресыщенного мира искусства Запада это ни звучало, возможно, именно дефицит финансирования и связанные с ним неясности являются одновременно и главной силой индийской биеннале. В сущности, Кочи-Мизурис – это своего рода праздник для самих художников, для их творчества, и с этой точки зрения – абсолютный самородок для всякого рода художественных проявлений.
Граффити на улицах Кочи
Одним из козырей биеннале, несомненно, является место её проведения. В своё время портовый город штата Керала, Кочи, был легендарным торговым пунктом на знаменитом «пути пряностей». Керала находится на юге страны и является особым штатом Индии, среди остальных он выделяется самым высоким уровнем грамотности – более 90 процентов его жителей имеют образование. Здесь также растёт 90 процентов всех пряностей мира, которые всегда будут настоящим «золотом» этой части Индии. Первыми открыли это арабы, за ними последовали римляне, египтяне, китайцы, португальцы, французы, датчане, британцы. Все они, сменяя друг друга, вертелись вокруг берегов Кералы в поисках пряностей. Однако это не только история об удачном промысле и о доставке ароматного «золота» в заморские королевские дома, это также рассказ о движении, находках, приключениях, миграции, слияниях. Путь пряностей менял карту, открывал новые континенты и новые морские пути, меняя навсегда ритм жизни и обычаи по своему маршруту. Собственно, вполне можно сказать, что он принадлежал к числу зародышей будущей глобализации. Пока другие вывозили из Индии перец, арабы привезли сюда кофе, который выращивается теперь на плантациях находящегося рядом с Кералой района Карнатака, португальцы – уксус, голландцы – картофель и т.д. Во времена расцвета пути пряностей товары (в том числе слоны и носороги) из порта Кочи транспортировались в Александрию и дальше – в Рим. До берегов Индии добрались все возможные религии – христианство, ислам, иудаизм, и там они сосуществуют и по сей день.
Став перекрёстком морского пути и пути пряностей, Кочи был в XV веке также эпицентром многих научных школ и открытий, в том числе в городе находилась хорошо известная математическая и астрономическая школа. И если первая биеннале была своего рода «разогревом» – посвящением прошлому города, то вторая попытка стала намного концептуальнее, да и размах – амбициознее. Её название – Whorled Explorations – это игра с фонетической схожестью слов «world» (мир) и «whorled» (вьющийся), в свою очередь, саму биеннале символически можно сравнить с неувядающим инструментом из арсенала звездочёта – телескопом. Это – рассказ о процессе открытия, во время которого куратор биеннале Джитиш Каллат пытается возбудить в нас чувство, знакомое старинным морякам и наблюдателям за звёздами. И перенести это ощущение в сегодняшний день, предлагая путешествие с помощью художественной фантазии в глубины Земли, Вселенной и в глубинные слои существования каждого из нас. От картографии к экологии, миграции и международным конфликтам, к границам восприятия и способностей человека. И, следует заметить, более идеальную и органичную сцену для воплощения в жизнь этого концепта, чем Кочи, трудно было бы представить. Архитектура старого города Кочи – Форт-кочи – по-прежнему уникальная смесь португальского, арабского, голландского и британского стилей, переполненная знаками истории – индийская и европейская одновременно, она служит не только фоном, но одновременно и важным компонентом биеннале.
Центральным местом проведения арт-событий стал исторический комплекс Аспинволл (Aspinwall). Он был возведён в 1879 году как комплекс складов пряностей, который – как часть своей процветающей торговой империи – в своё время построил здесь британец Джон Аспинволл. Аспинволл находится на самом берегу Аравийского моря, и за большими окнами складов по-прежнему скользят корабли, баржи и лодки рыбаков. Тут же видны и прославленные китайские рыболовные сети, которые из-за своей фотогеничности красуются почти на каждой почтовой открытке Кералы. Долго стоявшие заброшенными, склады были вновь открыты публике только благодаря биеннале. Реставрация была минимальной, так сказать – только для того, чтобы потолки не падали на головы зрителям и имелись необходимые для экспонирования произведений искусства коммуникации. В любом случае – не ищите здесь белый куб или западную ностальгию по индустриальной среде. Аспинволл – это Индия, которой, кажется, больше нет, но которая одновременно по-прежнему существует. Высокие потолки с открытыми деревянными балками, полы из тикового дерева с заметными щелями, стёртые ступени, по которым столетиями вышагивали голые ступни, и украшенные резьбой по дереву двери. При этом ветер сквозит из всех щелей, смешивая пыль прошлого и сегодняшнего дня.
