Кинетизм Каарела Курисмаа – жизнерадостный бриколаж советской культуры
05/11/2018
Выставка «Каарел Курисмаа. Оркестр жёлтого света» (кураторы Рагне Соосалу и Анника Ряйм, художник-оформитель Мари Курисмаа), открытая в таллинском художественном музее KUMU до 23 февраля следующего года, продолжает одно из направлений в деятельности музея – ретроспективное исследование и знакомство с ключевыми фигурами советского эстонского искусства, сегодня являющимися живыми классиками. Выставка пионера эстонского кинетизма и саунд-арта Каарела Курисмаа стала долгожданным событием, пополнившим историю альтернативного эстонского искусства колоритными и уникальными экспонатами, раздвигающими границы искусства от традиционной триады живопись-скульптура-графика до объектов на стыке (звуковой) инсталляции, монументального искусства и дизайна.
Kaarel Kurismaa. Blue Light Object. 1975. Art Museum of Estonia
Каарел Курисмаа (1939) учился в 1957–1965 годах в Тартуской высшей художественной школе, сначала на отделении художественной педагогики, затем – дизайна. После окончания работал художником-декоратором Таллинского дома торговли (Tallinna Kaubamaja), атрибутику витрин которого он частично позаимствует для своих собственных работ, и параллельно учился на отделении монументальной живописи в Государственном художественном институте ЭССР. В выставках участвует с конца 1960-х годов. Преподавал в Таллинской художественной школе и Эстонской академии художеств. Работал художником-постановщиком в студиях мультипликации и кукольной мультипликации, став соавтором или автором ряда любимых эстонскими юными зрителями мультфильмов. Также Каарел Курисмаа является автором выполненных для общественных зданий витражей и объектов, монументов в городском пространстве, ассамбляжей и кинетических саунд-инсталляций.
Kaarel Kurismaa. Dwarf Altar. 1973. Private collection
В эстонском искусстве нет такой долгой традиции кинетического искусства, как в латвийском: здесь нет своего Карлиса Йохансонса, выступавшего с экспериментальными объектами на важнейшей выставке русского авангарда – экспозиции Общества молодых художников (ОБМОХУ), которая полвека спустя оказала большое влияние на такую ключевую фигуру советского кинетизма, как Юрий Колейчук. Но Колейчука, несомненно, вдохновляли и контакты с эстонскими современниками и единомышленниками, неформальными художниками «культурного моста» Таллин–Москва, в том числе работы двух – и в советское время единственных – эстонских кинетистов Каарела Курисмаа и Виллу Йыгева. Правда, непосредственно на творчестве это не отражалось. Если в объектах Колейчука преобладает геометрическое, конструктивистское начало, диалог с историческим авангардом, то работы Курисмаа и Йыгева представляют, как правило, не чистые пространственные структуры, а своеобразные машины, механизмы, соединяющие принципы кинетизма и саунд-арта.
По сравнению с абстрактными машинами Йыгева объекты Курисмаа гораздо более театральны, разнообразны по цветовому решению, форме и отсылающим к нашей повседневной реальности деталям, они разыгрывают перед зрителем необычные и забавные нарративы. Свои работы Курисмаа создаёт из готовых предметов, найденных в окружающем мире. Так, свои объекты советского периода он нередко составлял из продукции эстонской пластмассовой промышленности, которыми его снабжал знакомый, работающий на заводе «Эстопласт». К примеру, амуры его «Монумента любви» на самом деле – пластмассовые куклы с крыльями, вырезанными из пластмассовых же игрушечных корзинок. Советские игрушки здесь изменены до неузнаваемости, трансформированы в напоминающие барочные скульптуры героев, символизировавших в классическом искусстве любовные отношения.
Фрагмент экспозиции. Фото: Станислав Степашко
В этом смысле Курисмаа можно назвать бриколёром. Антрополог Клод Леви-Стросс описывал мифотворческие практики человека традиционного общества, создающего мифы из «подручных» элементов окружающей среды, наделяя их новыми смыслами и сакральной символикой. Таким же образом действовал и Курисмаа, соединяя объекты советской материальной культуры в причудливые ансамбли, несущие совсем другие идеи и сценарии. Авторский жест художника состоял в остроумном сочетании «найденных» объектов, генерирующем новые значения, и снабжении их уникальными механизмами – моторами, сконструированными им самим или под его руководством.
Произведения Курисмаа, помимо экспонирования на выставках, находили применение в сценографии: к примеру, в легендарной киноленте «Отель „У погибшего альпиниста”» (1979, «Таллинфильм») и оформлении концертов эстонской прог-рок-группы «Mess». Если в фильме работа Курисмаа оставалась одной из многих составных декораций, призванных внести в «западную» обстановку фильма экзотику и шик, даже некоторый декаданс, то на концертной сцене его объекты превратились в самостоятельный элемент концертного зрелища, вносящий визуальный вклад в музыкальное впечатление.
Фрагмент экспозиции. Фото: Станислав Степашко
Большинство работ Курисмаа предназначены именно для общественного экспонирования – они предполагают довольно-таки много пространства вокруг себя, а также присутствие зрителей, с которыми охотно вступают в коммуникацию. Их функция – не просто декоративное украшение, но создание в повседневном пространстве новых ситуаций, эстетическое и эмоциональное обогащение рутинного опыта. Кинетический саунд-объект в здании Таллинского почтамта (1980, в настоящее время демонтирован) или «Объект таллинского трамвая» (1993) рядом с таллинским трамвайным депо – любимые таллинцами символические объекты, так сказать, малые монументы, осмысливающие динамику жизни города и вносящие в неё свой акцент. Работы Курисмаа, связанные с монументальным искусством, а также синтезом искусства, музыки и пространства, развивались во многом в русле идей своей эпохи: в 1970-е годы дизайн виделся средством облагораживания, упорядочивания и объединения в одно целое как интерьеров, так и городского пространства. Область дизайна привлекала многих художников, и проекты этого времени имеют не просто декоративно-прикладную функцию, но являются подлинными произведениями искусства, несущими также философский посыл.
Kaarel Kurismaa. Leprechaun. 1974/1996. Tartu Art Museum
Тем не менее творчество Курисмаа выделяет среди работ современников, с одной стороны, театральность, а с другой – наличие дружелюбной (само)иронии. Его барочные инсталляции занимают уникальное место в искусстве своего времени, где в наиболее авангардных проектах преобладал, как правило, строгий геометризм. Также по сравнению с другими авторами из упомянутой выше серии выставок «живых классиков» музея KUMU в творчестве Курисмаа отсутствует концепция искусства как преобразующей общество и его среду обитания деятельности в её суровом, героическом звучании. «Жизнетворчество» Курисмаа идет рука об руку с жизнерадостным юмором, не принимая ничего, в том числе себя, слишком всерьёз. Возможно, эти лёгкость и ирония помогли ему найти общий язык с поколением художников 1990-х годов, когда он присоединился к таким проектам, как «Метабор» – серии мероприятий, стремящихся соединить музыкальный и пространственно-визуальный опыт в единое целое.
Работы Курисмаа, помимо физического присутствия, вовлекают движение и звук, цвет и свет, юмор и добродушную иронию, создавая вокруг себя светлую и лёгкую атмосферу. Инсталляции Курисмаа последних лет более минималистичны, но не теряют остроумия, предлагая зрителю радость открытия, приглашение автора улыбнуться вместе с ним.
