Шерсть из сосновых иголок
Разговор с выросшей в Латвии, а теперь открывшей свой стартап в Роттердаме дизайнером и исследовательницей Тамарой Орёл
Тамара Орёл (Tamara Orjola) – латвийская дизайнер и исследовательница дизайна, которая сейчас живёт и работает в Роттердаме. В 2016 году она с отличием окончила Академию дизайна Эйндховена, и в том же году её проект «Лесная шерсть» (Forest Wool) получил главный приз во время Недели голландского дизайна. Серия «Лесная шерсть» включала в себя несколько табуреток и ковров, сделанных из материала, который придумала сама Тамара, – это «шерсть», сделанная из сосновых иголок. Как известно, сосна широко используется в деревообрабатывающей промышленности, но древесина – это только её часть. 20–30 процентов массы сосны составляет хвоя, которая обычно остаётся неиспользованной. В результате ряда исследований и экспериментов Тамара Орёл пришла к выводу, что при использовании вполне стандартных технологий (измельчение, замачивание, сушка, связывание, прессование и др.) сосновые иглы могут быть превращены в текстиль, композитные материалы и бумагу, которые могут стать отличной альтернативой более привычным материалам. «Я считаю известный из кулинарии принцип “от носа до хвоста” крайне существенным; чтобы дерево выросло, требуется немало лет, поэтому очень важно относиться к каждой его частице с уважением», – считает Тамара.
«Лесная шерсть» привлекла широкое внимание международных СМИ. В то время, когда мир дизайна вынужден кардинально пересматривать свои приоритеты и ценности, Arterritory.com было интересно узнать, как развивался этот проект с момента своей премьеры.
Как вам пришла в голову идея использовать сосновые иголки в качестве дизайнерского материала?
Всё началось с исследований вокруг подзабытой ценности растений и технологий прошлого. Существует немало знаний, которые люди привыкли передавать из поколения в поколение, но они оказались ненужными и забытыми из-за развития массового производства. Ценные местные материалы и технологии попадают в забвение из-за нежелания массового производства использовать более щадящие среду ресурсы.
Вы, может быть, удивитесь, но сосна – это самое распространённое дерево в Евразии. Я выросла в Юрмале, в местах, богатых сосновыми лесами. Я знала, что сосна может на самом деле предложить гораздо больше, чем мы привыкли думать в нынешние времена, и что в старинные времена её использовали в качестве пищи, лекарств, для строительства домов, мебели и других целей. Латышский национальный «драгоценный камень», янтарь, тоже ведь происходит из смолы сосны. Но в настоящее время сосну ценят только за древесину. И это побудило меня поэкспериментировать с сосновыми иголками – в результате осознания того факта, что в ЕС вырубаются сотни миллионов сосен.
Как бы вы описали сосновую хвою как материал – насколько она пригодна или податлива для реализации различных творческих дизайнерских идей? В какой степени она функциональна и устойчива?
Это короткое волокно, слегка грубоватое, но в то же время гораздо более мягкое, чем койр. Я также надеюсь, что сумею достичь гораздо большей мягкости, когда технология промышленной обработки будет доведена до конца. В данный момент я сосредоточиваюсь на технологии экстракции и уникальных свойствах волокна, чтобы определить для него лучшее промышленное применение. Но мой основной интерес связан с текстильной и биокомпозитной промышленностью. Композиты, усиленные натуральным волокном, можно считать более дешёвой и экологичной альтернативой композитам из стекла и углеродного волокна.
Откуда берутся сосновые иголки, которые вы используете в своих дизайнерских проектах? Как они собираются?
