Berlinale-2019: расширенное кино
18/02/2019
Пока американские и британские публичные интеллектуалы вроде Джордана Питерсона, Камиллы Пальи и Стивена Фрая выступают в защиту free speech, попранного политкорректностью, конкурс Берлинского кинофестиваля демонстрирует, что бывает, когда левая политика пытается программировать искусство, отодвигая на второй план такие категории, как эстетика, метафизика, воображение, эротика. Порой кажется, что форма высказывания многих конкурсных фильмов вот-вот примет вид телевизионных политических дебатов. Они настолько пронизаны социальной и политической злобой дня, что форма и стиль отходят на второй план, отвергая любую возможность доставить зрителю удовольствие. Развлекаются главным образом сами авторы фильмов, позируя гламурным фотографам на красной дорожке перед Берлинале Палас, пока их картины в соцреалистической манере расписывают на все лады невзгоды жизни бездомных или того больше – жертв тоталитарного режима или патриархата. При такой глянцевой подаче, достойной прошлых времён, когда Берлинский кинофестиваль предшествовал по датам объявлению оскаровских номинаций и многие будущие фавориты оскаровской гонки участвовали в его конкурсе, как-то особенно условно выглядят нынешние селебритис фестиваля, потеснившие вчерашних голливудских и европейских звёзд. Ведь им приходится играть гламур, совсем несвойственный их типажам. Как следствие этого – скучающие журналисты ежедневной прессы, хоть и пишущие свои отчёты о конкурсе, но всё как-то без особой энергии. И хотя очереди зрителей на фильмы в Берлине огромны, бурные и продолжительные овации мне лично доводилось услышать не часто. То ли кино деградирует, то ли отборщики отстают, то ли теряют свой запал фестивали, которые конкурируют друг с другом за фильмы и под натиском кинотеатральных сетей упорно не хотят брать в свои конкурсные программы экспериментальные образцы от Netflix.
Берлинале прощается с арт-директором Дитером Коссликом, 18 лет руководившим фестивалем. На смену его отборщикам придёт команда фестиваля в Локарно, руководимая Карло Чатрианом, чьи киновкусы гораздо более экзотичны и маргинальны. Общепризнанно, что Косслик вернул Берлинале зрителей, – более 350 тысяч билетов ежегодно продаёт фестиваль. В свою очередь, критики со всего мира, зная о том, что Берлинале гигантский, давно не ограничивают себя конкурсом, а если позволяет время, пускаются в свободное плаванье по программам и ретроспективам. Тогда что-то интересное обязательно гарантировано, поскольку Форум и Панорама не только собирают сливки Роттердама и Сандэнса, но имеют хорошие связи с азиатскими и латиноамериканскими фестивалями. Короче, так или иначе, Берлинале остаётся заметным на карте мирового фестивального процесса, поскольку является узловым местом встреч, сделок, премьер, дискуссий. Сюда едут все, и в том числе – составлять свой личный рейтинг фильмов, даже если он не совпадает с мнением большого жюри. Вот и в моей пятёрке лучших Berlinale-2019 нет «Синонимов» Надава Лапида, награждённых Золотым медведем, зато есть те фильмы, которые можно назвать «расширенным кино», так как каждый из них не просто тесно соединяет искусство с жизнью, но и пытается изменить жизнь посредством искусства. Мне представляется, что за такими фильмами будущее, во всяком случае, у большой аудитории.
1. «Милостью божьей» (Grace a Dieu), режиссёр Франсуа Озон. Франция–Бельгия, 2019
Пронзительная антиклерикальная драма про жертв педофила-священника, снятая под впечатлением от незаконченного процесса над отцом Прейном. Несколько человек спустя много лет после пресловутого знакомства со священником один за другим решают объявить открыто о своей детской травме, объединяются в группу, несмотря на чувство стыда, равно как и разное социальное положение, привлекают журналистов и социальные сети и в итоге организуют настоящий скандал в прессе, способный пошатнуть доверие прихожан к католической церкви. Франсуа Озон впервые в жизни решился поставить фильм по реальным событиям и вначале задумывал его как документальный, но пообщавшись с одной из жертв отца Прейна, решил, что хочет сделать фильм о страданиях мужчин, чего раньше особо себе не позволял, отдавая лучшие роли женщинам. Тема оказалась довольно смелой для Франции, где не нашлось ни одной церкви, которая позволила бы съёмочной группе туда войти. Церковные службы снимали в Бельгии. Сценарий создавался на основе интервью с жертвами педофилии, так что эстетически этот фильм, использующий постоянные флешбэки, совсем не похож на то, что Озон делал раньше. Он одновременно напоминает хронику судебного процесса и распутывание клубка травматического опыта, спрятанного в памяти каждого из трех главных обвинителей. Интересно, что реальный процесс до сих пор не вынес вердикт, однако фильм о жертвах отца Прейна уже можно считать пожизненным наказанием для педофила. Спецприз «Серебряный медведь» Берлинале.
