У каждого своя история
Экспресс-интервью с польским фотографом Рафалом Милахом
23/02/2018
16 февраля в Риге, в квартале Базара Берга, впервые открылось немузейное выставочное пространство, целиком посвящённое современной фотографии, – галерея общества ISSP. В её программе акцент делается на репрезентацию фотографии как формы концептуального искусства, и параллельно проведению выставок будут проходить презентации и дискуссии на эту тему.
Первая выставка, открывшаяся в галерее ISSP, – персональная экспозиция маститого польского фотографа Рафала Милаха (Rafał Milach) «Первый марш джентльменов», посвящённая переносу исторической реальности в современную форму. В коллажах автора отражаются его размышления о важных событиях прошлого столетия в Польше и стремление сохранить живое ощущение истории. О фотографии Милах говорит с большим пиететом, подчёркивая её многозначность в контексте как современной эпохи, так и исторического времени.
Рассматривая прежнее творчество Рафала Милаха, можно легко сделать вывод, что работы, представленные на рижской выставке «Первый марш джентльменов», серьёзно отличаются от других его произведений. Это, конечно же, довольно упрощённое заключение, но бросается в глаза, что Милах сменил чисто фотографический стиль на коллажи с почти живописным воздействием на зрителя. Наиболее важная компонента этих работ – история, открывающая в личной интерпретации автора значение фотографии в разные времена. В равной мере в работах Рафала важная роль цвета. Он действует как притягательная сила, камуфляж, фон. Рассказчик своей истории.
Рафал Милах. Фото: Кристине Мадьяре
Выставка «Первый марш джентльменов» обращается к анализу важных событий истории Польши в современном формате. Что побудило вас обратиться к этой теме?
Во-первых, следует сказать, что этот проект возник в 2016 году в рамках программы резиденции Kolekcja Wrzesinska. Целью резиденции и было отразить и историю этого города, и современные события. Следовательно, моей задачей как художника было в своём роде интерпретировать этот маленький городок. То время, когда я там находился, было очень важным для Польши именно в политическом контексте, потому что менялось правительство. И польское общество начало активно протестовать, выступив против политически некорректных решений нового правительства. Можно было бы даже сказать, что в это время Польша непрерывно находилась в некоем состоянии протеста. Я чувствовал, что моей обязанностью было участвовать в нём не только в качестве гражданина, но и в качестве художника. И я решил в своём проекте обратиться к комбинированию разных метафорических и исторических слоёв. Этот проект – как бы повествование, которое можно поделить на несколько частей. В первой, наиболее важной части проходит разделение двух сущностей. Речь идёт об отношениях свободы и мира. Другие слои, включённые в моё повествование, напрямую зависят от этих отношений.
Пресс-фото
Расскажите поподробнее о том, что вы подразумеваете под этими слоями.
Первый слой относится к знаменитому мятежудетей, который произошёл в городе Вжесня в период с 1901 по 1904 год, – следовательно, уже более 100 лет назад. В то время эта территория находилась в составе Пруссии, и школьники и их родители, протестуя против активной германизации, отказались учиться по учебникам на немецком языке. Школьники протестовали и против применяемого к ним со стороны учителей физического насилия. Второй слой связан с архивом польского фотографа Рышарда Щепаняка (Ryszard Szczepaniak). Он документировал Вжесню начиная с 1950-х годов, то есть в период постсталинизма. Отражённое Щепаняком время было поистине деспотическим, но среда, люди, которых он фотографировал, были каким-то особым образом отделены от гнетущего контекста. Хотя он использовал символы, характерные для этого времени, – например, отображение военных структур или гражданского общества, – он наловчился делать это нейтрально. Героев снимка он располагал в очень обобщённом естественном контексте. Он как будто бы играл с реальностью, инсценируя разные военные картины. Поэтому в зафиксированных им моментах можно увидеть солдат, стреляющих друг в друга или целящихся сами в себя. Рышард Щепаняк осмелился посмеяться над временем, в котором он сам жил.
Он решил использовать иронию в качестве платформы для создания искусства.
Именно так. Это такое ироничное и полное юмора отношение к работе, которое в своём роде отражает специфический период истории Польши. Отношения свободы и мира наблюдаются в контексте детского мятежа. Не является сюрпризом, что в рамках каждого авторитарного политического режима возникает стремление к переменам. Довольно часто люди достигают этого с помощью демонстраций, вот и эта забастовка в результате оказалась успешной. Однако это не означает, что то время было менее гнетущим – эта часть Польши ведь находилась под немецким господством. Но люди воспринимали сопротивление как возможность проявления свободы.