Стихотворение американского поэта Арама Сарояна «lighght?»(1968)
Главная экспозиция начинается с хрестоматийного видео Чарльза и Реи Имзов «Powers of Ten» (1977), в котором мы наблюдаем какую-то парочку в зрелом возрасте за пикником в чикагском парке. Каждые десять секунд камера отдаляется от них – на метр, десять, потом на сто, тысячу и ещё больше, пока вдали не остаётся и Земля, и Солнечная система, и границы нашего собственного восприятия. И тогда она вдруг так же быстро возвращается, наталкиваясь на глубоко запрятанный в руках парочки протон, таким образом поэтически напоминая, что вселенная в нас так же безгранична и не исследована, как и пустота Вселенной. Там же, невдалеке, на потрескавшейся стене высвечена авторская работа американского поэта Арама Сарояна – самое короткое в мире стихотворение, включённое и в Книгу рекордов Гиннесса, а дальше на полу в полутьме видна инсталляция Мены Хатум «Undercurrent» (2004). Кольцо мерцающих электрических лампочек, предупреждающее – не двигаться дальше, и одновременно – подобно древним красавицам-сиренам – недвусмысленно побуждающее сделать это. Чёрная площадка посреди инсталляции притягивает как магнит, и спустя несколько мгновений ты неожиданно замечаешь, что ритм мигания электрических лампочек меняется соответственно ритму дыхания наблюдателя.
Работа Аниша Капура «Descension» (2014)
В свою очередь, Аниш Капур в очередной раз сносит все возможные стандарты восприятия, начиная с нашей привычки к тому, что основание, на котором мы стоим, стабильно. Его инсталляция «Descension» (2014) находится в одном из самых дальних складов Аспинволла – на самом берегу моря, её образует встроенный в пол гигантский цилиндр, внутри которого, подобно смерчу, с немыслимой силой движется огромная, чёрная масса воды, образуя в середине «чёрную дыру», которая как гипнотическая губка притягивает взгляд и не отпускает его. Кругом всё грохочет, в то же время звук абсолютно естественный: его единственный источник – сила воды. И она, принимая во внимание близость моря, вероятнее всего, скрывается и где-то тут, под ногами. Следует сказать, это – самое аутентичное место из тех, где мне до сих пор удавалось посмотреть работы Капура, которому как суперзвезде в последние годы отводятся самые почётные выставочные пространства. Где его работы, идеально освещённые, с ярко поблёскивающими поверхностями без единой пылинки и с указаниями, на какое расстояние рекомендуется к ним приблизиться, чтобы, избави боже, не был потревожен вестибулярный аппарат вашего сознания, иногда кажутся немного подрастерявшими собственное «тело и кровь».
Работа вьетнамского художника Дин Ку Ле «Erasure» (2011)
Между тем вьетнамский художник Дин Ку Ле, который в возрасте десяти лет во время военного столкновения Вьетнама и Камбоджи вместе с семьёй на лодке убежал в Таиланд и затем в Америку, в работе «Erasure» (2011) сам через своё прошлое иллюстрирует судьбу тысяч подобных беглецов. Пол, на котором стоит испытавшая удары волн и сломанная лодка, покрывают тысячи фотографий – семей, которым из-за войны или военных конфликтов однажды пришлось (и по-прежнему приходится) покинуть свою землю.
У многих работ экспозиции биеннале можно встретить студентов-добровольцев, которые, если можно так сказать, занимаются «разъяснением искусства». И делают своего рода святую работу, если учесть, что для части посетителей это, возможно, их первая в жизни встреча с современным искусством, и целью биеннале, несомненно, является и то, чтобы эта её сессия не стала последней.
Следует сказать, что колорит посетителей – ещё один феномен биеннале Кочи-Мизурис. Хотя часть публики, конечно, это профессионалы из сферы искусства и интересующиеся им (и местные, и иностранцы), огромное большинство образуют именно так называемые «простые любопытствующие» – не связанные напрямую с искусством и различными творческими проявлениями люди. Индийские многодетные семьи в своём обширном спектре поколений, учителя и их ученики, шофёры-рикши, таксисты, коренные жители Кочи и местные туристы. Все они в такой пёстрой неразберихе, где цветные сари сменяются европейским шиком, текут мимо экспозиции и тщательно штудируют описания произведений. Девиз Кочи-Мизурис: «Это – моя биеннале». И, блуждая от однoго объекта к другому, ловишь себя на ощущении некоего народного праздника, где нет ни малейшего привкуса снобизма или элитарности (и сопровождающей их галантерейности), которые традиционно сопутствуют топовым событиям contemporary art. Здесь это действительно выглядело бы абсурдом, потому что какая там элитарность возможна в повседневном хаосе Кочи – среди непрерывно чадящих моторикш, коров, кур, блохастых собак, рыбного рынка на берегу моря, продавцов сока сахарного тростника, декораций христианского Нового года и праздника хинди. В то же время и цена входного билета на биеннале более чем демократична – 100 рупий, или приблизительно 1,5 евро. И кого бы вы в эти дни здесь не встретили – велорикшу или владельца гламурного отеля, даже месяц спустя после открытия биеннале в любом разговоре раньше или позже разговор заходит о ней. В то же время с тех пор, как биеннале полноправно прописалась на карте мирового искусства, она закономерно стала также туристическим магнитом – владельцы существующих гостиниц думают о расширении, и уже начиная с прошлой биеннале в городе открылся целый ряд новых заведений для комфортного ночлега.