Большинство сосновых иголок, которые я использовала в своём проекте, были собраны на месте, в Нидерландах, но поскольку голландская лесная промышленность очень мала (большая часть древесины импортируется в страну из-за рубежа), в будущем я хочу работать с другими европейскими странами, включая Латвию. Когда технология производства будет разработана до конца, важно будет, чтобы её легко можно было воспроизводить, перенося небольшие перерабатывающие заводы в различные места/страны, богатые сосновыми лесами, т.е. приближая производство как можно ближе к потокам сырьевых отходов. Это обеспечит дополнительный и устойчивый доход местным лесовладельцам и государственным лесным хозяйствам.
В 2016 году ваш проект «Лесная шерсть» получил главный приз Недели голландского дизайна – какую поддержку вы получили с тех пор от индустрии дизайна в плане производства этой продукции?
Честно говоря, сразу после окончания учёбы я получила предложение работы, которое, как мне казалось, было бы отличной возможностью набраться опыта. Но это, конечно, означало, что мне придётся поставить свой проект «на паузу». Пока я жила и работала в Лондоне, ко мне там обращались многие транснациональные корпорации, но после путешествий, разговоров и выставок я поняла, что просто передать свою идею большой компании и стать консультантом по этому проекту у меня не получится. Потому что масштаб компаний быстро убьёт первоначальный ключевой аспект щадящего отношения к среде. Это привело меня к цели создания собственного стартапа. С прошлого лета я вернулась в Нидерланды, чтобы попытаться его реализовать. Должна признать, что вывод нового материала на рынок – это непростая задача, и она требует больших инвестиций и опыта. В школе дизайна этому не учат.
В данный момент мы ждём средства, чтобы начать разработку технико-экономического обоснования. Надеюсь, это выведет «лесную шерсть» на новый уровень и поможет определить дальнейшие шаги.
Кстати, это интервью может быть прекрасной возможностью заявить о том, что мы заинтересованы в сотрудничестве с экспертами в области волоконной, текстильной промышленности и биопереработки. Если это звучит для вас интересно, пожалуйста, свяжитесь с нами.
Каково ваше видение того, как пандемия может повлиять на дизайн и ценности, которые он воплощает? Как с точки зрения дизайнера, так и конечного пользователя…
Нынешняя ситуация с пандемией Covid-19 потрясла наши глобальные и сложные цепочки поставок. Мы вдруг осознали, как сильно мы зависим от товаров, поступающих из-за границы. Ресурсный национализм находится на подъёме, и сегодняшний кризис – это возможность для нас задуматься о глобальной цепочке поставок и внести радикальные изменения, которые принесут пользу окружающей среде. Важно производить меньше, использовать окружающую природу наименее вредным образом и остановить эксплуатацию экономически менее развитых стран, которые сталкиваются с резкой деградацией окружающей среды.
Я также рассматриваю это как возможность для радикальных перемен и в потребительском поведении!
Ресурсный национализм находится на подъёме, и сегодняшний кризис – это возможность для нас задуматься о глобальной цепочке поставок и внести радикальные изменения, которые принесут пользу окружающей среде.
Насколько важны понятия «местное» и «экологически обоснованное» в будущем развитии дизайна?
Материалы играют очень важную роль в моём дизайне; как дизайнер, живущий в период подъёма потребительства, роста населения и изменений климата, я считаю критически важным учитывать весь цикл жизни материала. Мне надо знать, что всё, что я создаю, приносит пользу окружающей среде или по крайней мере не вредит ей.
Конечно, такой термин, как «местное», очень важен в рамках всей концепции «лесной шерсти». С учётом того, что большинство волокон (за исключением льна и конопли) импортируется из-за рубежа, волокно из иголок сосны является локально доступным и сезонным материалом, который к тому же является побочным продуктом лесной промышленности. И он не требует ни пестицидов, ни воды, ни сложного производства.
Возвращение к мудростям прошлого и их адаптация для использования в современном обществе становятся все более популярными во всём мире. Насколько актуальной, по вашему мнению, станет эта тенденция в дизайне – области, которая, к сожалению, всё ещё сильно зависит от массового производства?