2. «Золотая перчатка» (Der Goldene Handschuh), режиссёр Фатих Акин. Германия, 2019
Единственный хоррор в конкурсе Берлинале, причём созданный на основе жизнеописания маньяка Хонки, убивавшего женщин в Гамбурге 1970-х, хранившего части их тел в собственной печи и находившего жертв в любимом баре «Золотая перчатка» – по его канве можно было бы изучать все мыслимые патологии алкоголизма. Некогда жизнь Хонки вдохновила Хайнца Штрунка на роман «Золотая перчатка», ставшего бестселлером и лёгшего в основу фильма. Но самое главное то, что сам Фатих Акин (некогда получивший «Золотого медведя» Берлинале за фильм «Головой о стену») тоже родом из Гамбурга, и в 1970-е годы Хонка для него был такой же детской страшилкой, что и Вольдеморт для нынешних подростков. Акин без всяких спецэффектов, только посредством грима, декораций и потрясающей работы с актёрами создал стилистически выверенное кино, которое Умберто Эко наверняка бы включил в свой том об эстетике безобразного, а поклонники Джорджа Ромеро сочли бы современным вариантом «Рассвета мертвецов». Акин издевается над эпохой экономического чуда 1970-х, показывая Гамбург как прибежище фриков и отбросов, испытывающих лютое одиночество и нехватку любви, но проявляющих эту любовь самым варварским образом. Тот же Хонка в виртуозном исполнении Йонаса Дасслера, сравнимого по маниакальному обаянию с Питером Лорре из «М», может орудовать в собственной квартире как мясник и в то же время смотреться ягнёнком при виде златокудрого ангела женского пола, непонятно как попавшего в «Золотую перчатку». Хоррор Акина уже купили во множестве стран, несмотря на то, что Screen и Variety написали, не сговариваясь, что лучше бы этого фильма не было. Русские критики оказались к нему более благосклонны. Он им напомнил балабановский «Груз 200».
3. «Варда глазами Аньес» (Varda by Agnese). Режиссёр Анье Варда. Франция, 2019
90-летней «бабушке „новой волны”» Аньес Варда вручили почётную «Камеру Берлинале» прямо на премьере её нового документального фильма о самой себе, снятого как увлекательный мастер-класс. Это рассказ о творческом пути от первого лица. Во время вручения награды Варда пошутила, что сейчас, учитывая почтенный возраст, ей стараются давать призы в самых разных местах (несколькими годами ранее она получала почётный Оскар и почётную Пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля). Однако её фильм демонстрирует аналитическую трезвость ума, равно как и красоту, и разнообразие творческого пути. Варда сумела пережить три успешные творческие жизни: фотографа, кинорежиссёра, современного художника. От искусства фотографии, равно как и благодаря знанию живописи в кинематограф Варда пришла любовь к аналитически выверенным композициям и потрясающая работа с цветом. Одно наслаждение смотреть на большом экране фрагменты её первого цветного фильма «Счастье», навеянного живописью импрессионистов, за который она в 1965 году получила своего Серебряного медведя. От фотографии же Варда унаследовала интерес к обычным людям и до сих пор гордится, что не снимала буржуа, богачей, отдавая предпочтение исследованию маленьких людей в необычных обстоятельствах. Несмотря на то, что Варда критиковали радикальные феминистки, в её собственных фильмах вполне можно найти феминистские черты, поскольку она рассматривала женщин как эксплуатируемый мужчинами-буржуа пролетариат, не забывая при этом иронизировать над героинями, поскольку их одержимость любовью делала их еще более эксплуатируемыми. Возможно, самой интересной частью её фильма можно назвать последнюю, где Аньес рассказывает, как она, начиная с Венецианской биеннале 2003 года вместе с проектом Patatutopia, вошла в круг visual artists, где успешно пребывает до сих пор, умудряясь создавать инсталляции, равно как и документальные фильмы в соавторстве с французским художником JR. «Варда глазами Аньес» явно обещает стать любимым фильмом профессоров и студентов киношкол всего мира.