Дэйвидхолл / David Hall
Всего в городе у биеннале восемь мест проведения. Среди них и расположенный немного в глубине Кочи Дэйвидхолл (David Hall). Это построенное в 1695 году в колониальном стиле бунгало, которое в своё время принадлежало Dutch East India Company и использовалось для размещения военного персонала. Кроме биеннале Дэйвидхолл известен своим кафе во внутреннем дворе, где подают самую лучшую пиццу в городе, и, следует отметить, она действительно замечательная – к тому же её жарят прямо на ваших глазах. Вечерами здесь можно встретить одурманенных Индией чудаков с их чтениями и перформансами – от французских актёров до сторонников социального равноправия из Колумбии. Своих «жертв» они обычно хватают тут же на улице. Одно из размещённых в Дэйвидхолле произведений искусства весьма метко подыгрывает истории здания. Его автор – мексиканско-канадский художник Рафаэль Лозано-Хэммер, выставивший «Pan-anthem» (2014), интерактивную звуковую инсталляцию, которая схематично, в порядке возрастания иллюстрирует военные расходы государств мира на одного жителя. Прикреплённые во всю длину стены громкоговорители исполняют военные марши – громкоговорители включаются, как только к ним приближаются, и чем больше такие расходы у страны, тем всё громче звучат марши. Кульминация у США, России и Израиля. В свою очередь, Литва, например, находится в одном блоке «по звучанию» с Сейшельскими островами и Италией.
Перечный дом / Pepper House
Ещё одним колоритным местом для размещения биеннале стал Перечный дом (Pepper House) – тоже бывший складской комплекс с крышей из черепиц голландской глины. Одна сторона здания граничит с морем, вторая – с улицей. В центре – большой внутренний двор. Одно время болтали, что Перечный дом, возможно, перестроят в люкс-отель, однако этого, к счастью, не случилось и сейчас здание находится под крылом фонда биеннале. Здесь постоянно работают кафе, библиотека-читальня, время от времени помещение отводится и под резиденции художников. Наиболее впечатляющий художественный объект, экспонированный в Перечном доме, – это находящаяся на самом берегу моря скульптура современного индийского художника Джиджи Скариа «Chronicle of the Shores Foretold» (2014). Огромный размещённый в бамбуковых лесах металлический колокол, переходящий в фонтан. Источником вдохновения для скульптуры послужили древние местные легенды о последователях христианства, которые в своё время явились на берега Кералы в количестве не меньшем, чем торговцы. Часто корабли как груз везли также большой колокол, который устанавливался в святом доме на территории новой колонии. Правда, не всем удалось добраться до берега, и часть кораблей из-за тяжести перевозимого колокола затонула. Мифология повествует, что раз в году колокола выныривают из морских вод и звонят сами по себе, пробуждая таким образом в местных задремавших культурно-историческую память.
Работа индийского художника Джиджи Скариа «Chronicle of the Shores Foretold» (2014)
Эта работа в своём роде великолепно соответствует кровообращению биеннале Кочи-Мизурис, которая не ставит своей целью провокацию, но языком искусства говорит обо всем известных, понятных вещах и проблемах. Побуждая наблюдать, задумываться и таким образом присоединяться, соучаствовать.
В любом случае если до 29 марта вам доведётся побывать в Индии, определённо стоит заглянуть на биеннале. А если нет, запланируйте путешествие через два года. Все признаки говорят о том, что масштаб биеннале Кочи-Мизурис будет продолжать набирать силу.
«Mary Wants to Read a Book», работа индийского художника Navoj Altaf (2014)
«Sea Power», работа британского художника Hew Locke (2014)
«Pepper Tent», работа итальянского художника Francesco Clemente (2014)
До 29 марта
www.kochimuzirisbiennale.org