Я думаю, что мы можем многому научиться у местных ремесленников. Ремёсла зачастую используют природные, доиндустриальные материалы, большинство из которых находятся в замкнутом цикле экосистемы. В прошлом всё делалось с учётом местной окружающей среды, чтобы удовлетворить местные человеческие потребности. К сожалению, такое отношение и такие знания остались позади из-за развития массового производства. Глобализация действительно принесла нам всеобщее процветание, но с большими издержками для нашей экосистемы.
Я не считаю, что мы все должны вернуться в древние времена, но мы определённо можем многому научиться у исконного местного образа жизни.
Глобализация действительно принесла нам всеобщее процветание, но с большими издержками для нашей экосистемы.
Всё большее число дизайнерских компаний обращаются к использованию в своём производстве так называемых «сельскохозяйственных отходов». Каким вы видите развитие этой тенденции?
Я думаю, что мы принципиально должны отказаться от традиционных линейных систем в пользу круговых моделей – устраняя практику отходов, используя побочные производственные потоки в качестве ресурсов, предоставляя больше услуг, а не товаров.
Я также считаю, что мы не должны просто начать создавать материалы из всего, что есть вокруг; нам нужно фундаментально пересмотреть производство и потребление. Оптимизация производства и производство меньшего количества – вот что должно лежать в основе.
Вы создали серию посуды для пожилых людей с остеоартритом. Достигла ли она своей целевой аудитории? Насколько актуален сейчас социально ориентированный дизайн? Являются ли подобные проекты всё ещё исключением на общей сцене дизайна?
Это моя старая работа – проект был сделан, ещё когда я училась в Академии дизайна Эйндховена.
Я тогда работала с очень разными вещами и понятиями – такими как пол, старение, терапевтические свойства запаха, well-being – и с различными материалами. Дисциплина социального дизайна играет решающую роль; она даёт дизайнеру возможность улучшить качество жизни многих людей. Я думаю, что многие вещи в нашей жизни могли бы быть разработаны с учётом инклюзивности – как часть общего дизайнерского мышления, а не как отдельная практика. Особенно интересно было узнать, что люди, страдающие остеоартритом, не стремятся использовать специальные продукты, разработанные для них, потому что зачастую они непривлекательны и проецируют на своих пользователей клеймо недееспособности/инвалидности.
Социально ориентированный дизайн, безусловно, является одной из моих любимых дисциплин; я не столько думаю о конкретных продуктах, сколько о поиске и решении проблем на самых разных уровнях. Я – исследователь, и мне нравится процесс открытия. Я считаю, что сам процесс так же важен, как и конечный продукт. Хороший процесс приводит к хорошему результату.
Я думаю, что мы принципиально должны отказаться от традиционных линейных систем в пользу круговых моделей...
В этом сложном мире, в котором мы сейчас живём, как вы думаете, что является главной задачей дизайнера?
Все знают, что мы живём в эпоху культуры потребления, и это сейчас главная проблема. Я верю, что как дизайнер вы обладаете способностью обучать, коммуницировать и взаимодействовать с людьми, чтобы способствовать радикальным переменам в наших нездоровых привычках.
Производить меньше и делать то, что способно длиться, служить долго, – вот ключ к успеху. А ещё сделать процессы и цепочки поставок короче и прозрачнее.
Чему люди могут научиться у сосен?
Я думаю, что мы можем многому научиться у растений. Самое важное – быть составной частью экологической цепочки: брать и отдавать. Силы природы приспосабливаются к окружающей среде; это люди изменяют окружающую среду, чтобы удовлетворить свои потребности.
Сосна обладает богатым историческим наследием и культурой: она помогла нам выжить в суровые времена, обеспечивая топливо для огня, укрытие от ветра и снега, даря строительный материал для наших домов и пищевые вещества. Передача этих знаний/наследия очень важна для людей, чтобы восстановить утраченные связи с окружающей средой и снова научиться уважать природу.