4. «Что она сказала: Искусство Полины Кейл» (What She Said: The Art of Pauline Kael). Режиссёр Роб Гарвер. США, 2019
Синефильский Берлинале включил в свою программу документальный фильм о самом знаменитом американском кинокритике XX века Полине Кейл. Её статьи в журнале The New Yorker в эпоху Нового Голливуда вызывали огромный интерес не только у интеллектуалов, но и у зрителей попроще, ибо умело соединяли анализ с эмоциональной оценкой. Читательский вопрос «Что она сказала?» – стал своего рода вопросом времени, когда кино ещё могло переворачивать сознание и в то же время нуждалось в поддержке критиков, поскольку требовало объяснения новых режиссёрских представлений о репрезентации насилия и секса, а также законах сторителлинга и актёрской игры. Именно Полина Кейл первой высказалась в поддержку «Бонни и Клайд», назвав его великим фильмом, что добавило ему немало зрителей. Именно она оценила «Грязные улицы» Скорсезе, заставила обратить внимание на «Последнее танго в Париже» Бертолуччи, восхищалась «Нешвиллом». Судьба Полины Кейл, которая, согласно рассказам очевидцев и современников, до самой смерти не научилась печатать на машинке и использовала дочь в качестве машинистки, – это символ эпохи, когда критики становились звёздами не менее яркими, чем режиссёры и актёры. Здесь о Кейл рассказывают многие: от Пола Шредера и Камиллы Пальи до Квентина Тарантино и Дэвида Рассела. Из их рассказов можно сделать вывод: критик своим мнением создает вокруг фильма дискурсивное поле и стимулирует других составить собственное мнение. И это тоже своего рода искусство. В эпоху интернета, когда только ленивый не говорит о кризисе кинокритики, ибо блогеры порой могут собирать аудиторию гораздо большую, чем это делают отделы культуры больших газет, пример Полины Кейл особенно показателен как размышление о времени, когда кинокритик, как и настоящий фильм, мог объединять аудиторию в едином интеллектуальном и эмоциональном порыве.
5. «37 секунд» (37 Seconds). Режиссёр Хикари. Япония, 2019
Берлинале-2019 гордится тем, что 41 процент всех фильмов фестиваля сделан женщинами-режиссёрами. Конкурс заполнен практически наполовину фильмами феминистских тем. То же и в других программах, включая Панораму, где состоялась премьера этого японского дебюта. Фильм примечателен тем, что показывает, насколько сегодня искусство и социальный активизм глубоко проникли друг в друга, порождая примеры своего рода арт-терапии, равно как и расширенного представления о функциях искусства и творчества. Героиню этого фильма зовут Юма, она – девочка-подросток, страдающая церебральным параличом. Играющая её роль Мэй Каяма также страдает этим недугом, так что фильм во многом приобретает характеристики её собственной биографии. Юма рисует комиксы, однако её подруга, выдающая рисунки за свои, зарабатывает на таланте Юмы изрядный капитал, пока героине не приходит в голову мысль обратиться непосредственно к редактору с новой идеей. Посмотрев рисунки, редактор советует ей приобрести сексуальный опыт, чтобы лучше понимать своих героинь. После чего жизнь Юмы превращается в настоящее приключение с участием мужчины-проститутки, походами в секс-шоп, первым сексуальным опытом, а также с усложнением отношений с матерью, которая невольно препятствует индивидуации Юмы. Хикари удивительно тонко и остроумно делает фильм о том, что молодость даётся только раз и ничто не может воспрепятствовать сексуальным желаниям, проснувшимся в молодом теле, даже если это тело больного человека. Обычно фильмы на тему «ограниченных возможностей» угрюмы и слезовыжимательны, но здесь не тот случай. «37 секунд» – смешное, жизнеутверждающее, зрительское кино, которое способно вселить надежду и в тех, кто страдает, равно как и в тех, кто видит страдания других. Возможно, «37 секунд» – это кино будущего, расширяющее эффект воздействия, равно как и степень аутентичности происходящего. Оно позволяет смотреть на мир не только как на средоточие боли и страдания, но и как на школу оптимизма и преодоления, становящиеся возможными прежде всего через соприкосновение с искусством. В Берлине фильм получил приз зрительских симпатий программы Панорама.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Берлинале-66: новое время зрителя (2016)