Пресс-фото
Вы занимаетесь репрезентацией политических и социальных событий в своих фотографиях уже многие годы. Ваши работы пронизывает индивидуальная интерпретация событий в Восточной Европе и перемен, которые затронули её в годы после падения Советского Союза. Как вы объясняете свой интерес к этим темам?
Мне кажется, что задача каждого художника – реагировать на то, что происходит в современном обществе. И в настоящий момент мы живём в политически очень напряжённое время. В связи с этим многие сферы нашей жизни и её повседневные явления представляются потерявшими «невинность» и даже возможность быть нейтральными. Контекст чрезвычайно важен для каждого человека, занимающегося визуальным искусством. Для меня важна именно способность коммуницировать с помощью визуальных форм, поэтому кажется только логичным пробовать реагировать и комментировать то, что происходит вокруг нас.
Открытие галереи ISSP и выставки Рафала Милаха. Фото: Кристине Мадьяре
Что лично для вас символизирует «Первый марш джентльменов»?
Это – манифестация моих страхов, обязанностей и желаний одновременно. Как бы метафорическая репрезентация общества и времени. Это моё понимание минувшего века, этих конкретных событий, о которых – моя выставка. Если взглянуть на историю сегодняшними глазами, она может даже показаться довольно заманчивой. Как некий увлекательный рассказ, кажущийся всем понятным и простым. Но в действительности в этом рассказе скрывается так много разных слоёв, являющихся совсем не такими уж заманчивыми и привлекательными. Они показывают историю с совсем другой точки зрения.
И поэтому вы в этих конкретных работах используете такие яркие цвета? Чтобы манипулировать зрителем, как бы указывая на многослойность повествования?
Да, можно и так сказать. Цвета здесь в своём роде как бы камуфляж. Очень мощный способ маскировки, который формально старается очаровать нас, открывая в то же время так много нового и неожиданного. Как только мы поддадимся этой манипуляции и увидим фон повествования, мы сможем отдаться анализу изображения и открыть для себя множество слоёв, скрывающихся в каждой картинке.
Фото: Кристине Мадьяре
Выставленные на выставке работы созданы в технике коллажа. Столь широко такую форму визуального выражения вы используете впервые. А коллаж, по вашему мнению, является своего рода манипуляцией?
В данном случае коллаж – результат творческого процесса. Моей первоначальной идеей было работать только с доступными в архивах материалами и самому не создавать новые изображения. Мы находимся во власти переизбытка изображений. Работая над проектом, я всё-таки сделал и новые снимки, но в его основе были именно найденные в архивах изображения. Поэтому я выбрал коллаж. Позже к этому добавилась мотивация создать такое выдуманное пространство, в котором можно было бы совершать переложение исторических фактов на абстрактном метафорическом уровне.
В этом случае коллаж – благодатная форма визуального искусства, и уже упомянутый мной камуфляж благодаря коллажу работает намного успешнее. Именно эти яркие цвета заставляют нас чувствовать себя удобно в те моменты, когда в действительности надо было бы ощущать дискомфорт.
Вы занимаетесь также документальной фотографией. Для вас как фотографа важнее фиксировать реальность, в которой мы живём, или создавать свою среду с самого начала?
Трудно сказать. Мне кажется, что одинаково важны оба подхода. Если фиксация или репрезентация реальности вообще возможны. Ведь в действительности всё является результатом созданной кем-то другим проекции, и поэтому мне трудно полностью поверить в репрезентацию реальности как таковую. Даже работая на площадке документального фото, я больше не пытаюсь утверждать, что фотография способна фиксировать действительность. Это довольно существенно, потому что в большинстве случаев мы всё ещё доверяем фотографии и созданному ей изображению. Я скорее сказал бы, что стараюсь интерпретировать то, что находится вокруг меня. То, что вижу, концептуально пытаюсь переложить в визуальную форму. Однако надо сказать, что это всегда – результат процесса размышлений, тесно связанный с самим контекстом.
Пресс-фото
Мы живём во времена, когда чуть ли не каждый позволяет называть себя фотографом и популяризирует свои визуальные дневники на социальных порталах. Вы, несмотря на это, продолжаете активно работать с форматом напечатанной фотокниги.
Книгу я всегда считал наиболее полным воплощением своих проектов. С тех пор, как я начал заниматься фотографией, я неизменно принимал участие в выставках и, в отличие от первых проектов, в настоящее время стараюсь создавать выставочную среду более осознанно. Переселение выставки в книгу для меня – очень особенный процесс. В своих последних проектах я отошёл от создания личной истории, обратившись к исследованию механизма, или системы. Меня интересуют системы, в которые люди включаются против своего желания. Книга – это особый способ коммуникации, создающий заново необходимую интимность. Это – медиа, уважающее саму работу, дающее ей необходимое пространство и возможность создать личные отношения. Мне очень нравятся книги.
